Контрактер
Шрифт:
— Али Ибн Дамир, хочешь ли ты искупить свою вину и очистить свое имя от позора службой нашему Императору и Империи? – торжественно поинтересовалась я, делая знак магистру сканировать графа.
К счастью, наш бывший заговорщик думал не долго, моментально оценил все открывающиеся перспективы:
— Желаю.
И я сама по ауре поняла, и мой декан позже подтвердил, что Ибн Дамир искренне желал искупить свою вину, послужить Империи и Императору, да и вообще, сильно раскаивался во всем содеянном.
— Завтра утром тебя выпустят из твоей камеры. Отправишься к маркизу телепортами, скажешь что мне, а значит и тебе и Императору, необходимо знать слабые места всех лордов. У него наверняка есть досье на каждого более-менее влиятельно таракана в южных провинциях. Я хочу иметь копии этих бумаг. Это необходимо для того, чтобы остановить надвигающуюся гражданскую войну.
Али побледнел – ему явно не хотелось встречаться с отцом, но выбора я ему не оставила.
— А моя жена? – хрипло спросил он.
— А что она? Ей в путешествие нельзя – необходим постельный режим, – прикинулась хмаркой я.
— Что будет с ней, если я не выполню это поручение?
— А ты его выполни. Любым путем. Можешь даже выкрасть эти бумаги, если сможешь, – холодно отрезала я. – Все, наша беседа окончена. Отведите графа в камеру, дайте ему матрас и плотный ужин, его ждет дальняя дорога.
— Стойте, что будет с моей матерью, – почти закричал он, вырываясь из рук ассасинов.
— Герцог ей ничего не может сделать – в ближайшее время его казнят. Так что когда закончишь с нашими делами, мы ее освободим. И даже гражданство дадим – поселишь у себя в имении. Проваливай уже, пока я добрая, – проворчала я в ответ.
Мне кажется, что граф все-таки немного приободрился.
Маркиз Дамир
— Собственный дом мне напоминает склеп, – поморщился я, оглядывая фасад родового гнезда.
— Сами виноваты, мой лорд. Женились бы на какой-нибудь милой девушке и она бы наполнила дом уютом и детскими голосами, – сел на любимого конька мой лучший друг, мой начальник гвардии.
— Она выбрала не меня. Да и сын у меня уж есть, – позволил я себе горькую улыбку.
Когда-то я влюбился как мальчишка в прекрасную девушку Альмиру. И тогда мне казалось, что мои чувства взаимны. Только мой лучший друг тоже влюбился в нее. Альмира была слишком молода, польстилась на императорскую корону. В тот год я потерял и друга и возлюбленную. Но чуть позже я нашел своего сына, но слишком поздно. Подросток, проживший все свои годы в нищете и голоде, возненавидел меня с первого взгляда. Мы постоянно ругались, не сходясь во мнениях по всем вопросам, пока я не отправил его в военную академию. Парень вырос сильным, умным, но слишком уж упрямым. Разлад после возвращения сына лишь усилился. Парень отказался жениться на дочери герцога Ди Бали, отказался от такого выгодного брака. И наперекор мне взял в жены девчонку из обедневшей низшей аристократии. И даже на свадьбу не пригласил, щенок! Пришлось личину надевать, чтобы присутствовать на обряде. И у алтаря я увидел, как молодые смотрят друг на друга – влюбленные. Что ж, мой сын нашел свою половинку и счастье. И судя по докладам моих людей из его поместья, скоро у меня уже будет внук. Вот только влез сын туда, куда не следовало.
— Мой лорд, к нам приближается всадник, – насторожился Гилберт, мой начальник стражи.
Все же он в первую очередь всегда остается телохранителем. Обернувшись в указанном направлении, я рассмотрел всадника на гнедой лошади с ярко-желтой сбруей. Эта сбруя – отличительный признак службы найма лошадей при телепортах. Неужели вестник?
Но эти черные волосы до плеч, эта посадка. Сын? Что он здесь делает, когда его жена беременна? Да и вообще, что заставило его наступить на горло гордости?
— Али, – окликнул я, мчащегося к дому сына. – Что ты здесь делаешь?
Оглядев сына, я забеспокоился. Обычно Али тщательно следит за своей внешностью, а тут волосы давно не мыты и всклочены, штаны порваны, рубашка мятая и несвежая, а на запястьях.. след от веревок? Кто посмел связывать моего сына?
— Мне нужна твоя помощь, отец, – без всяких предисловий перешел к делу мой отпрыск. – Бумаги. Мне нужны твои бумаги с досье на всех имеющих хоть какое-то влияние.
Ничего себе просьба. Откуда он узнал, что у меня самые полные досье на всех аристократов, глав гильдий и просто важных людей? Явно не сам он сюда приехал с этой просьбой. Кто его послал? И чем его шантажируют? Женой и не родившимся ребенком?
— Кому нужны эти бумаги и как тебя заставили приехать ко мне? – жестко спросил я.
— Ассасину. У нее моя жена. Эльвире нездоровится, у нее угроза выкидыша. Но госпожа Ассасин обещала помочь моей жене и освободить мою мать из рабства, если я привезу твои бумаги. Я молю тебя, отец, дай мне их.
Значит, Ассасин вступил в игру. Пора познакомиться с Императором в неофициальной обстановке и оценивать способности новой дворцовой собачки.
Себастьян Ину
Всю ночь я наблюдал за тем, как ведет допрос Талиока. Профессионалом ее конечно не назовешь, но интуитивно она избегала самых серьезных ошибок. Не очень умело, но тщательно прощупывая обвиняемых на предмет причин измены и возможности использования на службе, она прибегала ко всему своему скудному ассортименту магических уловок. Она читала ауры, грубо врывалась в мысли, причиняя боль не только сканируемому, но и себе. И она не отступала. И даже не желала делать перерыв.
Пытаясь помочь, я так же просматривал мысли и память всех приговоренных, дабы исключить любую ошибку. Большинство из изменников заставили меня морщиться от отвращения – такой помойки я давно уже не встречал в головах живых существ. Отвратительные, извращенные мысли ощущались мною как вонь гниющего трупа. И мне хотелось оградить девчонку от этого ужаса, от этой грязи, но она сама не дала мне. Она сказала, что она Ассасин, а значит должна расстаться со всеми своими иллюзиями.
— Что скажете, магистр? – отвлекла меня от размышлений девушка.
— О чем? – переспросил я.
— Вы меня не слушали? – от интонации Талиоки, у меня по спине пробежал легкий холодок. – Я предлагаю оставить графа Маурского, как запасаной вариант для решения проблем юга. Баронессу Делейн и графиню Жусеп так же можно будет использовать для внесения разлада в ряды противников. А потом выдать замуж с умом или в монастырь отправить. А на севере у меня две кандидатуры – барон Медведь и граф Булерской. Остальным уже можно приводить приговор в исполнение. Вы со мной согласны?
Она умней, чем можно подумать при первом взгляде. Ясный, открытый взгляд, невинное личико, полное отсутствие ментальных щитов и отсутствие попыток соврать – все это вместе взятое на первом занятии заставило меня посчитать ее обычной деревенской девкой без мозгов. Но нет, она повела себя на занятии самым достойным образом – ни врать, ни нахальничать не стала, хотя я сразу понял, что ей не понравился.
Кстати, обычно я нравлюсь особям женского пола, а ее-то что отпугивает? Не то, чтобы я ее хотел соблазнить, просто не понятно.