Контора
Шрифт:
— Привет. — Роберт улыбнулся, хотя на душе у него заскребли кошки.
— Знаешь, что умеют делать китайцы, кроме того, что едят палочками? — спросил Борис.
— Что? — Роберт улыбнулся шире прежнего и чуть подался вперед, чтобы не прослушать ответ на загадку.
И тут Борис его ударил.
Ударил и пошел мимо, словно и не предполагал, что получит сдачи.
А удар получился сильный, и рот быстро наполнился кровью.
Роберт посмотрел вслед Борису. Тот шел не оборачиваясь. Мастерков повернулся в сторону бара. Двое сотрудников стояли у двери. То ли они ничего не видели, увлеченные разговором, то ли и впрямь пропустили любопытную сцену. В любом случае стояли они довольно далеко и вряд ли смогут утверждать, что видели именно удар, а не пощечину.
А за что, собственно, ему дали по морде? За что именно?
Настроение у Аллочки было не из лучших. Хотя было в бочке дегтя несколько ложек меда.
Вчера, к примеру, шеф осчастливил ее приглашением на уик-энд за город. Излишне комментировать, в каком качестве. Не то чтобы этот «наряд вне очереди» поверг в ужас. Приходилось мириться с тем, что она из-за своей жадности оказалась в руках патрона: в его воле было теперь выдать проворовавшуюся сотрудницу. Наводило на эти мысли то, как Дмитрий Львович начал использовать свою власть...
Так вот, о ложке меда. Сегодня патрон вдруг объявил, что поездка отменяется. Он даже не сказал «переносится». Можно было вздохнуть с облегчением. Можно было даже наивно предположить, что Дмитрий Львович удовольствовался полученными от Аллочки деньгами.
Но Аллочка избытком наивности не страдала и нимало не сомневалась, что у этой хорошей новости будет куда менее радостное продолжение.
Не находя себе места, Аллочка решила отправиться в бар и выпить, против обыкновения, чашечку кофе. Говорят, кофеин поднимает тонус. А вдруг поможет?
— Алка! — Чей-то радостный оклик настиг ее у кофеварки.
Обернувшись на знакомый голос, Аллочка быстро нашла его обладательницу, радостно махавшую ей из-за дальнего столика.
— Лолка!
Лола Камалян, собственной персоной. Когда-то они вместе учились в школе, потом вместе устроились лаборантками в институт. Почти десять лет числились лучшими подругами. Потом Лола пошла работать на рынок, видеться стали все реже... С тех пор утекло много воды.
Как же рада была Аллочка встретить старую подругу! Тем более сейчас, когда на душе скребут кошки и хочется повыть на луну...
Поболтать, посплетничать, вспомнить золотое времечко. Это ли не лучшее лекарство от хандры?!
— Алка!
— Лолка! Каким ветром?
— Попутным. Пришла на работу устраиваться.
— Сюда?!
— Сюда. А ты здесь работаешь?
— Работаю помаленьку. Слушай, здорово! А ты как пришла, на собеседование или что-то конкретное?
— Конкретнее некуда! Уже заявление написала, с правилами ознакомилась, бумажку в вашей безопасности подписала. Нет, ну тут у вас круто. Как в Центре управления полетами: охрана, своя безопасность, анкеты, пропуска, коммерческая тайна...
— Да, с этим у нас строго. Слушай, а в какой тебя отдел?
— Отдел? Знаешь, я и не спросила, как называется. Короче, там, где изучают, что, почем, где покупать, кому продавать...
— А! Это маркетинг.
— Маркетинг? Нет, по-моему. Как-то по-другому называется...
— Да бог с ним.
— Действительно. Успеем разобраться. Алка, а ты здесь одна из наших или еще кто-нибудь есть?
— Одна. Вернее, тут еще этот козел... Башов.
— Башов?
— Башов. Ну, помнишь...
— Да, я понимаю. А почему козел?
— А... Долгая история. Но козел. Не дай бог тебе убедиться.
— Боюсь, что возможность будет. Я ведь в его отдел и иду.
— В его?!
— Ну. Он меня, можно сказать, и устроил. Так что козел не козел, а придется с ним дружить.
— В его отдел? — переспросила ошарашенная Аллочка. — А на какую должность?
— Да торговой мебелью заниматься. Там он какую-то дуру собирается выставить на днях. Я у нее буду дела принимать. Да что мы все о работе-то? Расскажи лучше чего. Ты замуж-то вышла?
Аллочка не расслышала вопроса. Единственной дурой в отделе была она, Аллочка. Вера не в счет — она мебелью не занималась.
Странная метаморфоза произошла с Борисом Апухтиным: он решил надуть родную фирму. И ни угрызения совести, ни соображения профессиональной этики его при этом не тревожили. Почему? Борис и сам этого не понимал. Он то и дело застывал в нелепых позах, напоминающих выкрутасы йогов, и прислушивался к своим ощущениям, пытаясь различить в глубине собственной души хотя бы подобие возмущения. Тщетно. Ни одна клеточка его организма не противилась преступному шагу. Может, повлияло излучение от сервера?
За ночь Борис все продумал. Он рассчитал каждый свой шаг едва ли не по минутам.
Переступив порог отдела в восемь тридцать вместо положенных девяти, он тотчас сел за компьютер и отпечатал письмо директору строительной фирмы «Ум и руки» с предложением о сотрудничестве. Никаких «Умов и рук» в природе не существовало, и, более того, название это вызывало ненужные ассоциации с «Рогами и копытами», но если расчет Бориса окажется верен, то никто и не прочтет шапку этого письма.
Борис послал документ на печать. Затем он принялся исправлять названия и фамилии директоров, каждый раз распечатывая отредактированный документ. В результате через четверть часа у него в руках оказалась пачка писем с предложением сотрудничать с полусотней выдуманных строительных фирм и риэлторских контор. К моменту, когда отдел начал наполняться сотрудниками, письма уже лежали в папке, а сам Борис сидел за своим компьютером в наушниках и балдел под новый альбом «Deep Forest».
С десяти до полудня «Контора» переживала основной наплыв клиентов. В основном это были те, кто уже оплатил свои покупки и приезжал в офис, чтобы оформить накладные и следовать на склад. Эти два часа — самые напряженные и заполошные в жизни бухгалтерии.
Без четверти одиннадцать Борис уже стоял над столом «буха» со своей папкой.
— Чего тебе? — не поднимая глаз, спросил «бух».
— Мне печати поставить, — скромно ответил Борис.
— Счет?
— Письма потенциальным партнерам.