Консультант
Шрифт:
– Ну, здравствуй, Стэн, – холодно и, как показалось Лане, грустно проговорил Натаниэль Горовиц.
– Здравствуй, Нат, – почти незаметно дернул головой «Бенджамин Крейг». – Не думал, что встретимся так.
– А я и вовсе надеялся, что не встретимся. Так. Дурак ты, Стэн.
– Как вычислил – скажешь? Ну, по старой дружбе. Не с пьяных же глаз ты сюда эту шлюшку прислал?
– А я не присылал, – пожал плечами Горовиц. «Шлюшку» он демонстративно пропустил мимо ушей. – Ты прокололся, Стэн, но прилетела она на Шекспир сугубо по своей надобности, а ты так… побочный приз. Кстати, дорогуша, ты выяснила, что хотела?
– Никак нет, сэр, – отозвалась Лана. – Разрешите задать вопрос задержанному?
– Валяй, – благодушно кивнул Горовиц. Благодушие было напускным и нарочитым до приторности. – А ты, Стэн, учти: результат я изменить не могу, да и не хочу. Вышак в любом случае. Но вот процесс зависит от того, насколько моей «шлюшке» помогут и понравятся твои ответы.
– Я слушаю, – негромко произнёс Эккер. Сентенция о неизменности результата его нисколько не смутила – повадился кувшин по воду ходить… что уж теперь. Но он знал, каким может быть процесс прихода к результату. А потому твёрдо решил выторговать себе пусть не жизнь – кто ему её даст-то? – но, хотя бы, лёгкую смерть.
– Как и за что убили настоятеля монастыря? – быстро спросила его случайная любовница, оказавшаяся ангелом смерти… а ведь он чувствовал… да пусть уж так, зато сколько удовольствия напоследок.
– Понятия не имею… – вопрос мало того, что удивил Эккера – он ещё и не знал, как на него ответить. Действительно не знал.
– А кто имеет?
– Отец Пол, наверное… – протянул Эккер. – Слушай, ну я действительно не при делах. Когда мы прибыли, монастырь стоял пустой. А этот каноник…
– Ясно, – кивнула Лана. – Исчезни. Эрни!
Эккера, вытолкнутого её рукой, оттащили подальше, и теперь в сфере отражения были только двое – она и полковник Горовиц. Пауза затягивалась.
– Знаешь, боюсь, я буду вынужден сделать вид, что ты не имеешь никакого отношения к Легиону, – проговорил полковник, глядя на Лану из-под насупленных бровей.
– А слушания когда?
– Какие слушания? – прищурился Дедуля.
– Ну уж совсем за идиотку меня не держи! – проскрипела Лана внезапно пересохшим горлом. Невесть откуда взявшийся переход на «ты» дался ей неожиданно легко. – Сенатские слушания о придании планете Легион статуса республики в составе Конфедерации Человеческих Миров. Тебе в самое ближайшее время понадобится внушающий доверие свидетель для сенатской комиссии, которую точно создадут по факту этого бардака. Такой свидетель может быть служащим разведки Легиона, посланным на задание. Он, как ни странно, вполне может быть активным шанхайским консультантом, прибывшим сюда по своим делам. Но тем и другим одновременно он быть не может. Как консультанта меня знают слишком многие, значит, выводим за скобки Легион.
– Проклятие! – взорвался Горовиц. – Ну почему из-за политической колготни я должен терять такую умницу?!
– Вы никогда не потеряете меня, сэр, – тихо, очень серьёзно отозвалась Лана, снова возвращаясь к «вы». – Легион никогда меня не потеряет. Так слушания?..
– Через пять недель. Этим мразям как раз хватило бы времени организовать кучу дерьма и вывалить её на Легион. После чего ни о каких слушаниях и речи не было бы. Ты даже не представляешь, что ты развалила и что, напротив, не позволила развалить.
– Представляю. Я труп, сэр, но я не дура.
– Что я могу? – негромко спросил полковник Горовиц.
Что-то в его голосе казалось Лане странным, но сил разбираться не было.
– Мне надо добраться до отца Пола, каноника собора Святого Варнавы в Ноттингеме. Раз я теперь сама по себе, надо подготовить базу для жизни без тыла. Если она у меня будет. Жизнь.
– Ты все понимаешь, – проговорил полковник, глядя немного в сторону.
Лана была готова поклясться, что не неловкость от создавшейся ситуации заставляет его отводить глаза. И, уж точно, не чувство вины. Шеф разведки Легиона смотрел на кого-то или, как минимум, на что-то, словно вопрос задавал. Откуда-то вдруг пришло понимание, что ни в коем случае нельзя дать понять, что она заметила этот безмолвный обмен мнениями.
– Понимаю.
– Карьеры не жалко?
– Это не первая моя карьера, сэр. Если выживу – и не последняя. Гражданство дадите? Потом, когда всё утихнет?
– Обязательно, – кивнул полковник. Совещание, о котором ей не полагалось знать, похоже, закончилось, и Дедуля явно был доволен результатом. – Но гражданство потом, а сейчас я обеспечу тебе транспорт и сопровождение до этого твоего каноника. Ты взяла барьер, девочка. С запасом. Говоришь, Легион не потеряет тебя? Ты тоже не потеряешь Легион. Никогда. Потому что ты наша, лейтенант Дитц, а Легион своих не бросает.
Горовиц вдруг улыбнулся, широко и открыто, как редко улыбался кому-либо.
– Да, ты не ослышалась. Лейтенант. Все остаётся при тебе, и выслуга, и чин. И только от тебя зависит, дослужишься ли до генерала. В общем, зови Дюпре, сейчас всё будет. Смотаешься до этого своего каноника, не переживай. А после – лечиться, сразу! Сдохнуть не смей и думать. Ты мне нужна. Потому что комиссию создадут, и свидетель ой как понадобится. Мы, конечно, постараемся придержать разбирательство хоть немного, но… Понятное дело, официально мы тебя не просто вышвырнем, а уже вышвырнули, сразу после Джокасты. По причине психической неустойчивости. Ничего-ничего, не морщись, надо продержаться только до смены статуса планеты. А потом, сразу же – добро пожаловать домой!
Впоследствии Лана никак не могла восстановить в памяти последовательность событий ближайшего получаса. Она помнила приветственные вопли бывших сослуживцев – когда, поддерживаемая Дерринджером, почти выползла из покоев аббата на залитую вечерним солнцем площадь. Она помнила, как пыталась сформулировать для Эрни предложения относительно дальнейшей судьбы девиц из борделя.
А вот когда сквозь толпу протолкался Аль Силва в сопровождении хмурой Греты, рычащей в ответ на любую обращенную к ней реплику? До того, как ей сказали, что всех девиц и хозяйку заведения попросту перерезали? Или после?
Она помнила, как под её взглядом сделал попытку попятиться Стэнли Эккер. Но успела или нет Грета к этому моменту обнять Кима, оказавшегося давним её знакомцем и как бы даже не бывшим любовником?
Перелёт до Ноттингема в лёгком челноке, на котором капитан Силва прибыл на планету, она не запомнила вообще. Сказались, должно быть, лошадиные дозы всего подряд, которыми, с трудом придя к одному знаменателю, накачали её лекари. И Лана, с одной стороны, была им благодарна за отсутствие боли. С другой же – ей надо было подумать, а думать не получалось. И говорить не получалось. Но это и не потребовалось.