Контакт на случай ЧП
Шрифт:
– Все шутят о таком, пока их не обворуют, Томми.
Улыбаюсь. Как же давно я не слышал этой лекции! И этого прозвища тоже.
– Поэтому сейчас тебе очень пригодился бы тот пояс для денег, который я тебе подарила на день рождения, – продолжает она. – Знаю, в отзывах писали, что он так трет, что от него выпадают волосы на животе, но если подумать, то это не такая уж большая цена за спокойствие и безопасность всех твоих ценностей. И к слову о потере волос: на последнем фото, которое ты прислал, я заметила, что у тебя немного редеют виски. Я поговорила со своей парикмахершей, она дала мне капли для
Моя мама, дамы и господа. Знакомьтесь, Нэнси Уолш!
Вы не поверите, но это не самая неловкая наша беседа за этот месяц. Даже за эту неделю. В понедельник мама прислала мне фото родинки на бедре у отца и спросила, всегда ли она там была. Потому что я, очевидно, слежу за такими вещами.
А еще папа спал, когда она его сфотографировала, и я не могу определиться, усугубляет это ситуацию или нет.
Мама… ну, она мама.
Она беспокоится, она во все вмешивается – все потому, что она сильно нас любит.
Причины для беспокойства у нее могут быть самые разные: что ее внучки не могут выбрать домоводство как предмет в школе; чьи-то подозрительные родинки; то, что моя сестра не может испечь торт, который не проваливался бы в середине; и, если говорить обо мне, – тот факт, что я живу в Нью-Йорке.
Я единственный ее ребенок, который живет в другом часовом поясе. Черт, да, я единственный ребенок, который живет в радиусе больше тридцати миль от нее.
Все это ведет к тому, что мама чересчур обеспокоена преступностью в Нью-Йорке. Благодаря моей вредной младшей сестре, настроившей в мамином телефоне гугл-оповещения о «преступлениях в Нью-Йорке», я, как вы можете себе представить, время от времени получаю сообщения, справляющиеся, не был ли я в Морнингсайд Хайтс в три часа утра или в баре в Алфабет-Сити в полночь.
– Просто пообещай не спускаться в метро, когда при тебе кольцо, – продолжает мама. – Я же отправила тебе то видео о пиратах в подземке? Я нашла его на ютьюбе.
Окей, в этом я сам виноват. На прошлый День благодарения я отправил маме ссылку на кулинарное видео с ютьюба, где объясняли, что индейку теперь не обязательно готовить в пакете.
(Спойлер: на ужин была индейка, запеченная в пакете.)
Так что с ютьюбом ее познакомил я. Ей очень понравилось, и теперь алгоритм держит ее на строгой диете из видео категории «страна на грани катастрофы».
Сколько катастроф может произойти в одной стране? Много, если верить моей матери.
– В общем, если все-таки спустишься в метро, мое мнение о тебе никак не изменится, если у тебя при себе пушка, – говорит она.
– Мам. Не называй это «пушкой». И почему ты это сказала, как Роберт Де Ниро? – Я ступаю на проезжую часть, чтобы не столкнуться с приближающейся ко мне по тротуару семье из восьми человек в одинаковых свитерах. Велосипедист резко сворачивает и звякает звонком в мою сторону, хотя мы избежали столкновения и между нами футов шесть как минимум.
– Что это было? – спрашивает мама, повышая голос, чтобы перекричать сирену проезжающей мимо скорой. – Том? Тебя ножом пырнули?
– Нет, мама. Меня не пырнули ножом, потому что я не хорист в «Вестсайдской истории» [13] . –
– О, милый, не волнуйся! Я уже спрятала его в твой ящик для белья, чтобы не позорить тебя в рождественское утро. Я знаю, это Рождество – особенное.
13
«Вестсайдская история» – бродвейский мюзикл о противостоянии двух уличных банд, действие которого происходит в Нью-Йорке.
Наконец-то! Нормальная тема.
– Да. Очень особенное. Ло уже приехала? – спрашиваю я.
В идеальном мире мы с моей будущей невестой летели бы из Нью-Йорка в Чикаго вместе. Особенно учитывая, что это будет ее первая встреча с моей семьей.
Но у лучшей подружки Лоло из колледжа прошлым вечером в Миннеаполисе была вечеринка по случаю рождения ребенка, так что в Чикаго мы прибудем из разных городов с разницей в несколько часов.
– Еще нет, – отвечает мама. – Лукас только уехал ее встречать. Я так рада, что вы все четверо приедете на праздники и что у двоих из вас есть спутники жизни. Лучшее, что случится с Брентом в это Рождество, – это еще один не-Уолш за праздничным столом.
– Это точно! – Я знаю своего зятя не хуже, чем родного брата, и готов поспорить: лучшее, что случится с Брентом в это Рождество, – это новый гриль, который ему купила Мередит и который он уже заметил в гараже.
– Каждая мать об этом мечтает, Томми. Знать, что ее ребенок счастлив. Ты ведь счастлив?
– Да, мама, – не задумываясь, отвечаю я. – Я счастлив.
– Мне не терпится с ней познакомиться. Твоему папе тоже. И всем остальным! Я знаю, что мы говорили по телефону и по «Фейстайму», но мне хочется, чтобы она почувствовала себя частью семьи. Помню, ты говорил, она вегетарианка? В этом году я добавила грибы в болоньезе. Она же их ест?
– Как сказать, – моргаю я. – Да, она ест грибы, разумеется. Но разве… в болоньезе нет мяса?
Повисает озадаченная пауза.
– Конечно есть, Том. Это же болоньезе.
Тру лоб. «Отлично» за старания? Типа того?
– Слушай, мам, мне пора бежать. Надо поймать такси в самый час пик. Чтобы не рисковать встретить пиратов из подземки.
– Я знала! – немного самодовольно говорит она. – Знала, что они существуют.
Закатываю глаза, но только потому, что она меня не видит.
– И не надо мне тут глаза закатывать, Том!
Улыбаюсь.
– Увидимся через несколько часов.
7. Кэтрин
23 декабря, 11:48
Я очень удивляюсь, когда немного времени спустя Айрин снова заглядывает ко мне в офис.
– Что ты!.. Уходи скорее. Ты должна уже быть на пути домой. Или, что даже лучше, – сразу в аэропорт!
– Ухожу, ухожу. – Айрин без надобности поправляет очки. Она всегда так делает, когда нервничает. – Я просто не могу перестать думать… Что, если все-таки не в этом году, милая?