Контора
Шрифт:
Нужды и не было. Ольга не отличалась вредностью или склочностью, «черканьем пары строк» не злоупотребляла и вне своих служебных обязанностей слыла девчонкой нормальной и даже компанейской. По совести говоря, менеджеры не имели никаких оснований быть недовольными ее руководством. Скорее наоборот, через пару недель новобранцы утверждались во мнении, что старший менеджер нудна до невозможности и педантична до неприличия, но если не нарываться на неприятности, то симбиоз с этим «совенком в чине» — вещь вполне возможная.
Как бы то ни было, но первая встреча свежего сотрудника с Ольгой Талльской могла сказать о человеке многое. Стоило бы ввести термин «талльский тест» или что-нибудь в этом роде. Прелюбопытно, знаете, понаблюдать, как отреагирует человек на попытку маленькой дурнушки с фигурой не самой симпатичной школьницы накинуть на него узду: взбрыкнет, словно молодой жеребец; подчинится ли безропотно; воспримет это как должное; отнесется к новому начальству доброжелательно или с юмором. Ей-богу, не стоило есть с человеком пуд соли или шляться с ним по разведкам, чтобы понять его природу. Хороший психолог мог бы набрать из этих первых встреч неплохой материал для докторской. А что? Много ли описано методик, позволяющих за пять минут определить разом и темперамент человека, и уровень его интеллекта, и уровень воспитания, хотя последнее психологов, кажется, не интересует?
Не будучи ни психологами, ни даже физиономистами, старожилы, обратившие внимание на Роберта Мастеркова, не без интереса ожидали следующего дня: как-то это «чудо в перьях» пройдет «талльский тест»?
Борис решил умерить свою гордыню. Из его затеи получить во что бы то ни стало место, соответствующее диплому, ничего не выходило. Разорвать круг «нет опыта — нет должности» не удавалось ни напором, ни хитростью. Понятно, что для кого-то путь в заветный центр этого круга был открыт, но открыть эту потайную дверцу могла только «волосатая лапа», которой у Бориса и близко не водилось. Борис бродил по периметру заповедного круга, то здесь, то там пробуя его на прочность и с ненавистью поглядывая на своих сверстников, а то и ребят помоложе, восседавших в просторных кабинетах, разъезжавших на дорогих иномарках и смотревших на отягощенного знаниями Бориса с высокомерием, свойственным касте избранных.
Нужно было на что-то решаться, иначе можно всю жизнь проходить вокруг этой цитадели, как вокруг террариума, разглядывая диковинных гадов и сознавая их недосягаемость.
Борис решил искать компромисс. Пусть он не сразу получит высокий пост, но пусть ступенька, с которой он начнет восхождение, окажется выше, чем та панель, по которой носятся увешанные пакетами и сумками распространители непишущих ручек, разряженных батареек и разделочных ножей из малазийской жести. Пусть это будет должность помощника руководителя, референта. Он даже готов поработать месяц бесплатно, но с условием, что месяц этот уйдет на введение в курс работы фирмы, с тем чтобы по истечении этого срока Борис мог полноценно трудиться за широким натурального дерева столом на благо призревшей его фирмы и на свое личное благо.
Посетив те шесть фирм, адреса которых он оставил напоследок, Борис обстоятельно побеседовал с четырьмя работодателями. Только с четырьмя, ибо в двух случаях из шести оказалось, что предлагаемая работа ничем существенно не отличается от скорбного труда агента-распространителя: предстоит сидеть в офисе компании и обрабатывать людей, приходящих по рекламному объявлению, уговаривая их расстаться со своими деньгами. К тому же в одном месте условием поступления на работу являлось внесение задатка, служившего гарантией непонятно чего. Короче говоря, Борис не слишком вежливо прервал два из шести собеседований и вышел вон. В первый раз он попенял на то, что потерял время, во второй раз ушел молча, не удостоив собеседника даже укоризненного взгляда.
Из четырех фирм, где беседы носили характер конструктивный и обстоятельный, и предстояло выбрать ту, с которой начнется взлет Бориса Апухтина к вершинам российского и мирового бизнеса.
Что же он имел?
Во-первых, фирма, занимающаяся производством продуктов питания. Пекарня, пельменный цех, цех, фасовавший соленья в пластиковые баночки. Директор ее Борису понравился. Понравился просто как человек и понравился как коммерсант: энергичный, деловой. Говорил только по делу, по пунктам от «а» до «я» и ни слова больше. С таким шефом можно было смело пускаться во все тяжкие. Вот только с зарплатой там дело обстояло не очень. Довольно смешной оклад должен был прирастать процентами от оборота. На первый взгляд процент назначался выгодный и перспектива со слов директора вырисовывалась довольно радужная, но когда, вернувшись домой, Борис еще раз пересчитал возможные барыши, то обнаружил в радужных перспективах нешуточную прореху.
Можно, конечно, при следующей встрече указать на этот изъян, предложить изменить схему оплаты, но что-то подсказывало Борису, что делать этого не стоит, что, скорее всего, хват-директор предпочтет менее смыслящего в математике претендента, нежели пойдет на уступки. Оставалось выбирать: использовать эту фирму как полигон для набора необходимого опыта или... не использовать никак.
Во-вторых, книготорговцы. Вернее даже назвать это отделом сбыта очень крупного издательства. Задача: организация сбыта художественной литературы. Фронт работы — немереный. Свобода действий — практически полная. С точки зрения молодого специалиста, это место — рай на земле. Можно рулить как угодно и в какую угодно сторону. Зарплата здесь складывалась из тех же процентов и, судя по запланированным тиражам, могла оформиться в довольно круглую сумму. Смущали только две вещи. С одной стороны, книжная торговля представляла собой отрасль, о которой Борис не знал ничего. То есть он представлял себе, конечно, где купить книгу, в каком отделе искать тот или иной томик и прочее из того, что знает об этом бизнесе покупатель. Но для того, чтобы торговать, этих познаний недостаточно. За годы учебы студент Апухтин постигал практическую сторону экономической мудрости на примерах металлургической и нефтедобывающей отраслей, связи, пищевого производства, туристического бизнеса, жилищного строительства, транспортных услуг и грузовых перевозок. Он даже изучал зарубежный опыт приватизации тюрем! Но вот книги...
Борис просто не представлял себе, с какого края взяться за это дело. Он задавал себе самые, казалось бы, простые вопросы и сам себе выговаривал за то, что, напрягая все свои дипломированные извилины, не в состоянии на эти вопросы ответить. Какую книгу следует продавать дороже: Агаты Кристи или Сименона? Стругацких или Булычева? А если усложнить задачу и сравнить, скажем, Незнанского и Неизвестного, Гарднера и Борхеса? И это имена, известные соотечественникам. А ну как попадется какой-нибудь свежий перевод, с ним как быть? Кто читает больше детективов: пассажиры поездов дальнего следования, пассажиры электричек или те, кто ежедневно наматывает километры в вагоне метро? Конечно, Борис владел методиками сбора данных для ответа на все эти вопросы. Конечно, возьмись он за это дело, он бы разобрался, но начинать свой путь с такой целины... С корабля на бал. Вечная слава, конечно, молодому специалисту в случае успеха, но вдруг что-то не сработает? Вдруг он запнется о какой-нибудь подводный камень? Рискнуть или не рискнуть?
Опять же портил настроение странноватый пункт в договоре. Он обязывал «...обеспечивать стопроцентную реализацию продукции издательства и обеспечивать ежемесячный прирост оборота не менее чем на 1% по сравнению с предшествующим месяцем...». Даже не будучи знатоком издательского дела, Борис представлял себе, что книги делятся на бестселлеры и макулатуру. Одни расхватывают без лишних слов, а другие не берут и даром. Что, если господа издатели сядут в галошу, выпустив книжицу, относящуюся к третьему сорту? Как прикажете ее «стопроцентно» реализовывать? И по поводу оборота. Тут математика простая: будут увеличиваться тиражи, будет расти оборот. В противном же случае, можно добиться указанного роста, только подняв цену. Если и рисковать, то неплохо бы этот пункт подредактировать и уточнить.
В-третьих, перед Борисом гостеприимно приоткрывала дверь довольно крупная компания, занимающаяся оборудованием магазинов, ресторанов и просто продажей торгового оборудования. Ничего не скажешь, компания крупная, известная. Борис, даже не будучи знаком с этой отраслью, прекрасно знал это название: «Контора». Оно взывало с рекламных щитов, нависавших над московскими улицами, выкраивало себе лучшие места в журналах и справочниках, подмигивало с маленьких блестящих наклеек, украшавших прилавки во многих магазинах: «Оборудование поставлено «Конторой». Телефон...» В такой компании было чему поучиться, было у кого набраться опыта. В такой компании, если работать на совесть, гораздо больше шансов пересесть в кабинет попросторней и в кресло из кожи помягче.