Контрактер
Шрифт:
— Юная леди, применять к аристократам силу и принуждение могут лишь ассасины. Гвардейцев за подобное может ждать смертная казнь в лучшем случае. А у вас в списке кроме всего прочего двое представителей великих родов, пояснил мне мою ошибку зооморф.
И что мне теперь делать? Одна я буду ходить по всем адресам неделю. А как там мои ребятки? Их обучение далеко о завершения, но просто схватить обвиняемых и запереть их в камерах до приведения приговора в действие, должны суметь. Судя по отчетам учителей, которые я просматривала, чтобы расслабиться, человек сорок уже готовы к простейшим заданиям. Пошлю посыльного к моему секретарю, пусть оденут всех пригодных в красную форму и пришлют сюда.
Гордо вышагивая по коридору, я следила за работая своих подчиненных. Времени прошло всего ничего, а они уже так слаженно работают – выбивают двери указанных мною покоев, споро связывают всех обитателей, после чего вытаскивают обездвиженных преступников в коридор и бегут к следующим дверям.
— Приказ выполнен, госпожа Ассасин, – гаркнули у меня за спиной.
Обернувшись, я увидела группу своих ребят, ведущих плененных слуг. Парни проявили фантазию – добыв где-то длинную цепь и кандалы, они создали типичный 'обоз каторжников'. При этом многие из плененных явно впали в отчаяние, хотя некоторые еще кричали и пробовали качать права. На шум из многих покоев стали выглядывать аристократы и их слуги, но определив что означает обилие красной формы и слезы связанных и закованных, споро прятались. Потому и начались проблемы – нам из списка осталось всего трое – те самые делегаты, герцог и графы, а шум не позволил застать их врасплох. Ворвавшись в апартаменты герцога, мои подчиненные застали всех троих, пытающихся выбраться через окно. При попытке задержания они оказали яростное сопротивление.
Мои ребята сражались так яростно, что я заподозрила бы личные счеты, если бы своими ушами не слышала, что сказал один из учителей. Парней честно предупредили, что 'если хоть одна крыса от Госпожи уйдет, то все побегут кросс по полосе препятствий – три круга'. Даже меня это устрашило, а уж бедняг, которые живут рядом с этим ужасом и каждый день пытаются преодолеть хотя бы треть препятствий. Судя по отчетам, бревно освоили все, яму – две трети, со стеной справилось лишь трое. И эти трое вязали сейчас 'делегатов'.
Мои парни оказались неожиданно сильными и способными. Заговорщиков они связали всего за две минуты, хотя аристократов с пеленок учат сражаться. Но на сколько я помню собеседования, у меня тоже было несколько представителей обедневшей знати. Правда, в основном младшие сыновья, но это не уменьшало их потенциала. Жаль что сейчас на всех маски, и я не могу понять, кто мне помогает. Ведь каждый труд должен быть оплачен – выпишу премию всем участникам в случае стопроцентного успеха.
Наконец, все заговорщики были собраны в коридоре. Дважды пересчитав, я отметила, что в куче явно кто-то лишний, причем не один.
— Ребята, тут несколько больше, чем в моем списке, – привлекла я внимание своих парней.
— Члены семьи некоторых предателей захотели разделить с ними судьбу, – хмуро ответил двухметровый детина, красная форма на котором была готова лопнуть по швам.
— Жены декабристов отправились за мужьями в Сибирь и испортили им всю каторгу, – ехидно прокомментировала произошедшее Машка, подкравшаяся ко мне со спины.
— А ты здесь какими судьбами? – тихо спросила я невесту Императора.
— Макс просил передать, что подготовили уже тридцать камер в темнице, пыточную и ужин для тебя и твоих мальчиков. Когда закончишь, не забудь отчитаться, – так же вполголоса ответила она и удалилась, послав злобно хмурящимся 'делегатам' воздушный поцелуй.
После моей команды, ассасины подняли пленных на ноги (некоторых даже пинками), построили в неровную шеренгу и повели в темницу. Я тихо млела от удовольствия в результате хорошо выполнено первого этапа работы. Все-таки сам себя не похвалишь – ходишь как оплеванный.
В просторном, но немного темном зале перед пыточной, заключенные начали трястись, некоторые даже выть. Я же решила произнести краткую, но прочувствованную речь.
— Значит так, заговорщики и предатели. Все вы здесь находитесь лишь потому, что проверка выявила в вас неверность нашему Императору. Кто-то еще только собирался предать, а значит отделается кратким тюремным заключением, конфискацией и ссылкой. А кто-то уже предал, а значит приговорен к смертной казни. Так же здесь присутствуют организаторы надвигающегося восстания, для которых обычная смерть – слишком мягко. Их приказано сначала пытать, а потом тихо прикопать. Все, развести приговоренных к ссылке по камерам, – махнула я в завершении речи рукой.
Парни, выучившие перед началом операции список, споро выхватывали из толпы наименее провинившихся, и уводили в темный коридор с камерами. Не хотела бы я быть на их месте – в камерах сырость, холод, крысы, клопы в тюфяках и отвратительная кормежка раз в день отбросами. Да и парни мои не церемонятся – открытых тяжелых ран нет, но наверняка у многих ребра помяты, синяки, ссадины, отбитые внутренние органы. Впрочем, сами виноваты – знали, на что шли. Покушение на Императора, измена и даже покушение на измену во все времена карались позорной смертью на виселицы или в застенках палача, с последующим осквернением тела.
— Госпожа Ассасин, – привлек мое внимание один из пленных аристократов, которого еще не увели, – прошу вас, пощадите мою жену.
С удивлением просмотрев список, я поняла что не ошиблась – среди приговоренных к смерти всего две женщины, и обе незамужние. Баронесса Делейн и графиня Жусеп рано овдовели, распробовали вкус власти и решили присоединиться к заговорщикам, чтобы загрести побольше богатства и той самой власти.
— Кто вы, кто ваша жена и почему я должна ее пощадить? – попыталась придать своему тону жесткости я.
Жалко мне этого мужчины – еще достаточно молод, красив, в ауре явно видны беспокойство за кого-то, вина, смирение и даже отчаяние. И что-то еще, что я не могу опознать.
— Граф Али Ибн Дамир, незаконнорожденный, но признанный сын маркиза Дамира, – представился молодой мужчина и с нежностью посмотрел на испуганную девушку, жмущуюся к нему. – Моя жена, Эльвира, беременна. Лекари говорят что есть риск...
Его голос прервался, заставив мое сердце екнуть. Подойдя поближе, я сделала знак одному из подчиненных поднести факел поближе. Симпатичная девушка, не намного старше чем я, но явно уже месяце на пятом. Вот только слишком худая, на скулах лихорадочный блеск, кожа нехорошего оттенка. Действительно, все признаки скорого выкидыша. Только ответственности за загубленную новую жизнь мне на совести не хватало! Да еще и в легкой ночной рубашке! Хмарка!