Контрактник А.Непригодин
Шрифт:
Непригодин вышел. Через непродолжительное время вышел Нагиев:
– Пойдемте за мной.
Нагиев дошел с Непригодиным до железной двери особого отдела, позвонил в звонок. Дверь открылась, Непригодина попросили войти, для участия в заранее подготовленном в честь него спектакле. Непригодин прошел в кабинет, присел за стол, напротив него сидел особист, строящий из себя «доброго полицейского». Непригодин думал, что сейчас будут вопросы касательно подделки, но он ошибся. Особист задавал ему установочные вопросы, где родился, учился, крестился, служил и т.д. Непригодин обратил внимание, что данные вопросы, тот задает на от….сь, ответы его совершенно не интересовали. Такой вывод он сделал исходя из того, что он старательно записывал ответы Непригодина в обычную тетрадь, найденную на скорую руку у себя на столе, среди вороха бумаг. На столе стоит включенный компьютер, под рукой лежит личный ежедневник, пачка новеньких листов А4, а он берет какую-то потрёпанную тетрадку в клеточку и старательно пишет в нее ответы. Явная постановка.
– Какая справка?
– Как, какая? Которую кто-то подделал, и теперь хотят обвинить в этом меня. И да, в прокуратуру сообщили уже?
– Я в первый раз слышу! (Продолжал строить из себя незнайку)
– Понятно, пиздобол! (Подумал про себя Непригодин)
– Я по другому вопросу произвожу опрос!
– Позвольте тогда узнать по какому же вопросу?
Особист замялся и явно не знал что ответить. Они оба понимали, что именно поэтому, поэтому вопросу собрались, только Непригодину все еще не был ясен замысел сего мероприятия. Как допустим, дознаватель, он мог провести вопрос касательно произошедшего, но он этого не делал и более того делал вид, что он вообще не знает о чем речь. Следует так же отметить, что Непригодин ощущал присутствие второго человека за тонкой стенкой кабинета, но еще не подозревал, что там сидит «злой полицейский», который ждет подходящего времени для выхода на сцену. После непродолжительной и глупой паузы, особист продолжил:
– Так, что там за справка?
Непригодин рассказал о событиях в кабинете Нагиева, и откровенно говоря, стал играть тоже, строить из себя бедную жертву обстоятельств. Особик отложил ручку и стал внимательно слушать о нелегкой судьбе Непригодина. В какой-то момент он прервал его:
– Куришь?
– Да!
– Пойдем в курилку, перекурим, и там продолжишь рассказ.
– Ага, клюнул касатик. (Подумал про себя Непригодин)
Уловка с перекуром это тоже тактический ход, кто не знает. Этакий способ, расположить к себе собеседника, залезть, так сказать, к нему в душу. Они пошли в курилку, где Непригодин продолжил сетовать на жизнь. Особист внимательно слушал и делал вид, что он сопереживает. Они вернулись в кабинет и продолжили. Непригодин рассказывал о жалобах, о том, как его за это преследуют, о неприязни, о своих подозрениях, на счет того, что справку подделали специально, чтобы расправится с ним. И как подтверждение своих подозрений, привел доказанный пример с подделанным Татошкиным приказом и многое другое.
– Да, ты что? Так и было? Татошкин поддельный приказ доводил семьям военнослужащих?
– Да. (Подыгрывал Непригодин)
– Я даже и не знал! (Продолжал строить из себя друга особик)
Непригодин продолжал «жаловаться», строить из себя жертву обстоятельств и даже хотел выдавить из себя слезу. Посещение театрального кружка в школьные годы не прошло даром. Вообще со стороны, Непригодин выглядел более чем ущербно и жалко. Но, вот слезу он выдавить не успел, из соседнего кабинета, влетел второй, «злой полицейский». Видимо он решил, что удалось подавить волю к сопротивлению Непригодина и теперь его можно добить напором, наглостью и дерзостью. Но, не тут то было! Влетевший в кабинет, сам начальник особого отдела, начал так:
– Ну, что попался?
– Я не совсем понял?
– Все ты понял. Строишь тут из себя. Правозащитник. Что? Сколько ниточки не виться, а конец всегда будет, да?
– Я не понимаю!
– Да, что ты тут строишь из себя, не понимает он! Все ты понимаешь! Смотри на него, профсоюз сделал, чистенький такой, пушистый! А сам? А сам справки подделывает, преступной деятельностью занимается!
– А ты что-то доказал? А? (Ощетинился Непригодин)
Удивление «доброго полицейского» с легкостью читалось в округленных глазах. Непригодин, минуту назад, забитый и раздавленный щенок, перевоплотился. Перед ними уже сидел дерзкий и наглый Непригодин:
– Я еще раз спрашиваю, ты что-то доказал?
– А ты почему тыкаешь мне?
– Потому что ты мне тыкаешь! Или что, тебе можно, а мне нельзя? Князек что ли?
«Добрый полицейский» молча наблюдал за происходящим, все так же с круглыми глазами.
– Ничего, докажем, не переживай!
– Вот когда докажешь, тогда и поговорим! А сейчас это голословное обвинение людей, у которых нет в данное время таких полномочий! В прокуратуру дело передавайте, с ними я и буду разговаривать, а свами мне говорить не о чем! Контрабасов за телефоны щемите по заставам!
– Без тебя разберемся, что нам делать!
– Вопросы еще будут?
– Нет, свободен!
Непригодин покинул железнодверное царство псевдо оперов и «гениев» сыска телефонных зарядок на заставах. План «Далласа-Нагибиуса» с треском провалился. Расчет подавить Непригодина и первыми получить от него признательные показания потерпел фиаско! Спасибо «родной» милиции, закалила.
Непригодин зашел в кадры, где ему сказали пока отправляться в отделение и ждать, когда его вызовут вновь. Он отправился домой.
Подделка
ПОВТОРЯТЬ НЕСТОИТ! Да, теперь уже можно рассказывать. Времени прошло достаточно, и срок давности
ВУЗ Непригодин должен был окончить в 2016 году. Как раз в это время, кто-то очень «умный», решил, что учебные отпуска должны предоставляться только тем военнослужащим, которые проходят обучение за счет бюджетных средств, что описывалось в предыдущей книге. Непригодин учился на так называемой, коммерческой основе, т.е. оплачивал обучение из личных средств. Он понимал, что в учебном отпуске ему откажут. Идти в суд бессмысленно, хотя бы потому, что пока он получит справку-вызов, пока напишет рапорт, пока получит на него письменный отказ, пока подготовит иск и направит его в суд, пока суд примет его к рассмотрению и назначит дату заседания, пройдет много времени. Сессия, посвящённая итоговой аттестации, будет в самом разгаре, если вообще не закончится к этому времени. И суд примет только одно возможное в такой ситуации решение, нет целесообразности рассмотрения уже прошедшего явления, на сессии был, был, все, что вам еще надо? Доказывать что-либо потом бессмысленно. Такое развитие событий Непригодина не устраивало, тем более, что и большая часть основного отпуска была уже отгуляна, и оставшаяся часть не перекроет сессию. Но, что же делать? Непригодин никак не мог решить эту дилемму. И решение нашлось. Пересматривая тонны материалов судебной практики посвященной различным правовым событиям, Непригодин наткнулся на любопытный для него приговор суда. Этим приговором был осужден военнослужащий, за подделку документа. Непригодин внимательно изучил материалы дела, и ему пришла идея, которую в дальнейшем он и воплотит в жизнь. Подделать ксерокопию, да-да, именно ксерокопию. Это как раз не преступление. Ксерокопия не является документом, соответственно, с точки зрения уголовного законодательства, то и ее подделка не является преступлением, НО, ВАЖНО ЗНАТЬ, совершенное действие путем подлога документов, и тут уже, даже если это будет ксерокопия, это будет преступление. Пример: гражданину А очень хочется получить денежную компенсацию, которая в силу закона ему не положена, зная это, А идет на преступление. Он подделывает документ, в том числе ксерокопию, чем вводит в заблуждение должностное лицо обладающее полномочиями на вынесение решения о предоставлении компенсации. И тут, с точки зрения уголовного закона, будет совсем не важным, каким способом А обманул должностное лицо. Уголовную ответственность он понесет за незаконное получение денежных средств, совершенное путем обмана. Обмана, выразившемся в ведении должностного лица в заблуждение, каким–либо действием, в том числе предоставлением ложного документа/ксерокопии. Подделанная ксерокопия будет выступать в деле средством совершения преступления, с помощью которого, злоумышленнику удалось ввести в заблуждение должностное лицо и получить то, что по закону ему не положено. Сама по себе подделка ксерокопии, если это не повлекло других значимых последствий, для чьих либо интересов, не является преступлением.
Непригодин это уяснил. Получалось, отпуск положен, но, надо сделать так, чтобы они подписали рапорт. Непригодин долго советовался со своим другом, сотрудником полиции, консультировался со знакомым следователем Следственного комитета, но, разумеется, в свои планы их не посвящал, объяснял свое любопытство необходимостью сбора информации для дипломной работы. После долгих раздумий, анализа судебной практики и изучения уголовного законодательства, Непригодин решился на дерзкое мероприятие. Он запросил в ВУЗе справку, подтверждающую свое обучение, которая не вызывала каких-либо подозрений в своей подлинности. Получил эту справку, сделал ксерокопию, положил ксерокопию обратно в сканер, и дальше оставалось дело техники. Нанесенная на ксерокопию фраза – «на бюджетной основе», хорошо сливалась с общим текстом и не вызывала сомнений. Работать с документами Непригодин умел. Оригинал справки он предоставил вместе с рапортом и справкой-вызов своему недалекому начальнику Юбкину. Непригодин его хорошо уже изучил и знал, что тот ничего не понимает в документах, как и полковник Затылкин, и они подписывают абсолютно все, что ложится к ним на стол от Непригодина. Они на столько боялись подвоха от него, что тупо ходатайствовали на верх, снимая с себя ответственность. Расчет сработал, оригинала (В котором не упоминалось об основе обучения) Юбкину и Затылкину было вполне достаточно, они без лишних колебаний подписали рапорт. Оставалось дело техники. Непригодин был уверен, что Скоморохов не будет вникать в справки и читать рапорта, да и к тому же он безнадежно тупой. Но вот отдел кадров, те обязательно проверят. Так и случилось. «Гениальный» сотрудник отдела кадров женского пола, внимательно почитала справку, и конечно же не нашла там подтверждения прохождения обучения именно на бюджетной основе. О чем поспешила сообщить Непригодину. А вот он, был готов к такому повороту событий. Учитывая, что сроки ухода на сессию подгорают, он был уверен, что за оригиналом его не отправят. Он незамедлительно достал из своей папочки ту саму ксерокопию, и любезно протянул ей со словами: