Конторщица 4
Шрифт:
Барабаш опешил. У него сейчас стало такое смешное удивлённое лицо, как у старого мопса. Какую-то минуту он сидел с таким видом, что я уже решила, что всё пропало, и ничего из этой моей затеи не выйдет. Но тут вдруг он откинул голову и захохотал. Громко. Весело. От души.
Я осталась стоять и только молча смотрела. Наконец, отсмеявшись, Барабаш вытер слёзы и весело спросил:
— Слушай, а что такое «нетолерантное отношение»?
Я аж подзависла. Опять, блин, прокололась.
— Сергей
— Слушаю тебя, — посерьёзнел Барабаш.
— Нет, это я вас слушаю, — заявила я. — На что я могу рассчитывать, когда вы станете председателем?
— Ну… на мою благодарность, — удивлённо поморщился Барабаш. Ему явно было неловко, но алчность и жажда власти победили.
Да, именно на это я и рассчитывала, когда ввязалась в эту затею.
— Прекрасно, — кивнула я, — давайте теперь конкретизируем, в чём именно будет выражаться эта благодарность?
— А что ты хочешь? — нахмурился хозяин кабинета и его небольшие водянистые глазки юрко забегали.
— Денег. И помощь.
— Сколько?
Я оторвала листочек с откидного календаря и написала цифру.
— Ого! — вытаращился Барабаш, — а у тебя губа не дура.
— Я благотворительностью не занимаюсь, — мило улыбнулась я. — Причём это — не вся сумма.
— Да это же грабеж! — возмутился Барабаш.
— А вы посчитайте, за сколько времени вы отобьёте эту сумму?
Барабаш задумчиво зашевелил губами, что-то прикидывая в уме. Очевидно, результат его порадовал, потому что он чуть повеселел:
— А что за помощь?
— Ну, скажем так, — вздохнула я, — мне может понадобиться помощь или поддержка. Ничего криминального или выходящего за рамки закона.
— Один раз, — кивнул Барабаш.
— Шесть.
— Два.
— Четыре.
— Три!
— Согласна.
— Расписку, надеюсь, мне писать не надо, — хохотнул Барабаш, но как-то неубедительно и слегка нервно.
— Не надо.
— А не боишься, что я тебя обману и не дам ни денег, ни поддержки? — усмехнулся Барабаш.
— Нет, — отзеркалила усмешку я. — Ведь вы заинтересованы в долгоиграющем стабильном результате. И хотите доработать до пенсии.
— Интересно, — вздохнул он и добавил, — ладно, рассказывай.
— Давайте так, завтра я принесу вам подробную программу, — ответила я. — Но если в двух словах — мы вас правильно распиарим, создадим привлекательный бренд и заставим народ полюбить вас, а Плечевого наоборот — возненавидеть…
— Да как ты всех заставишь? — вздохнул Барабаш и грустно почесал плешивую голову.
— Поверьте, есть способы, — улыбнулась я загадочно.
— Хорошо, — дал отмашку Барабаш, —
— Утром, — ответила я.
— Не опаздывай только, — нахмурился Барабаш.
— Конечно. И да. Вот ещё — давайте начнём с того, что вы поменяете секретаршу.
— А что с ней не так? Валя — старательная девочка.
— В этом всё и дело. Валя — девочка. Старательная, симпатичненькая, молоденькая. А вам нужен опытный и деловой секретарь.
— Да где ж я такого найду? Они сейчас все на производство хотят идти. Там деньги платят. Хорошо хоть и такая есть.
— Завтра я предложу вам кандидатуру. Достойную, — пообещала я.
И на этой оптимистической ноте мы расстались, вполне довольные друг другом.
В депо я первое что сделала, это набрала Людмилу:
— Людмила, вызови ко мне Репетун. Срочно.
Татьяна Петровна появилась в моём кабинете минут через пятнадцать, привнеся в будничную обстановку атмосферу праздника и аромат духов «Опиум».
— Лидия Степановна, вызывали? — несколько удивлённо спросила она и нервно расправила на рукаве блузки кружевной манжет.
— Да, поговорить надо, — рассеянно кивнула я, дописывая набросок программы для Барабаша.
— О чём? — забеспокоилась та, — Римме Марковне крем не понравился? Так мне на следующей неделе обещали польский привезти. Можно попробовать.
— Римма Марковна вполне довольна кремом, — отмахнулась я, — я хочу с вами о вас поговорить.
— Обо мне?
— Да. О вас. Только, Татьяна Петровна, вам сейчас нужно честно ответить мне на один вопрос.
— Слушаю.
— Вас устраивает ваше нынешнее положение?
— Ну, — замялась Репетун, — у меня неплохая зарплата. Я вписалась в коллектив…
— Татьяна Петровна, — терпеливо вздохнула я и покачала головой, — я же вас не о размере зарплаты спрашиваю. И не о коллективе. Вопрос был простой — вы довольны тем, что у вас сейчас есть? Или хочется чего-то другого? Чего?
— Ну… — Репетун вдруг застеснялась и принялась внимательно рассматривать свои ногти.
— Я жду.
— Не очень нравится, — наконец, выдавила Репетун и посмотрела на меня больными глазами.
— А чего хочется?
— Если честно, чтоб было, как раньше, — почти прошептала Репетун и я поняла, что она имеет в виду те времена, когда она была молодой и красивой, и работала у предыдущего директора личным секретарём, наделённым безграничной властью.
— Я примерно так и думала, — кивнула я, — Вы знаете, Татьяна Петровна, молодость я вам вернуть не смогу — я не волшебница. Но вот положение и должность — легко.
— Извините, Лидия Степановна, — нахмурилась Репетун, — но я не пойду к Альберту.