Контракт / Контракт. Я заберу тебя
Шрифт:
Здесь светлее из-за широких окон, хорошо видно, что я попала на кухню.
А ещё хорошо видно одинокую фигуру хозяина за столом.
Он поворачивает голову в мою сторону и… молчит.
Мне хочется захлопнуть дверь и побежать в обратном направлении. Запереться у себя в комнате и не выходить.
Смешно, да?
Обратно в камеру, так сказать.
Ещё слишком отчётливо ощущаю его пальцы на своей шее и приказ выметаться в тёмный весенний лес. Прямо в ночь. Босиком. На все четыре
Если мне казалось, что из двоих моих похитителей Мак более жестокий, то в свете последний событий я уже в этом не так уверена.
Сероглазый усыпил мою бдительность своей вежливостью, я сделала ошибку – расслабилась. Но дело в том, что рядом с Богданом себе такой роскоши позволять нельзя.
– Любопытство кошку сгубило.
– Чего?
– Старая английская пословица. Заходи.
И я захожу, будто следую неведанному зову.
– Мы не в Англии, - огрызаюсь, затягивая поясок халата потуже. Так. На всякий случай.
Богдан, мать его, Сергеевич усмехается.
– Ты слишком наглая для пленницы, знаешь?
Кусаю губу, понимая, что он прав. Но это моя защитная реакция. Что ещё остаётся в моём положении? Только дерзить.
– И много у вас пленниц было? – продолжаю это дело.
– Подсчёт не веду.
Пожимаю плечами. Чувство юмора всегда меня спасало. Если б не оно, давно можно было бы в петлю влезть с моей-то жизнью.
– Конечно, вы выбрали самый лёгкий путь – обижать женщин.
– Кто сказал, что я их обижаю?
– Ну… а как иначе? Вы же не Сашу увезли, а меня. Другие тоже за своих мужчин отдувались?
Подхожу к большому столу с гладкой полированной поверхностью. Если наклонюсь пониже, есть шанс разглядеть своё отражение.
– Задам встречный вопрос: а ты уверена, что Александр – твой мужчина?
– Ну, он мой муж.
– И как? Устраивает тебя такой муж?
Да что он, мать его, в душу лезет? Готова рычать от раздражения.
– Вы ещё и психологом на досуге подрабатываете? Может, именно на консультациях и сколотили своё грандиозное состояние?
– Я говорю то, что вижу. Ты ему на хрен, Алина, не сдалась. Хотя нет… сдалась… пока проявляешь покорность и тащишь всё на себе. Кстати, почему ты до сих пор вместе с ним? С таким-то характером? Свалила бы давно и… тогда бы сейчас тут не сидела.
Ну не рассказывать же ему, что именно это я и планировала сделать, как только бы поднакопила достаточную сумму средств на билет и жильё на первое время?
Вместо ответа, меняю тему.
– Почему вы не заперли меня? Я проснулась, а дверь спальни открыта.
– Сказал Маку, что в этом больше нет смысла.
– Почему?
– Потому что у тебя сегодня уже был шанс уйти, но ты им не воспользовалась.
Железобетонная логика, но есть одно «но».
– Вы с ума сошли? – уже и не скрываю возмущения. – Босая? В одной сорочке, которую платьем-то назвать сложно? По лесу? Это шанс, что ли, на ваш взгляд?
По мнению Белоусова, всё просто. Он, кажется, видит, только чёрное и белое, без оттенков.
– Кому страшно, тот цепляется за любую возможность обеими руками. Поверь, если бы ты хотела уйти, ты бы и босая по снегу в минус двадцать побежала.
– И умерла бы от обморожения.
– Возможно. А возможно, и нет. Но ты осталась в машине. Значит, это участь для тебя менее страшная, чем любая другая.
– Какая участь?
– Спастись, используя своё тело.
Меня коробит, что он сделал такие циничные выводы, что ещё раз подтверждает, что для ГлавГада вся ситуация – это игра. Причём он в ней – сторонний наблюдатель.
– Вы говорите гадкие вещи, я вовсе не спасаюсь, используя своё тело.
– Да? А что же ты делаешь?
– Ищу менее болезненный способ вернуться от вас домой живой.
– Тебе точно хочется туда возвращаться?
Отвечаю с задержкой, после паузы в несколько секунд.
– Конечно.
ГлавГад молчит, лишь его губы изгибаются в порочной язвительной усмешке.
Мы смотрим друг на друга, мне почему-то не хочется отводить взгляд. Белоусов – сильный мужчина, и, по его мнению, сегодня я уже проявила слабость. Мне не хочется ещё ниже падать в его глазах. Я сильная, мать вашу, сильная!
Наконец, он первым прерывает затянувшуюся паузу. Вальяжно откидывается на спинку стула и бросает:
– Свари-ка мне кофе. Ты же умеешь.
Это даже не вопрос. Утверждение. Проследив за его взглядом, вижу профессиональную кофе-машину, у нас такая в кафе стояла, потом снова смотрю на Белоусова.
– Кофе на ночь вредно.
– Уже утро… почти.
Короткий взгляд за окно сообщает мне, что так и есть.
Над макушками деревьев небо уже светлеет. Появляются первые красные всполохи зарницы.
Подхожу к блестящему агрегату. Всё, что нужно, тут же рядом на столешнице.
– А молоко или сливки?
– В холодильнике посмотри.
Погружаюсь в процесс. Руки сами помнят. Сколько чашек кофе я сварила за свою жизнь? Тысячи? Сотни тысяч? Миллионы? Нет, ну миллионы - это лихо, конечно.
Но бариста я была неплохой.
– Вот, - резюмирую по окончании.
– Принеси сюда.
Беру чашку, она чуть «дзынькает» на блюдце, пока её несу. Это от нервов руки дрожат.
– Держите, - хочу передать кофе ГлавГаду, но тот взглядом указывает, чтоб я всё поставила на стол.