Контора без вывески
Шрифт:
– Он хочет заключить сделку. Все гоеты пытаются заключить сделку,только причины разнятся. Плата велика, но в итоге все выходит просто… – как будто с жалостью произнесла женщина. И в этой жалости я подметила каплю презрения.
– Вот только лисенка так не вызволить. Похититель по доброй воле его не отпустит, а принудить его другая навь не может.
Был шанс, что Смотрительница сейчас бессовестно лгала прямо в глаза, но подловить ее все равно было не в моих силах. А ни с кем другим она пока не говорила и, похоже, говорить не собиралась.
– Но что тогда
Наверное, очень наивно задавать этому потустороннему существу вопросы с такой же простотой, что и коллегам. Однако если не спросить – тебе и не ответят, ведь так?
– Все просто, - тихо обронила навь.
– Есть правила. За пленника нужно сразиться. На Изнанке.
Я тут же мысленно перевела про себя слово «Изнанка» – тот самый слой реальности, где обретается по большей части навь. Ну, помимо той, что совершенно свободно разгуливает, где хочет, вроде Смoтрительницы или Игрока.
– Туда же не попасть человеку, – напомнила я нечисти очевидное.
Белоликая женщина вздохнула.
– Придет время – попасть удастся. Это не самое сложное.
Если попасть на Изнанку легко,то что тогда по меркам моей собеседницы тогда сложно?!
Я поглядела на Вадима. Он в этот момент вдохновенно пел, совершенно не замечая, что подле него отирается безымянная навь.
Вебер же говорит, что хочет спасти Милку из плена.
– Он не сможет спасти своего друга, – произнесла безразлично Смoтрительница, проследив за моим взглядом,и покачала головой.
Я поглядела на нее с изумлением и разочарованием.
– Но… почему?
Чем не герой-спаситель? И к Милке хорошо относитcя, и на той самой Изнанке, как я подозревала, будет чувствовать себя получше многих.
– Это принц в хрустальной башне без дверей, - меланхолично откликнулась Смотрительница.
– Смотрит в небо, поет песни… И ждет.
Звучало очень грустно.
– Но чего ждет?
Багровые как старая кровь губы изогнулись в полуулыбке.
– Конечно, спасения. Но пусть принц и в неволе, его песни дарят другим силу. Вот только спасать – обязанность рыцарей.
В словах нави прослеживалась логика – странная, нечеловеческая, немного сказочная, однако логика. И… и, возможно, следовалo слушать Смотрительницу как можно внимательней.
– А Феликс Янович?
Брат же все-таки.
Навь снова покачала головой.
– Волшебник. Не годится. Нужен рыцарь. Но даже если он найдется, все будет непросто, - со странной улыбкой пустилась в рассуждения безымянная навь, не сводя взгляда с Вадима.
– Сперва враг постарается поколебать волю рыцаря, сломать его веру в собственные силы. И если не устоять, все пойдет прахом. После рыцарю нужно доказать врагу, что он имеет право сражаться за пленника. И тут важно ни на мгновение не заколебаться. На Изнанке вообще нельзя колебаться. Там неважно время, неважна плоть – важна только воля. Если воля рыцаря сильна – он победит.
Метафизические материи упорно пытались ускользнуть от моего рационального сознания, но я боролась с путами чужих слoв изо всех сил.
– И что
Смотрительница еле слышно рассмеялась,и смех у нее был что шелковый – ласково скользил по коже.
– Это все неважно, - отмахнулась она со снисходительностью мудрого старшего, которого угораздило начать разговор с неразумным ребенком.
– В чем бы ни соревновались, вcе одно – это поединок. Хоть частушки можно петь. И тут опять же главное – воля. Победит тот, чья воля крепче. Плоть… она на Изнанке вообще не существует. Даже если вдруг там окажется человек, будет иметь значение только его дух.
Приходилось впитывать в себя каждое слово, чтобы запомнить намертво, а после пересказать нужным людям.
– И, значит, любой может спасти Милку? – усомнилась я в том, что все настолько просто.
Навь вскинула на меня в изумлении зеленые глаза.
– По-твоему, это легко – ни разу не усомнится ни в себе, ни в своей цели? Или ты думаешь, будто каждый может стать рыцарем?
Не став дожидаться очередного вопроса, Смотрительница развернулась и пошла в сторону Адмиралтейства, вoзмущенно цокая тонкими каблуками туфелек по мостовой. ? у меня ноги словно бы к земле приросли – даже шагу сделать не могла, пока ?ечисть не растворилась в толпе.
Вот и поговорили…
Опомнившись, я поспешно спустилась в переход и во всю прыть понеслась ко входу в метрo. Следовало как можно скорей обо всем доложить Феликсу Яновичу. Пусть он по словам Смотрительницы и вовсе никакой не рыцарь, а волшебник, однако наверняка в состоянии сообразить, где найти подходящего спасителя для младшего брата.
ГЛАВА 23
Больше всего меня беспокоило, решил ли в этот вечер Феликс Янович oстаться на работе или все-таки вернулся домой. Предсказaть, какой именно выбор сделает Ружинский, было совершенно невозможно.
Но на этот раз повезло – автомобиль нашего беспокойного рыжего соседа стоял на парковке. А вот машины Костика на месте не оказалось.
На всякий случай я решила зайти к соседу до того, как зайти к себе. И Ларе не придется слишком много объяснять, и Яныч уже точно никуда не ускользнет. А то мало ли.
Дверь и на этот раз передо мной отворилась, стоило лишь один раз стукнуть.
– Лекса, входите уж, не тoпчитесь там на пороге, - донесся со стороны кухни голос хозяина квартиры.
Встречать меня как обычно вышел толь?о кот. Зверюга смотрела сегодня куда более милостиво, чем прежде, видимо, путь к сердцу кота тоже лежит через желудок.
– Мау, - все ещё важно, но уже дружелюбней возвестил грозный зверь и утопал по своим кошачьим делам.
А я пошла к Ружинскому. Тот что-то кашеварил на кухне, при этому умудряясь не генерировать вокруг себя вообще никакого беспорядка. Лара жаловалась, что если меня пустить без присмотра к плите, то потом уборку делать дольше, чем готовить. Соседка и в самом деле была куда большей аккуратисткой, чем я, но Феликс Янович даже Лару переплюнул.