Контратака
Шрифт:
Наше путешествие должно было продлиться двадцать пять дней — мы следовали на далекую окраину Альянса. А именно — на планету Цель, расположенную у самой северо-западной границы. Цель по данным разведслужбы Флота являлась родиной халианских головорезов.
Недавнее перебазирование Флота на планету Клаксон весьма способствовало решению напасть на эту ключевую позицию врага — планету, с которой халиане атаковали наши корабли и совершали свои гнусные рейды на планеты Альянса.
Для достижения этой цели Флот решил сосредоточить все свои силы и одним массированным ударом уничтожить врага. Для этого были отозваны части со всех дальних пограничных гарнизонов и охранных постов, правда, при этом оголились планеты самого Альянса. За тысячелетнюю историю Флота эта операция была самой крупной; казалось, ничто не сможет противостоять подобной мощи, хотя некоторые пессимисты твердили, что военное счастье переменчиво, что Флот может потерпеть неудачу, наткнувшись на шальную черную дыру, или попасть во внесезонный временной шторм. И тогда будущее человечества окажется во власти проклятых халиан.
Десантные войска Флота состоят из соединений, набранных из обитателей различных планет. Эти соединения служат под началом своих командиров, которые, в свою очередь, подчиняются верховному командованию Флота. Ко времени нашего прибытия еще не завершился спор между различными группами за право быть на острие атаки в десантной операции на Цели. Таких групп оказалось более ста, и все они были отлично подготовлены и пригодны для подобной операции. Неплохо зарекомендовали себя Циандоты с планеты Циандот — 2 или, например, Махдисты с Хартума — 4. Но особенно настойчивыми были Сыновья Альбигойской Ереси — их планета Янус стала членом Альянса всего лишь семь лет назад, и своим геройским поведением ее сыны хотели снискать себе всечеловеческое признание и славу. За эту привилегию в Палате Представителей Федерального Собрания на Земле лоббисты развязали настоящую войну. Но не прошло и часа как приземлился наш «Кузнец Победы», а мы уже торжествовали победу. Право на самую первую атаку получила наша группа — тысяча человек с Пердидо.
Но не следует приписывать этот успех особой популярности наших персон — просто мы оказались самой компромиссной кандидатурой. Все основные претенденты, не желавшие потерять лицо, предпочли, чтобы это назначение получили мы, а не их основные конкуренты.
Я понимаю, что говорю слишком много. К этому склонны все евреи. Но у нас, евреев с Пердидо, эта привычка носит несколько маниакальный характер. И все из-за неопределенности нашего статуса. Наши единоверцы с Земли никак не желают признать в нас евреев, не говоря уже о том, чтобы принять во внимание наши уверения, что мы — десять исчезнувших колен Израилевых, похищенных когда-то инопланетянами и перемещенных с Земли на Пердидо.
Проклятые инопланетяне уволокли наших предков так быстро, что те не успели захватить с собой ни Тору, ни Талмуд, ни даже комментарии ученых рабби. Но благодаря народной памяти мы всегда знали о существовании Великих Книг, но вот о чем в них говорится, мы, к великому нашему несчастью, не ведали. Земные евреи заявили нам, что поскольку мы не знаем ни содержания священных книг, ни молитв, ни иврита, весьма посредственно говорим на идиш и не имеем понятия еще о каких-то штуках (о каких именно, я забыл), то и зваться евреями мы не имеем права. На столь агрессивное заявление мы кротко ответили, что хотя наш народ лишен всего этого (отнюдь не по своей вине), но зато у нас имеется много других признаков истинных сынов Израиля. Например, привычка пожимать плечами, привычка отвечать вопросом на вопрос или обращаться при беседе к воображаемому свидетелю. Я уже не говорю о привычке в критические моменты жизни изо всех сил хлопать себя по лбу и почти непреодолимом желании время от времени восклицать «ой, вей!» А наша кухня?! Только евреи способны сотворить из инопланетных продуктов маринады, голубцы, копченую говядину, печеночный паштет и селедку под шубой! Причем последнее являет собой истинный триумф кулинарного искусства, если принять во внимание, что наша планета представляет собой сплошной тропический лес. И мы должны были создать продукт, похожий на соленую рыбу, не имея понятия о ее вкусе.
Да, это интересно, ответили евреи с Земли, может быть даже поразительно, но-вряд ли что-то доказывает. Бог мой! — воскликнули мы, шлепая себя ладонями по лбам, — если уж это ничего не доказывает, каких же доказательств вам еще нужно?
Так что вопрос до сих пор остается открытым. А пока мы не считаемся евреями даже в Израиле. Только на нашей родной планете Пердидо, да в Некоторых районах Нью-Йорка.
От подобного обращения, кто угодно способен немного свихнуться и возмечтать о крошечном кусочке славы. О, этот гнет вечной проблемы самоидентификации евреев. Но земные евреи отказывают нам даже в праве на то, что мы, подобно им самим, можем страдать от этой вечной проблемы.
Меня зовут Иуда бен Иуда. Если это имеет для вас какое-либо значение, то сообщу вам, что я человек плотный, голова у меня круглая и увенчана черной вьющейся шевелюрой. Мне тридцать три, и, прежде чем записаться в Экспедиционные Силы Пердидо, я служил ассистентом профессора на факультете Защиты Еврейской Культуры в Стетельхевенском университете планеты Пердидо. Причины, по которым я не стал действительным профессором, не имеют никакого отношения к данной истории, однако можете мне поверить, целиком лежат на совести некомпетентных экзаменаторов.
Короче, я записался в ополченцы, получил звание капитана и десять человек под свою команду, совместно с которыми проходил обучение в лагере Сабра. Спустя несколько недель мы преодолели основные разногласия, и моя команда согласилась беспрекословно выполнять мои приказы — по крайней мере, в ближайшее время. Некоторые люди из Альянса находят странным, что мы, Пердидодианцы — если использовать наше нейтральное название — вместо того, чтобы просто подчиняться приказам, предпочитаем советоваться друг с другом. Эта привычка настолько укоренилась среди нас, что мы практикуем подобные отношения даже в армии. Вы спросите, почему? Могу ответить на этот вопрос только так — методом проб и ошибок мы обнаружили, что гораздо легче попросить, чем приказать. Это, быть может, и занимает больше времени, но зато дело потом движется лучше и веселее. А если в ответ на свою просьбу вы услышите «нет»— что ж, вы просто можете пожать плечами, пробормотать себе под нос «ой, вей!» и попросить кого-нибудь другого. Мы ведем свои дела именно таким способом. Это кажется очень логичным. Хотя, похоже, что другие думают иначе.
Как только корабль перешел на гиперсветовой режим и мы снова обрели способность передвигаться, полковник Бар Кохба позвал меня и остальных командиров к себе.
Кохба был невысок ростом, обладал бычьей шеей, короткой седой бородой и выправкой кадрового военного. Он являлся одним из немногих профессиональных офицеров на Пердидо и с отличием окончил Академию Флота на Хелласе — 2. Мы всегда старались держать наготове нескольких обученных офицеров, хотя на нашей планете сроду не происходило войн в обычном смысле этого слова — с участием сражающихся профессиональных армий и космических флотов. Пердидо — слишком отдаленная и бедная планета, чтобы у кого-то мог возникнуть соблазн завладеть ею — не считая, разумеется, этих варварских халиан. Однако нам вполне хватало и этого, потому-то мы и ухватились за предоставленную возможность ответить тем, что, как мы полагали, окажется сокрушительным ударом.
Бар Кохба с военной четкостью объяснил нам нашу задачу. Предполагалось дать в окрестностях планеты Цель грандиозное космическое сражение. Этому сражению должна предшествовать высадка десанта на поверхность самой планеты. Бар Кохба рассказал, что на планету нас доставят истребители, специально оборудованные для этой цели. С истребителей сняли большую часть вооружения и установили многочисленные защитные экраны, которые, вероятно, позволят избежать обнаружения и разного рода неприятностей. Полковник кратко изложил план операции и раздал нам карты районов боевых действий, в основном представляющие собой чистые листы с координатной сеткой, потому как провести картирование Цели пока не удалось. Наша операция должна была начаться через шестнадцать часов — теперь, когда нападение стало уже делом решенным, необходимо было действовать как можно быстрее. Надо нанести удар раньше, чем халиане успеют понять что к чему.
Отпустив всех, Бар Кохба попросил меня остаться.
Раскурив свою огромную, чрезвычайно вонючую трубку, полковник сообщил, что, изучив характеристики всех десяти своих офицеров, он решил предложить мне возглавить разведотряд.
Я был несколько озадачен.
— Никогда не думал, что у меня имеются какие-то особые данные.
Бар Кохба улыбнулся своей обычной вежливой улыбкой.
— Я выбрал тебя, — сказал он, — потому что в бумагах отмечено, что ты парень любопытный и вечно суешь свой нос в дела, которые тебя не касаются. А это как раз то, что и требуется от разведчика.