Конт
Шрифт:
– Нет, я не сожалею.
Похоже, что ответ Искореняющему не понравился, его лицо приобрело жесткое выражение, глаза сузились, он отбросил оружие и стремительно метнулся в сторону конта, налетел на него всем телом и опрокинул на землю, успев обхватить обеими руками голову. Движения мужчины были настолько быстры и непредсказуемы, что Виктория не успела отреагировать, как очутилась на каменистой земле, придавленная телом ксена. Над ними что-то просвистело. Алвис моментально откатился в сторону и, не поднимаясь на ноги, подполз к обрыву.
– Капитан! –
Черт! Конт полежал еще немного, но второго выстрела не последовало, и он медленно сел. Мысли путались, слишком стремительный переход от одного состояния к другому. Ксен протянул руку, помогая встать на ноги. Алан пощупал затылок, вроде ссадины нет, затем перевел взгляд на руки ксена. Так вот зачем Алвис обхватил его голову руками – чтобы смягчить удар, а он подумал, что Искореняющий собирается свернуть ему шею. Наверное, он сильно ушибся.
Первым порывом Виктории было заставить мужчину снять перчатки и осмотреть руки, но она вовремя себя одернула. Это будет выглядеть… неправильно. Суровые мужчины с фронтира не приучены к сантиментам, и конт не исключение, вон ксен даже не морщится, а уже тщательно обследует кусты в поисках стрелы.
Это начинало действовать на нервы – жить, постоянно оглядываясь и боясь, Виктория не собиралась, а значит, нужно было как можно быстрее найти убийцу. И тут ее словно под воду окунули и там задержали – стало мало воздуха, сердце испуганно притихло.
– Донжон! – вскрикнул конт. – Там же мой сын!
– Кто об этом знает? – коротко спросил Алвис.
– Да все, кто был с нами в Выселях.
– Кто конкретно знает, что он ваш сын и что его разместили в донжоне?
– Рэй и Райка. Но не думаю, что это секрет, стоит посмотреть на его лицо, чтобы догадаться, кто его отец.
– Контесса знает?
– Нет.
Пока они спускались, на замок упали сумерки. Их встретил хмурый и злой Рэй. В руках он вертел лук точно такой формы, какие Виктория видела сегодня днем на седлах игушей.
– Вот, нашел, – протянул великан лук конту. – Волчьего сына лук. Я его вместе с мечами в Выселях прихватил, да сдуру оставил лежать внизу в казарме. Хотел завтра по утречку пристрелять. Забавная игрушка. Любой взять мог.
– Взять мог любой, но стрелять из него не каждый сумеет. Тут сила нужна. Игушей с детства учат владеть этой «игрушкой», – задумчиво произнес ксен.
Лук был красив, и Виктория сразу поняла, что хозяину она его не вернет. Плечи с изящно выгнутыми концами полностью покрывал сложный цветной орнамент, заставляя сердце трепетать. А может быть, сердце трепетало от того, что этой полированной поверхности, по которой она сейчас нежно проводила пальцами, касалась рука зеленоглазого мужчины?
– Игуш и мальчишка лежат в комнате. Оба спят. Я к ним сразу стражу приставил, выйти не могли, – пояснил Рэй ксену. – Кир Алан, да отдайте вы мне эту игрушку Вадия! Негоже благородному так на лук смотреть! Оружие конта – это меч! И что у вас с руками?
Искореняющий улыбнулся и быстренько побежал в сторону храма, сославшись на необходимость вечернего взывания. Предатель! Странно, но после того как Алвис спас ей жизнь, Виктория стала относиться к ксену с большим доверием. Другом она его, конечно, не назовет и доверять без оглядки не станет, но из разряда «возможных врагов» переведет в разряд «возможных приятелей».
Пока Рэй промывал порезы вином, а затем перевязывал руки господина, он успел выложить все замковые новости.
Барон Линь прибыл поздравить друга с контством и пригласить на охоту. Говорят, в Северном лесу у Кривого тракта разбила лагерь большая ватага беглых каторжников. Они уже выжгли два хутора, а так как Северный лес находится как раз на границе их владений, барон решил пригласить конта поохотиться на разбойников. Лишние рабы никому не помешают, тем более сейчас, когда южане скупают невольников на гребные суда. Людей барона капитан разместил в казармах, а сам кир спустился в тюрьму поучить уму-разуму пойманную им рабыню, которая сбежала день назад.
– Что заставило дуру бежать к Крови, ума не приложу, – бурчал Рэй. – Неужто не знала, что вы с бароном дружите с детства? Да там и лес по пути был, перешла бы реку, никакие тау след бы не взяли, так нет же, сюда побежала. А барон как раз к вам в гости надумал ехать, вот и нагнал беглянку уже у развилки Висяка.
Виктория так устала за этот длинный, тяжелый день, что идти разбираться с бароном у нее не было ни сил, ни желания. Даже есть не хотелось, доползти бы до кровати, рухнуть и заснуть.
– Рэй! Что хочешь делай, но вытяни барона из тюрьмы. Накорми, устрой на ночь и передай мои извинения. Не могу составить ему компанию. Устал я сегодня. Спать пойду. Распорядись, чтоб рабыню накормили, ну и… камеру ей получше выбери. Завтра я с нею поговорю, чего ее так в Кровь потянуло?
– А с разбойниками что делать?
– Пойдем… искоренять, – устало махнул рукой конт.
– Это правильно. Ну, тогда завтра и отчет послушаете, что ваши малые разведчики разнюхали. Идите спать, кир Алан, идите. А то лица на вас нет. Я к вам Берта пришлю и скажу Райке, чтобы перекусить собрала.
– Спасибо, Рэй, – искренне поблагодарил конт, направляясь к донжону.
Старый воин еще долго смотрел ему вслед, не заметив, как по щеке скатилась и запуталась в густой бороде одинокая слезинка. Поблагодарил. Впервые в жизни поблагодарил. Не врала друида, изменился конт, ох как изменился после возвращения из нижнего мира.
А конт тем временем, зайдя за сарай, резко сменил направление движения. Стараясь передвигаться в тени, он крадучись направился в сторону замкового храма, туда, где чуть светилось одинокое окошко. Подпрыгнул, схватился за подоконник, подтянулся и заглянул в раскрытое узкое окно. Брат Турид сидел на пятках напротив иконы, изображающей Вадия. Виктория прислушалась.