Контора без вывески
Шрифт:
? про равенство поговорю чуть погодя, когда уже все с осатаневшей навью решится.
– Что насчет Пиковой дамы? – поинтересовался Костик между делом. – Ей сбежать удалось?
Я тут же призадумалась на тему того, почему именно об этой нави спросил наш с Ларой сосед… и тут же произнесла:
– А почему именно ей следовало сбежать?
Илья Петрович поглядел на меня долгим взглядом, но встревать не стал, дав возможность Косжану ответить.
– Ну… Мы же к ней ходили недавно, разузнавать про Суженого-Ряженого. Вот и подумал, что, возможно, она
Я смущенно улыбнулась и пожала плечами. Мол, глупость сморoзила, что с меня взять… и остальные вроде поверили.
Что ж, кажется, во мне умерла великая актриса. Но прямо сейчас успешно проводится реанимация!
ГЛАВА 24
После внезапной летучки парней отправили собирать «тревожные сумки». Так, на всякий случай, а меня Ларочка утащила пить чай с шоколадкой. Чтобы я поменьше расстраивалась. Ну,такова была официальная озвученная версия.
На деле же я загремела в кабинет Ильи Петровича и без чая,и без шоколадки,и без чего-то другого хоть сколько-нибудь сладкого.
– Мне вот любопытно, - без перехода начал шеф, едва я только прикрыла за собой дверь, – почему из всех в отделе заметила что-то неправильное именно ты?
Я пожала плечами. Самой было любопытно, если честно.
– Понятия не имею. Может, ребята просто привыкли друг другу доверять. В конце концов, работают они вместе довольно долго. Может, просто повезло, что вовремя вышла на лестничную площадку… Я ведь только тогда начала подозревать.
Мои слова вряд ли звучали по-настоящему убедительно. Подозреваю, Илья Петрович мoг бы даже подумать, что я пытаюсь по злому умыслу оговорить одного из работников отдела, который в отличие от меня самой уже не раз показал себя в деле.
– И что скажешь про вчерашний выезд в плохой дом?
– не стал шеф осаживать или рассказывать, насколько именно я не права в своих подозрениях.
Но все же радоваться раньше времени явно не стоило.
– Мне показалось, Костик испытывал меньше всего дискомфорта. Если вообще испытывал. И когда в осматриваемой квартире выскочила безликая навь, зеркала вытащили Герыч и я. А Костик за своим даже и не потянулся.
Разумеется, все это лишь догадки и не более того. Много-много догадок и несоответствий, которые, возможно, были только в моей голове. И, наверное, меня теперь считают стукачкой, что по глупости или ради корысти обвиняет не пойми в чем коллегу.
– Если я спрошу Герыча, он расскажет то же самое?
– спокойно поинтересовался Илья Петрович, попирая задницей на собственный стол.
Я кивнула.
– Возможно, добавит свои догадки, почему Костик повел себя именно так. Ну,или сам Костик мог ему что-то сказать потом. Не знаю, что именно ребята обсуждали, когда я ушла, – после выезда поехала на метро.
Возможно,тем самым я допустила ошибку, оставив Костика без присмотра с остальными коллегами.
Шеф понимающе хмыкнул.
– И столкнулась с безымянной навью
Теперь можно было даже не сомневаться в том, что Феликс Янович вполне нормально общается с нашим начальником. По крайней мере, он делает это конструктивно, несмотря на весь тот ор, который поднимает Ружинский по любому мало-мальски пригодному поводу.
– Да. Со Смотрительницей. Вам Феликс Янович сразу рассказал?
– спросила я, сумев не показать охватившего смятения.
Потому что после встречи с нечистью наверняка в отношении меня у начальства никак не меньше подозрений, чем в отношении Костика.
По крайней мере, Илья Петрович рассматривал меня долгим нечитаемым взглядом, будто пытался просветить насквозь и понять, что там у меня внутри, как бьется сердце, работают легкие…
Я могла только стоять, терпеть и ждать. Что поделать, репутацию я в конторе еще не заработала, а вот пoболтать по душам с безымянной навью и наговорить неприятных вещей про одного из коллег уже успела.
– Да. Лисец имеет привычку сообщать о важном. Особенно если речь идет о безопасности людей, - отозвался шеф с удивительной задумчивостью.
– А ещё он странно избирателен в вопросах доверия. К примеру, верит тебе, хотя вроде бы для этого нет объективных причин. И мальчику Веберов, хотя он…
Илья Петрович замолк.
И не удалось удержаться от того, чтобы закончить за начальника:
– ...наполовину навь. И поэтому все поголовно считают, что он может быть причастен к исчезновению Милоша. А Феликс Янович думает, что Вадим всего лишь молодой парень, почти ребенок. И я верю именно Ружинcкому.
Кажется, на этот раз шефа удивить все-таки удалось. Теперь в его глазах читалась даже некоторая дoля недоумения. Потешаться надо мной ещё не начали, значит, угадала на все сто от?осительно Вебера. И ведь даже радоваться из-за собственной прозорливости не получалось.
– Поняла, стало быть, - констатировал Илья Петрович с растерянностью, но и удовольствием. – И как только додумалась?
Все-таки меня в отделе считают если не полной дурой, то, по крайней мере, дурочкой. Обидно, конечно, но я такое отношение заслужила непосильным трудом. Точней, отсутствием такового.
– Инструкции читала. И с навью сталкивалась. Навь вся холодная, и рядом с ней всегда мерзнешь. А у Вебера руки ледяные, какая бы жара ни стояла. Ну и ребята на него едва не скалятся. Учитывая болтовню про то, что гоеты могут иметь детей с навью…
В общем, я больше полагалась на разрозненные факты и пару своих догадoк.
– Что ж, в очередной раз убедился – случайные люди в контору не приходят, - констатировал шеф с очевидным довольством. – Но тут, как говорится,только слухи и никаких фактов. К Веберам не подступишься и мальчишку не то что в лабораторию не приведешь… Тут и анализа крови не дождешься.
Вот и правильно делают родители Вадима, что не подпускают конторских к своему ребенку, пусть и выросшему. Если посторонние к нему так относятся только из-за подозрений, что же будет, когда подозрения оправдаются?