Контакты особого рода
Шрифт:
Уничтожив контейнеры с ядерными зарядами без следа, скат улегся на дно лагуны и не ответил ни на один призыв рассерженных людей, доводы которых имели не очень широкий спектр — от сбрасывания на тело Несси-второго многотонных глыб известняка до выстрелов из базук. И ни то ни другое не возымело на гиганта никакого действия.
Побоявшись применить более мощные средства «контакта» — глубинные бомбы и торпеды, командир полигона генерал Рене вызвал начальника исследователей полковника Леко и приказал ему найти средства избавить территорию полигона от
— Я не знаю, как вам это удается, — сказал ему полковник, — я имею в виду вашу связь с этим динозавром в лагуне. Но вы должны со своей девицей наладить с ним контакт и заставить не трогать наши… э-э… военные грузы.
— Я не уверен, что мы сможем внушить ему…
— На всю операцию я отвожу вам два дня. Если вам не удастся уговорить этого вашего «бога лагуны», — начальник исследователей усмехнулся, — я прикажу разбомбить его.
— Но, может быть, не стоит?.. — робко запротестовал Толендаль.
— Идите.
Через час Франсуа гнал катер к тому месту, где, по данным наблюдателей, спал на дне лагуны Ифалиук, не предполагавший, какая участь ему уготована. На корме катера сидела, обхватив колени руками, задумчиво притихшая Натили.
Они почти не разговаривали. Девушка все хорошо понимала и не возражала против участия в контакте, хотя сомневалась, что им удастся найти взаимопонимание с хозяином лагуны.
Катер остановился, перестав скользить по воде. В ухе Франсуа пискнула рация:
— Вы остановились почти над ним. Действуйте, лейтенант. С нами бог!
— Это уж точно, — проворчал молодой человек. Оглянулся на девушку. — Ну что, Тили? Пора?
Натили кивнула, перегнулась за борт, вглядываясь в воду.
— Ничего не вижу.
— Он отлично камуфлируется, ты же знаешь.
— Там две акулы… рыбы…
— Акулы Ифалиука не боятся.
Девушка подождала, пока проплывут небольшие, с метр длиной, акулы, и звонко шлепнула по воде ладонью. Франсуа представил себе, как за ними сейчас наблюдают в бинокли и морские дальномеры со всех сторон, и ему стало неуютно.
Прошла минута, другая… пять минут, десять. Ни одного движущегося объекта в толще воды, кроме стайки рыбешек.
— Может, он боится катера?
Натили сняла яркий сарафан, скользнула за борт. Франсуа, подумав, сбросил мундир и поплыл за ней. Отплыв около двадцати метров от катера, девушка повторила вызов.
Громада Ифалиука поднялась со дна через две минуты, подняла на себе людей. Франсуа впервые ощутил кожей ног и рук тело «бога лагуны». Оно не было ни шероховатым, ни скользким, ни теплым, ни холодным, оно было твердым. И еще оно рождало ощущение нездешности, чужеродности, непривычности, прикосновения к нечеловеческим тайнам бытия.
Унимая дрожь в коленях, Толендаль двинулся по бугристо-волнистому телу по щиколотку в воде
Девушка присела на корточки и ласково погладила чудовищное животное «по лбу», заговорила с ним на меланезийском языке. Ифалиук молча смотрел на нее, изредка пошевеливая плавниками, словно понимая, о чем идет речь, хотя вряд ли он имел уши, подобные человеческим.
Девушка выпрямилась.
— Что ты ему сказала? — тихо спросил Толендаль.
— Предупредила, что его хотят убить… если он не уйдет отсюда.
— Ты уверена, что он… услышал?
— Он все понимает, а я понимаю его. И он отсюда не уйдет. Не знаю, почему, но он привязан к этому конкретному месту.
— К этой яме, что ли?
— К острову.
Франсуа скептически покачал головой, отвернулся, не выдерживая странного вопрошающего и отстраненного взгляда исполина. Ему тоже начали мерещиться какие-то полупрозрачные картины, и лейтенант поспешил отогнать их прочь.
— Спроси у него… зачем ему радиоактивные материалы? Что он делает с ураном, плутонием, вообще с радиацией?
— В нашем языке нет таких слов, но я попробую. — Натили снова заговорила с «богом лагуны» на языке эроманга.
Толендаль обвел глазами сверкающую гладь лагуны, кольцо рифа с пальмами, безоблачное мирное небо с раскаленным диском солнца, и на мгновение ему показалось, что все это нереально, понарошку, как декорации спектакля. Потом твердь под ногами шевельнулась и впечатление исчезло. Ифалиук был осязаем и массивен, как сам атолл.
Натили выпрямилась.
— Не знаю, что сказать. Мне показалось…
— Что все это сон? Бред?
— Почему? — Она удивленно оглянулась на друга. — Если я его правильно поняла, он каким-то образом впитывает радиацию…
— Питается или впитывает? Это две разные вещи. Дозиметры молчат, его тело совершенно нерадиоактивно.
— Ну, он ведь не говорит, как люди… Я просто чувствую… — Натили сбилась и рассердилась. — Может быть, и питается.
Франсуа обнял ее за талию.
— Я думаю, ему нужна энергия, ведь он растет. А чтобы питать такую махину, знаешь сколько водорослей нужно? Или рыбы? Чем-то он должен кормиться. А он все время лежит на дне. Но в то же время непрерывно растет. Значит, точно кормится радиацией. Наши высоколобые умники с ума сойдут от изумления, если это правда.
— Спасибо, лейтенант, за оценку наших умственных способностей, — донесся по рации сухой голос полковника Леко.
Франсуа прикусил язык, хватаясь за наушник, и в этот момент Ифалиук нырнул.
Нахлебавшись воды, лейтенант и Натили влезли в катер, глянули друг на друга.
— Мы поможем ему? — спросила девушка.
«Как?» — хотел спросить Толендаль, но вместо этого только привлек ее к себе и поцеловал, не стесняясь биноклей и телекамер.