Контакты особого рода
Шрифт:
Одно мгновение казалось, что Кузьма сейчас снова сорвется, но вместо этого он вдруг улыбнулся, поднял вверх ладонь, Хасид ударил в нее кулаком, и инцидент перешел в стадию эндшпиля. Кузьма посмотрел на Катю, подошел к ней.
— Извини, что я в таком виде… впервые в жизни… но больше этого не повторится. Веришь?
— Верю, — тихо сказала девушка, искоса посмотрев на замолчавших родных Ромашина.
Кузьма обернулся к ним, оценил их взгляды, кивнул.
— Мама, бабуля, это Катя…
— Мы уже познакомились, —
— Я вам не говорил, хотя собирался… в общем, я не живу с Алей. Катя стала мне…
— Мы понимаем.
— Вы не понимаете, — упрямо мотнул он головой. — Я собираюсь взять ее в жены, если только она согласится. — Кузьма глянул на Катю, явно обескураженную его заявлением. — Ты согласишься?
Катя покраснела, беспомощно посмотрела на Хасида, и тот пришел ей на помощь:
— Согласится, согласится, только не надо торопиться, гнать лошадей, всему свое время. Ты еще сам ни в чем не уверен. Знаете что, дорогие дамы, у меня с собой есть бутылочка шампанского, может быть, хватим по глоточку за встречу? Или за успех безнадежного дела, если хотите. Потом и за меня выпьем, мне уже тридцать стукнуло.
— У тебя же день рождения в январе, — озадаченно посмотрел на друга Кузьма.
Дениз фыркнула. Аларика мягко рассмеялась. За ней засмеялись остальные. Хасид подмигнул Кузьме, сбегал к флейту и принес бутылку «Абрау-Дюрсо». В бунгало отыскались чашки и стаканы, шипучий напиток разлили по разной формы сосудам, чокнулись, Дениз произнесла два слова: «За знакомство!» — посмотрев при этом на Катю, и все отпили по глотку, оценивая вкус вина.
— А теперь предлагаю всем поехать к нам в гости, — сказала Аларика. — Я приготовлю домашний торт, расстегаи, посидим и дождемся деда, Филипп обещал быть сегодня пораньше.
— Нет, бабуля, — нахмурился Кузьма, проведя пальцем по щетине на подбородке. — То есть я не против, но не сегодня. Спасибо вам за то, что примчались меня спасать по просьбе этого типа, однако, на мой взгляд, я не нуждаюсь в спасении…
Он помолчал, опустив глаза, с усилием заставляя себя сделать признание, и продолжил более твердым тоном, глянув на мать, бабушку и Катю:
— Не буду врать, я бы не справился с собой, если бы не вы… ну, или справился бы гораздо медленнее. В общем, простите за слабость. А сейчас оставьте меня одного на часок, мне нужно привести себя в порядок. Обещаю исправиться и никогда вас не разочаровывать.
Женщины переглянулись.
— Ты действительно хочешь побыть один, сынок? — спросила Дениз.
— Да, мама, — выдержал он ее испытывающий взгляд. — Не волнуйся, все будет хорошо.
— Что ж, твоя воля. Пойдем, бабушка? — повернулась она к Аларике. — Он справится. — Дениз пошла к выходу, оглянулась на Катю. — Вы с нами, Катюша?
Катя очнулась, заторопилась к двери, но Кузьма вдруг догнал ее, поцеловал, затем обнял одной рукой, второй
— Ждите, я скоро вернусь, и мы побеседуем.
Женщины вышли.
— Я их провожу, — индифферентным тоном сказал Хасид.
Кузьма усмехнулся, но беззлобно, с грустью.
— Дипломат хренов… дал ты мне урок, однако… конечно, проводи и возвращайся. Только бутылку оставь. И не смотри на меня укоризненно, через час я буду как огурчик.
Хасид протянул ему бутылку шампанского, пошел к двери.
— Слушай, — сказал ему в спину Кузьма с какой-то виноватой нерешительностью. — Как ты думаешь…
Хасид оглянулся.
— Как ты думаешь, — продолжал Кузьма, — они подружатся?
Хасид понял, что речь идет о взаимоотношениях матери и Кати. Уверенно ответил:
— Непременно! — И добавил: — Если только объект их обожания будет вести себя умней, чем сегодня.
Безопасник вышел.
Кузьма проводил его задумчивым взглядом, налил в стакан вина, поднес ко рту, но пить не стал. Передумал. Проговорил вслух:
— Интересно, кто сказал: не борись с собой, все равно проиграешь?
Внезапно бугристая, сложенная из крупных камней стена бунгало превратилась в гладкое зеркало, карикатурно отразившее интерьер комнаты и человека в ней. Кузьма вздрогнул, разглядывая свое кривое отражение, потом вдруг по какому-то наитию швырнул в это зеркало стакан с шампанским. Тот беззвучно нырнул в стену, исчез, по зеркальной поверхности пробежала волна блеска, словно круговая волна по воде, и тотчас же изображение Ромашина обрело самостоятельность, шагнуло вперед… и вышло в комнату со стаканом в руке!
— Привет, — сказал совершенно реальный с виду, живой Ромашин-два. — Что это ты посудой бросаешься? Да еще с вином. — Он отпил глоток, прищелкнул языком. — Отличное шампанское!
— «Абрау-Дюрсо», — выговорил Кузьма пересохшими губами, настраивая себя на всякий случай на военные действия. — Кто вы?
— Кузьма Ромашин, — с улыбкой ответил незнакомец. — Ну, или, если быть точным, твой двойник.
— Откуда?
— Оттуда, — кивнул на «зеркало» Ромашин-два. — Мы долго искали момент встречи, пока ты сам не помог нам.
— Кто это — мы?
— Скажем, ваши далекие потомки. Из будущего.
— Наблюдатель?
— Наблюдатель — не совсем удачное название феномена «зеркал», но в общем-то, нас действительно можно назвать наблюдателями. Хотя наша цель в другом.
— В чем? В гашении звезд, уничтожении цивилизаций?
— Конечно, нет. Мы хотим только заставить вас, наших предков, действовать разумнее, осторожнее, ответственнее. Уничтожение цивилизации означало бы для нас уничтожение самих себя. Это цель того, кого вы называете Дьяволом. Хотя в каком-то смысле он тоже ваш потомок.