Контракт

Татьяна

— Может, с тебя хватит этой жидкости?

Участливый голос Леры, школьной подруги, должен был вернуть меня в реальность. Но боль в груди не позволила, заглушая собой голос разума. Сердце болело. Кровоточило и не давало мне забыть об том, насколько сильно было разбито.

— Да, да, — невнятно пробормотала в ответ, глотая слёзы. Я думала, что выплакала их все в тот день, когда приняла решение развестись и отпустить мужа. Но поняла, как глубоко ошиблась, случайно узнав,

Господи, как это было невыносимо! Мысль о том, что он забыл меня, не укладывалась в голове. Хотя от нашей любви ничего и не осталось, но не прошло и месяца после развода! «Как он мог?» — терзал меня вопрос.

Я обещала себе не зацикливаться на нём. Тщетно пыталась поверить, что жизнь на ком-то клином не сошлась. Но всё это оказалось бесполезно.

Виктор Кузнецов был моим первым мужчиной. Моей первой любовью. Он любил меня и красиво ухаживал, пока я разрывалась между учёбой и подработками. Каждый день доказывал, что я важна для него. Бегал за мной больше года, пока однажды я, проснувшись утром, вдруг не поняла, какой скучной и одинокой жизнью живу.

А я не хотела быть одинокой. Одиночество пугало меня больше, чем смерть.

И поэтому, когда он сделал мне предложение, я согласилась. Виктор был отличным парнем. Старше меня на четыре года, спокойный, понимающий. Всегда находился рядом, пытался помогать и даже тот факт, что я круглая сирота, и у меня только двухкомнатная квартира, доставшая от государства, но требующая ремонта, где зимой холоднее, чем на улице ранней весной, не пугал его. У меня не было шанса. И я влюбилась. Летала на крыльях счастья и даже его вечно сварливая мать, Алла Эдуардовна, не стала нам помехой.

Так я думала в самом начале, но после свадьбы узнала, кем меня та считала. Она думала, что я неудачница, что и мизинца её любимого сыночка не стоила.

Я честно пыталась найти общий язык с ней, но после второй годовщины бросила эту затею. Ничто в этом мире не изменило бы мнение этой женщины обо мне. Разве что лишь внезапное появление богатой родни. Но мы не жили в чёртовом кино, к сожалению…

— Таня, да хватит уже убиваться по этому козлу! — не выдержала подруга, вырвав из моих пальцев стакан с алкоголем. Что там было: виски или что-то крепче, я не помнила.

Мы сидели в дешёвом баре уже больше часа. И за это время Лера тысячу раз успела проклясть моего бывшего и его новую жену. Но на эти слова я только криво усмехалась. Я видела фото последней — расфуфыренная и красивая кукла, словно с обложки. И, что самое главное, эта девчонка с кукольном лицом являлась дочерью одного из партнёров Виктора и его отца, недавно выпустивщейся со школы. «Ей хотя бы есть восемнадцать, или всем всё равно, кто там кого трахает?» — задумалась я.

Перед глазами сама собой возникла картинка, как Виктор и его новая жена кувыркаются в нашей спальне. В простынях, которые я купила. И от этого хотелось выть. Но я не была диким животным, да и поднимать истерику не хотела. Поэтому просто тихо глотала злые слёзы, давя в себе желание орать и крушить всё вокруг, пока на душе не станет пусто.

— В последний раз, это точно в последний раз! — клятвенно пообещала подруге, с трудом сфокусировав на ней глаза.

— Боже, как ты могла любить этого оболтуса? Да он даже не красавец! — возмутилась она.

Я усмехнулась. Лера не понимала меня. Виктор был другим. Он был интересным собеседником. Добрым. Любящим. Внимательным. Чутким. Страстным любовником. А ещё у него была полная семья, которой не хватало нам с подругой. Богатый. Но да, мудак.

Вздохнув, я поднялась, ощущая головокружение и неприятный вкус во рту. Мне срочно требовалось в туалет, пока меня не вырвало прямо посреди бара.

— Давай помогу. — Подруга подскочила с места. Она, как и всегда, была рядом. Никогда не оставляла меня в трудные времена. Пусть бывшему Лера и не нравилась, ради неё я вечно терпела его претензии. Пыталась наладить между ними взаимопонимание. Теперь же осознавала, что если бы она тогда оставила меня, теперь, возможно, я вообще бы сломалась.

Не без помощи подруги я добрела до туалета. Там меня наконец вырвало, и желудок неприятно скрутился от боли. И только после этого мне стало лучше. Одна лишь голова продолжала кружиться и слабо болеть.

— Я принесу твою сумочку. — Лера вышла, оставив меня одну.

Включив воду из крана, я подставила лицо под её холодные струи, пытаясь прийти в чувства. Я не любила жалеть себя. И другим не позволяла. Но за последний месяц моя былая жизнь разрушилась практически до основания.

— Вот. — Вернувшись, подруга подошла ко мне, на её плече висела моя рабочая сумка, в которой находились учебники и школьные тетради. — Я уже вызвала нам такси.

— Спасибо. — Обернувшись, я обняла её. Она похлопала меня по спине.

— Хорош ныть, — притворно упрекнула, отстраняясь от меня. Но я заметила, как Лера украдкой вытерла слёзы. — Я догоню тебя, ты иди. Помни, наше такси чёрного цвета.

Кивнув и не дослушав её, я взяла куртку и, на ходу ту натягивая, поспешила на улицу. Холодный февральский мороз быстро освежил меня, щипая лицо, и я зажмурилась, выдыхая.

Потом отыскала глазами нужную машину и двинулась в её сторону. В тот момент я и не обратила внимания, что у неё не было жёлтой шашечки с надписью «такси».

И об этой ошибке я потом буду вспоминать всю жизнь.

— Подождите немного, моя подруга ещё не вышла, — предупредила я водителя, оказываясь в тёплом салоне автомобиля и откидываясь на сиденье, но… Кто-то кашлянул, и мне пришлось повернуться. Рядом со мной, всего в нескольких сантиметрах от меня, сидел мужчина. На нём была рубашка с закатанными до локтя рукавами, на его коленях лежал включенный планшет, а между нами находилось его пальто. Я сглотнула, осматривая салон внимательнее. И человек за рулём, которого я сначала приняла за таксист, им явно не был.