Континент коротких теней
Шрифт:
?? ?? ?? ??
Жители Африки с пёсьими головами, одноглазые, изображенные самым немыслимым образом. Левый пытается укрыться в тени собственной гигантской ступни. Гравюра из «Универсальной космографии» Себастьяна Мюнстера. Базель, 1544 год
?? ?? ?? ??
?? ?? ?? ??
Они ввели так называемые священные месяцы, когда кровная месть и любые военные стычки у стен города прекращались. Это еще больше умножило славу храма Каабы82, где хранилась мусульманская святыня — «черный камень». Священные месяцы были необходимы, поскольку вокруг Мекки бушевали кровавые столкновения, возникавшие как на социальной почве, так и из-за географического положения города. Рыскавшие в окрестностях кочевники грабили крестьян и караваны. Кланы, разбогатевшие благодаря подорожным пошлинам, разбойничьим налетам, а иногда и за счет труда рабов, оспаривали у кланов, терпевших убытки, пастбища в долинах и колодцы. Таким образом, обстоятельства требовали идеологии, которая сгладила бы социальные противоречия, положила бы конец анархии, царившей в Хиджазе, где не было централизованной власти, и направила бы ярко выраженную воинственность его жителей на внешние цели. И ее дал Мухаммед. Вначале осмеянный за одержимость, переживший удары переменчивой судьбы, часто вынужденный приспосабливаться, порой отрекаться, он объединил своих земляков под зеленым знаменем ислама.
?? ?? ?? ??
«Мудрость приходит со шрамами» (пенде, Заир)
?? ?? ?? ??
Сейчас не место обсуждать этого уважаемого человека, открыто признававшего свои слабости, отказывавшегося от славы чудотворца и очень хорошо понимавшего нужды своих последователей, или рассказывать о его учении. Для нас важны два момента из Корана: «священная война» (джихад) и абсолютное признание торговой деятельности как богоугодной.
Уже в VI веке священная война привела арабских кочевников в Малую Азию и в долину Инда, а в VIII веке их многочисленные войска, покорив Северную Африку, продвинулись до Иберийского полуострова и захватили его почти полностью. Этой самой огромной в истории человечества империи не суждено было длительное существование, но культурная общность арабов сохранилась и по сей день. В пределах границ империи наследие античности не было забыто, оно было сохранено и оживлено. В отличие от тщеславной, закоснелой Европы пустыня породила сыновей, которые, невзирая на предрассудки, прививали своим подданным навыки и культуру независимо от их расовой или религиозной принадлежности. Иными словами, они, видимо, заставляли тех, кто хотел свободы вероисповедания и самостоятельности, дорого платить за это, но не придавали большого значения их богам и цвету кожи. Последствия подобного подхода имели ошеломляющие результаты. Еще недавно такие неприхотливые бедуины начали превозносить в складных четверостишиях совершенство любимых женщин или качающуюся поступь верблюда, начали рисовать очаровательные миниатюры или с увлечением и знанием дела писать трактаты о лечении больных оспой.
Скажете, идеализирую? Действительно, дорогостоящие арабские кинжалы выковывались не для того, чтобы ими стричь волосы; без палача не было княжества, а тот, кто поднимался против эксплуатации, имел свободу выбора только между петлей, мечом и камнями.
?? ?? ?? ??
?? ?? ?? ??
Так же неточно было бы представлять расцвет исламской культуры как творение потомков одних лишь бывших бедуинов. Он был обусловлен деятельностью и объединенных под их властью индийцев, персов, египтян — мусульман, христиан, язычников, иудеев. И тем не менее нам придется прибегать к подобным обобщениям, чтобы дать более или менее полное представление об «арабском мире».
Итак, те, кто к этому миру принадлежал и был в состоянии, взялись за переводы и распространение трудов Архимеда, Аристотеля, Галена и Птолемея, за сравнение их с собственными знаниями и достижениями, за создание на их образцах своей литературы. В арабской литературе наряду с произведениями по математике и медицине особой популярностью стали пользоваться описания путешествий. Иначе и быть не могло, ведь Мухаммед сам был купцом и говорил: «Кто покидает родной очаг в поисках знаний, идет по пути божьему». Семнадцатая сура Корана прямо настаивает на морских плаваниях, в ней утверждается, что именно Аллах гонит вперед корабли правоверных, «на которых вы стремитесь к изобилию». В конце концов, все это было результатом издревле существовавшей традиции. «Его величество изобилие» манило выйти в мир уже многие поколения арабов. Знаменитый Синдбад не скрывал, каковы были побудительные причины его стремления вдаль, и рассказывал своим слушателям: «Я пробыл в Багдаде некоторое время, живя в крайнем счастье, довольстве и веселье, и захотелось мне попутешествовать и прогуляться, и стосковалась моя душа по торговле, наживе и прибыли, — душа ведь часто побуждает ко злу». Правда, в те времена купцы чаще всего сами уже не выходили в море. Разделение труда было достаточно прогрессивным. Разветвленные торговые отношения и банковские связи требовали, чтобы глава фирмы оставался на месте, в то время как его капитаны, предводители караванов и руководители филиалов непосредственно вели торговлю. Купцы — их профессия после профессии воина была самой престижной — стояли значительно выше своих нарочных. Например, в XII веке хронист по имени Баха-ад-Дин разделял мнение своих единоверцев, что суд не должен принимать к сведению свидетельства моряков, поскольку только глупцы, писал он, могут «ради какого-то убогого кусочка золота или серебра ступать на корабль».
Наряду с торговлей многообразию и развитию литературы о путешествиях способствовала предписанная пророком обязанность совершать паломничества в святые места. В дальние странствия пускались люди самого разного социального происхождения, они могли сравнивать и передавать свои знания. Кто был охоч до чудес, мог познакомиться с ними даже на городских базарах, где сочинители арабской мюнхгаузениады подслушали целые главы.
?? ?? ?? ??
?? ?? ?? ??
«Везде на оживленных базарах, прилавки торговых лавок прогибались под грузом слитков золота, женских украшений, изделий из слоновой кости, роскошно украшенного оружия, благовонных специй, рулонов шелка. Работорговцы громко расписывали достоинства черных рабов, продавцы страусовых перьев били в гонги, зазывая покупателей. В полутьме внутренних помещений некоторых лавок, устланных дорогими коврами, на вышитых подушках восседали самые уважаемые купцы, считавшие ниже своего достоинства заманивать клиентов шумом и криком. Там насыпали в мерные чаши жемчужины, достигавшие порой размера голубиного яйца, драгоценные камни, на которых еще не обсохла кровь убитых владельцев (разбой был распространенной формой перехода имущества от одного к другому), отмеривали ладан и мирру. Индия, Китай, Эфиопия, Греция, Рим — все они встретились здесь в этом смешении людей, почитающих сотни богов и говорящих на сотне языков»83.
Одной из основных целей арабских торговых караванов была «Страна золота» — западноафриканская империя Гана84, откуда уже в VIII веке в Северную Африку хлынул обильный поток золота. Империя Гана не имела ничего общего с государством, носящим сегодня такое же название, и находилась на самом юге сегодняшней Мавритании. Существует предположение, что в III–IV веках берберские племена, разбитые римлянами, были вытеснены сюда, и их появление способствовало расцвету установившегося на здешних территориях общественного уклада. Это говорит не против, а в пользу уровня развития местного населения. Видимо, уже на рубеже эр здесь сформировались крупные племенные союзы, между которыми вскоре наладились широкие торговые контакты. Таким образом, пришлая берберская аристократия только пожала плоды, созревшие без какого-либо ее участия. Господство берберов, смешавшихся с местным населением, длилось примерно до 770 года, когда власть захватили представители африканского народа сонинке85. Они и вышедшая из их рядов династия Сараколле раздвинули границы империи от побережья Атлантического океана до окрестностей Томбукту и от южномавританской Сахары до реки Фалеме, протекающей в треугольнике, который очерчен сегодня границами Сенегала, Гвинеи и Мали.
Самые ранние упоминания о процветавшей ганской торговле, зависевшей в первую очередь от богатых месторождений золота, оставили арабские географы Ибн Хаукал ан-Насиби в X веке и Абу Убайд Абдаллах ал-Бакри столетие спустя. Например, Ибн Хаукал сообщал из Аудагосты86 — поселения берберов-лемтуна у северо-западной границы Ганы, — что подорожная пошлина выросла там в течение одного срока службы в общей сложности до 400 000 динаров.
?? ?? ?? ??
?? ?? ?? ??
(Динар — золотая монета, весившая от трех до четырех с половиной граммов.) Можно представить себе, как богаты и многочисленны были караваны, пересекавшие границу. Ибн Хаукал писал лишь о поразивших его местных порядках. Например, он лично был свидетелем судебного разбирательства, когда должнику было предписано выплатить 42 000 динаров.
Ал-Бакри мы обязаны красочным описанием Кумби-Са-ле — столицы государства Гана. Город был разделен на две части. В одной, где возвышалось двенадцать мечетей, селились исключительно мусульмане. Другая была окружена мощным валом. Там находились дворец правителя, мечеть для гостей-муеульман и «хижины с круглыми крышами», в которых жил простой народ. Все постройки были возведены «из камня и дерева акации». Вокруг было много колодцев и простирались поля, засаженные овощами.
?? ?? ?? ??
Западноафриканские музыканты. Такие музыканты, чья профессия передается по наследству, до сих пор встречаются при дворах племенных вождей и в городах Западной Африки. Они играют на свадьбах, при обрядах обрезания и на других праздниках Мандара (Камерун)
?? ?? ??
?? ?? ?? ??
О придворных нарядах и обычаях жителей ал-Бакри писал: «Никто из единоверцев царя не облачается в шитые одежды, кроме него самого и наследника престола, сына его сестры. Остальные люди одеваются в хлопчатые, шелковые или парчовые повязки в зависимости от достатка. Мужчины, все без исключения, бреют бороды, женщины выбривают головы. Царь… дает людям аудиенцию в шатре для разбора поступающих жалоб; вокруг шатра во время аудиенции стоят десять коней под золочеными покрывалами, а сзади царя находятся десять юношей с кожаными щитами и мечами, украшенными золотом. Справа от него стоят сыновья знати его страны в красивой одежде, в волосы у них вплетены золотые нити. Правитель города сидит перед царем на земле, а вокруг него также на земле сидят везиры. У входа в шатер — породистые собаки с золотыми и серебряными ошейниками, к которым прикреплено множество золотых и серебряных блях; они не сводят пристального взгляда с царя, охраняя его от любых посягательств. О царской аудиенции сообщают барабанным боем. Барабан, называемый «даба», — это длинный полый кусок дерева. Приближаясь к царю, его единоверцы падают на колени и посыпают головы прахом. Таково их приветствие царю» 87.
В сложившемся сообществе, несмотря на все его великолепие, еще проявлялись черты племенного патриархального уклада, территориальное единение основывалось на шаткой вассальной зависимости, порой принудительной. В торговле же, выходившей далеко за пределы страны, государство играло пассивную роль. В 1076 году Кумби-Сале, населенный, по тогдашним подсчетам, более чем 30 000 жителей, пал под ударами Альморавидов88, развязавших усобицу в Северной Африке. Город был обращен в пепел, правители Ганы вынуждены были принять ислам. И хотя государство вскоре опять стало независимым, оно распалось вследствие внутренних раздоров и никогда больше не смогло обрести былого величия, хотя известно было еще и на рубеже XII–XIII веков. Арабский писатель и путешественник Якут ибн Абдаллах ар-Руми (1179–1229) описывал, какие трудности приходилось преодолевать купцам, чтобы попасть в Гану. «Горячие ядовитые ветры» высушивали воду в бурдюках, порой приходилось убивать дорогостоящих караванных верблюдов, чтобы получить из их внутренностей хоть сколько-нибудь влаги; вода, добытая из немногих имевшихся колодцев, вызывала болезни. Тем не менее привлекательность «Страны золота» не иссякала, Ар-Руми называет и товары, которые везли в Западную Африку мусульмане: соль, древесину, вероятно ароматического сандалового дерева, стеклянные бусы, медные украшения всех видов и форм.