Контейнер со смертью
Шрифт:
Вопросы показались Андрею риторическими. Особенно его поразило поведение Рослякова, который спокойно смотрел на женщину, а потом вообще сунул пистолет в кобуру под курткой. Из внедорожника вышел еще один чернявый человек, снимая на ходу темные очки. Он не стал подходить, а остановился возле капота своей машины. Росляков слушал негодующие восклицания женщины и молчал.
Внимание всех четверых привлек звук мотора. Огибая ржавые корабли, к берегу подходила резиновая лодка с Максимом. Одной рукой он держал ручку управления мотором, во второй, опущенной вдоль ноги, пистолет.
– Вы можете объяснить? – глядя не на Рослякова, а в море, говорила женщина. – Вон еще один герой появился, а их упустили. Где теперь искать вашу чертову лодку, где теперь искать Гаспароса?
Наконец, женщина перестала возмущаться и устало выдохнула. Росляков, кажется, только этого и ждал. Он повернулся к Максиму:
– Молодец, что не стал стрелять. Хвалю.
– Что хорошего? – снова возмутилась женщина. – Он мог помешать, мог хотя бы попытаться остановить их.
– Только вспугнул бы, а толком ничего бы не добился. Мог бы и лодки лишиться.
– А зачем вам теперь лодка? – ехидно спросила женщина.
Росляков проигнорировал последний вопрос и обратился к Алексееву:
– Расскажи, что видел.
– Четверо на берегу переодевались в гидрокостюмы, спускали лодку. Откуда пришли, я не видел. Потом появились сверху эти шестеро. Вон тот, – Максим показал пальцем на того, кого убили последним, – достал пистолет и стал стрелять в своих. Подключились кавказцы и положили остальных. Потом главарь поговорил с этим и просто пристрелил его. Я так понял, что конкуренты у нас на каждом шагу.
– Вот и надо было стрелять! – снова раздраженно вставила женщина.
– Шеф! – не выдержал Демичев. – А кто она такая и чего орет? Сдается, что ты ее знаешь. Просвети нас, убогих.
– Это она убила в Африке Беспалого. Вообще-то, они, если не ошибаюсь, – Росляков сделал что-то похожее на реверанс в сторону женщины, – из Моссада. Подозреваю, что в нашу страну прибыли нелегально. Так?
Женщина промолчала.
– Она так кричит, потому что упустила Карло Гаспароса, за которым они охотятся, – продолжал Росляков. – И еще считает меня обязанным, потому что спасла мне жизнь в Африке. Так ведь?
– Моей целью не было спасать вам жизнь, – процедила женщина сквозь зубы. – Эти мерзавцы повинны в смерти десятков людей.
– А чего это вы так по-русски хорошо говорите? – спросил Демичев.
– А я жила в России до четырнадцати лет, пока родители не увезли меня в Израиль, – уже спокойнее ответила женщина.
За спиной раздались восклицания и ругань. Все пятеро быстро обернулись и увидели живописную картину. Кутавшийся в байковое одеяло профессор Пестряков босиком спускался к берегу, то и дело наступая на сосновые шишки, страшно ругаясь и подскакивая то на одной, то на другой ноге. Росляков нахмурился и приготовился сделать недисциплинированному ученому выговор.
– А, собственно, зря вы, товарищи, так волнуетесь, – с каким-то задором выдал профессор. – Эх… ешкин кот… опять эти шишки…
– Объяснитесь, – буркнул Росляков.
– Вы, дорогие товарищи, не учитываете того факта, что я на этой лодке провел несколько часов. Я ведь ее проектировал и знаю, как свой карман. Особенно беспокоиться-то и нечего. Никуда она, родимая, теперь не уйдет.
– А ну! – вытаращил глаза Демичев. – Дедушка-волшебник!
– Я вам не дедушка, молодой человек. Хоть так, как вы, с человеком на хребте бегать не умею, а кое-что в механизмах смыслю. Они не смогут запустить двигатели, вот и все. У них произойдет… – Он покрутил неопределенно пальцами в воздухе: – Одним словом, придется им срочно всплывать, если погрузятся. И люки открывать, потому что, я так полагаю, будет большое задымление.
– А автоматика пожаротушения? – нетерпеливо стал требовать Демичев.
– Ну, сработает, – пожал Пестряков плечами. – Так уйти-то они все равно не смогут.
– У них катер есть, – вставила женщина.
– Так что ж, – усмехнулся профессор, – они лодку на буксир возьмут? Будем сидеть, курить и ждать. Вы же на базу сообщили?
– Я сообщил, дорогой вы мой Анатолий Константинович, – грустно улыбнулся Росляков. – Только этот террорист, который захватил «Нарвал», имеет при себе одну очень опасную, я бы сказал, страшную штуку. Наши моряки о ней не знают. И не знают они, с какого бока к ней подойти.
– Мы с вами, – вдруг сказала женщина почти умоляющим голосом. – Лодка пятерых выдержит, а лишние два ствола не помешают. Их же там шестеро и вооружены автоматическим оружием.
– Ладно, – кивнул Росляков и повернулся к профессору: – Анатолий Константинович, в десятый раз прошу вас! Не суйтесь вы никуда больше. Сядьте и сидите на месте. А еще лучше, вернитесь в нашу машину и ждите военных моряков.
Демичев первым бросился к надувной лодке, но Михаил Васильевич его остановил:
– Андрей, иди-ка сюда, дружок. – Росляков взял Демичева за локоть и отвел в сторону.
Андрей все понял и сразу стал угрюмым. Он отвел глаза и смотрел мимо шефа в море. Всем видом показывал, что готов подчиниться, что он чтит субординацию, но мнение его однозначно.
– Не дури, Андрей, – строго сказал Росляков. – Ты же профессионал, ты понимаешь, что один должен остаться. У нас четыре трупа иностранных диверсантов, у нас машина пособников исламского экстремиста, на которой они приехали для захвата подлодки. В конечном итоге, у нас ценный свидетель – профессор.
– Слушаюсь, товарищ полковник, – ледяным тоном ответил Демичев.
– Андрей, когда кончится этот детский сад? – уже мягче спросил Михаил Васильевич. – Все никак от ревности не отойдешь? Ты же отдаешь себе отчет, что Максим, как боевик, превосходит тебя. Ты понимаешь, что несколько лет он именно этим и занимался, он прошел десятки, если не сотни скоротечных огневых контактов. Он боец, понимаешь, и мне его опыт сейчас нужнее.
– Ладно, Василич, – опустил голову Демичев, – прости. Это так… мальчишество. Игра в героев. А если честно, то я за эту бабу и ее напарника боюсь. Какого хрена ты с ними идешь. Их арестовывать надо и в контрразведку отправлять. А вдруг они тебя же потом…