Контрмеры
Шрифт:
— Четыреста хин-циклов? — отупело переспросил Рон. — Это больше трёхсот лет?
— В пересчёте на ваши единицы — да. А что тебя так удивляет? Разве у вас нет технологий продления жизни?
— Есть, но не настолько эффективные. Нет, не в том дело! Ты всерьёз про предвидение?
— Вполне. Что тебя так… а. Ну да. У вас же очень мало псиоников…
— И слава космосу, что мало!
— Почему? Что плохого в пси?
— А что хорошего в безумии и хаосе?
Сарина резко развернулась.
— Так. Вот мы и вычислили одну из болевых точек. Ты веришь, что я Владею пси?
На дне её зрачков напоминанием блеснул голубой огонь, и Рон поспешно кивнул.
— Тогда следующий вопрос: ты считаешь меня безумной? Не контролирующей себя?
— Нет!
— А раз так, — резюмировала Сарина с подчёркнутой мягкостью, — придётся допустить хотя бы теоретическую возможность того, что твоё «аргументированное» мнение по поводу пси может быть… необъективным. Пошли.
С этими словами она шагнула из коридора в неярко освещённое обширное пространство, в котором тут и там загораживали обзор безошибочно узнаваемые силуэты катеров, шаттлов и прочей маломерной космической техники. Рон последовал за ней.
В ангарном отсеке (а это были именно ангары, Рон не раз наблюдал за происходящим здесь через монитор компакта) жизнь била ключом. Вокруг было полным-полно виирай в чёрных комбезах техников и синих комбезах, выдававших принадлежность своих хозяев к военному флоту. С грузной неторопливостью топали такелажные экзоскелеты, шустро носились туда-сюда по специально выделенным дорожкам автоматы, летали словно сами по себе здоровенные контейнеры… Что касается катеров и шаттлов, то они периодически взлетали, разгонялись, пробивали слабо мерцающий силовой барьер атмосферного шлюза и скрывались из вида — либо, напротив, влетали в отсек, гасили остаточную скорость и опускались на отведённые для посадки места.
Пока Рон с Сариной пробирались через этот обманчивый хаос, Рону представилась возможность своими глазами проследить за двумя взлётами и тремя посадками. Как и советовала Сарина, рот он держал на замке, а ушки на макушке. Меж тем его провожатая неоднократно махала кому-то рукой, перебрасывалась с какими-то своими знакомыми короткими фразами, а с одним мужчиной (серый комбинезон, как у Сарины и у самого Рона — значит, пехота) говорила три минуты и сорок шесть секунд.
Рон засекал время с помощью таймера имплантата, но о чём разговор — не понял. Язык виирай он пока знал с пятого на десятое. Слишком поверхностно, чтобы понимать беглую речь.
«А вот она на бейсике шпарит почти как на родном… да и Старик с Рослым не отстают. Так освоить незнакомое прежде наречие всего-то за три неполных недели — в этом есть что-то сверхъестественное. Если эта троица просто одарена по части лингвистики, то хорошо. Если это результат применения пресловутого пси, то…
А если такая скорость обучения для виирай — нормальный уровень „выше среднего“?»
Поднимаясь следом за Сариной в салон малого шаттла, Рон продолжал размышлять:
«Нет, не могут они быть настолько умнее людей. Эволюция всех лепит с расчётом на выживание, а вовсе не на интеллектуальные подвиги. Наверно, они просто немного лучше умеют пользоваться тем, что им дала природа. Может, у них умникам достаётся заметно больше свободы, чем у нас, поэтому и…»
Додумать Рон не успел.
— Сколько времени длится ваша экспансия в космосе?
— Три тысячи лет. Округлённо. А что?
— Значит, вы начали в десять раз раньше… а общая численность вашей расы какая?
— Ну, этого я не знаю. Да и никто не знает, наверно.
— Хотя бы примерно? Плюс-минус десять процентов?
— Скорее, плюс-минус процентов сорок, — хмыкнул Рон. — В топосах на периферии Сферы статистика — наука не самая популярная. Но среди журналюг принята за точку отсчёта цифра сто триллионов. А вас в галактике сколько?
— М-да… хоро-о-ошая разница…
— Алло! Какова общая численность виирай? Или это большой секрет?
— Да какой там секрет, — Сарина хмыкнула. — По последней переписи нас чуть больше восьмидесяти семи миллиардов. Или, как нетрудно подсчитать, в тысячу раз меньше вашего.
Рон тоже усмехнулся. Тайком. Вот вам! Получите, распишитесь! То-то вы так бережётесь, кругами около пленных танцуете, пылинки сдуваете.
Небось, одна только Великая Звенящая Стая по тоннажу превосходит весь ваш флот!
Впрочем…
И опять Сарина не дала ему додумать.
— А как у вас обстоят дела с координацией и государственностью? Лично у меня голова идёт кругом, как подумаю об управлении массой в сто триллионов индивидов…
— Ну, вообще-то централизованно никто такой толпой и не управляет.
— А как тогда улаживаются конфликты?
— По-разному, — уклончиво ответил Рон. Про войны людей с людьми ему говорить не хотелось. — Большей частью потенциальные конфликты улаживают дипломатия и расстояние. Даже если пользоваться портальными парами, рискуя навсегда исчезнуть из Вселенной, на пересечение одной только Внутренней Сферы уйдёт не меньше месяца. А трассы порталов пересекаются далеко не везде, да и движение «блошиным скоком» происходит не мгновенно.
— Порталы? — живо заинтересовалась Сарина. — А что это такое?
— Точно не скажу, я не физик. Там как-то хитро используется запредельное сжатие пространства. Метрика континуума уже не искажается, а попросту рвётся, позволяя проскакивать от портала к парному порталу с огромной скоростью. Почти мгновенно. Но трюк это рискованный, и если расстояние между порталами больше двух световых месяцев, риск растёт даже не в геометрической прогрессии, а пропорционально одиннадцатой степени преодолеваемого расстояния. Малейший неучтённый гравитационный всплеск — и прощай, космос. В общем, лучше пользоваться трассами, на которых дистанция «блошиного скока» равна световому месяцу. Они дороже и медленнее, зато на несколько порядков надёжнее, а потому пригодны не только для безбашенных курьеров и разной шибко рисковой публики. И это практически всё, что я знаю об этом.
— Угу. Интересно. Твоя очередь спрашивать.
— Значит, мы играем в вопросы и ответы? А где гарантии, что ответ будет честным?
— Если тебе нужны гарантии…
Не закончив, Сарина вздохнула. А Рон смутился.
— Лично мне гарантий не надо, но…
— Значит, всё ещё хуже, — перебила его Владеющая. — Раз ты знаешь, что такое честность и открытость, но привык ожидать подвоха, значит, у вас нередок и прямой обман. А ведь мог бы сообразить, по каким правилам идёт у нас беседа.