Контракт на рабство
Шрифт:
— Секс и кровь. Тебе это уже говорили, каким местом ты слушаешь?
— Эй, пес, не хами, — встряла в разговор Ольга. — Я, например, тоже не знаю всех ваших ритуалов, а я… э… дружу с тобой уже много лет. Не рычи, а расскажи. О… — на ее лице отразилось внезапное понимание. — Ты психуешь из-за Лоренцо? Тебе не хочется его убивать. Но, Деймон, ты сам!..
— Знаю, что сам! — рыкнул оборотень и устало сел на кровать. — Дерьмо! — он потер виски. — Тень вампира привязана к вампиру, они усиливают друг друга. Даже сейчас, пока ты жива, будет очень сложно убить мастера города, что не помешает нам попытаться. Но ты не только Тень,
— А триумвират? — нахмурила брови Регина.
— Секс втроем с совместным распитием крови друг друга, — весело закончила Ольга. — А я считала, что сильные вампиры и проводники могут замыкать круг из пяти существ. О, черт! Деймон, а скажи-ка мне, в тот раз, когда мы…
— Тихо! — пес поднял руку. — Не здесь!
— А кто же тогда убил Орли? И зачем?
— Я догадываюсь, кто. И думаю, что знаю — почему.
— Но, если ты убьешь сейчас Лоренцо, то кто займет его место? — Регина не могла понять, что ощущает. Тревогу или удовлетворение. Лоренцо будет мертв, она будет свободна…
— Это я и хочу знать, — прорычал Деймон и сдернул с Лоренцо одеяло. — Чертов манипулятор! Я говорил этому древнему трупу, что в городе появился сильный вампир, который попробует нас стравить! Но эта… — он замолчал и вдруг неожиданно нежно провел кончиками когтей по груди вампира. — Бей сюда.
— Стойте! — закричала Регина. — А что будет со мной? Я тоже умру?
— Две метки. Вряд ли, — хмыкнул Деймон, пряча взгляд. — Но на всякий случай я тебе подстрахую. Не бойся. Или… — он внимательно и очень серьезно посмотрел на Регину. — Ты возражаешь? Подумай Регина, с Лоренцо ты сможешь достигнуть величия, жить так долго, как долго будет жить он, не болеть, не стариться… Это очень заманчиво.
Регина молчала, борясь сама с собой, пытаясь понять, какие чувства сейчас преобладают в ее душе. Обида. Злость. И огромное желание свободы, независимости от этого древнего монстра.
Ты никогда больше не услышишь его нежное l'аnimа miа, не почувствуешь ласки его голоса, никто не будет заботиться о тебе…
Глупости!
Она тряхнула головой. Это все ради ее дара, не ради нее самой! Это все ложь. Притворство.
И Регина промолчала.
— Ну что же, — пробормотала Ольга, глядя на нее со смесью жалости и разочарования. — Надеюсь, вы оба отдаете себе отчет о последствиях. Орли убили не просто так. — Она замахнулась и буднично, словно гвоздь забивала, стукнула по колу молотком. Осина легко вошла в сердце вампира, тело не шевельнулось, лишь судорожно дернулись пальцы, будто Лоренцо пытался ухватить что-то. А Ольга как ни в чем не бывало продолжила: — Новый мастер города призывает крыс, а Орли был слишком сильным царем и слишком независимым, он бы не отдал свою стаю без борьбы.
— Новый мастер города? — Регина не могла оторвать взгляд от торчащего из сердца вампира колышка. Все казалось сном. — Как новый мастер?
— У вампиров должен быть мастер, и борьба за трон никогда не прекращается. Знаешь, что отличает вожака от простого обывателя? Вожак думает не только о себе, не только свои личные обиды он пестует и растит, он думает о благополучии своей стаи. Ты консорт Мэтью, но, похоже, тебе на это плевать.
Ольга отвернулась и начала складывать инструмент.
— Ты так говоришь, будто это я убила Лоренцо! — понимая, что это плохая защита, не удержалась Регина. В сердце нарастала боль, но она старалась не обращать на нее внимания.
— Твое слово было решающим, — просто ответила Ольга и добавила: — Но я не осуждаю тебя. Ты еще ребенок. Хороший домашний ребенок, попавший в трудные обстоятельства. Ребенок, который не привык думать о других, не привык просчитывать свои действия на шаг вперед, не научился еще видеть последствия своих поступков. Пока еще из тебя хреновый репортер, Регина. Но у тебя будет время подумать, зачем Деймон поступил именно так, и к чему это может привести город. Люди, возможно, не заметят войны, люди вообще предпочитают не замечать того, что их пугает. Но мы окажемся в самом эпицентре.
Регина уже не могла терпеть сердечную боль. Ей казалось, что в груди горит пожар. Разрывая изнутри сердце, грудную клетку, прорывая кожу, огонь рвался наружу. Боль… Какая же это боль…
— Твой план сработал. Откат. Теперь все зависит от девчонки. Надеюсь, что вы с упырем не ошиблись…
Голоса едва слышались, будто ей на голову положили подушку, да и дышать было так же тяжело.
— Нам нужен Мэтью.
Регина легла на кровать и свернулась калачиком. Давление на грудь нарастало изнутри, и она мечтала, чтобы сердце наконец взорвалось, потому что терпеть было невыносимо. А еще гнетущее чувство вины…
Мэтью! Ты мне нужен!
Дверь вылетела из петель и рухнула в коридор, в комнату ворвался Зверь — Регина с трудом различала очертания сквозь туман слез, скорее поняла по рычанию и запаху крови и мокрой шерсти. И моментально навстречу Зверю прыгнул огромный пес. Клубок из двух тел выкатился в темный коридор.
— Мэтью убьет его, — прошептала она.
— Нет. Деймон сильнее, он заставит Мэтью вернуться в человеческое тело, — решительно ответила Ольга и, достав из кармана что-то небольшое, несколько раз щелкнула. Наверное, фотографировала тело Лоренцо. — Отдашь Владу. — И более доброжелательным голосом добавила: — Терпи. Это метки, ты сейчас чувствуешь все то, что чувствует он.
Он? Лоренцо? Эта невыносимая боль, огромное желание жить, пусть даже так, не полноценно, но жить, этот голод и чувство предательства. Так уже было. Его вновь предали, бросили, не поняли. Опять отвергли предлагаемую защиту. И теперь все, что было выстроено с такой тщательностью и любовью, рухнет. Прольется кровь…
Так это не ее? Это эмоции умирающего Лоренцо?
Боги, какая боль!
— Ты выживешь. Деймон не даст тебе уйти в мир теней. А когда это все закончится, приходи ко мне в гости…
Она не договорила: послышались быстрые шаги босых ног, кровать скрипнула под тяжестью… Мэтью? Регина всхлипнула, когда к ней прижалось обнаженное тело.
— Я с тобой, — голос Мэтью был хрипл и нежен. — Держись. Больше он не будет мучить тебя. Все хорошо, котенок, поверь мне…
Мэтью баюкал ее, шептал успокоительную чушь, и Регина цеплялась за его голос, как за спасательный круг. И вместе с ней цеплялся за него Лоренцо — он не хотел умирать. Он хотел жить. Как угодно. Любой ценой.