Контрмеры
Шрифт:
Но мало того, что Марсия полагала Вейлони и таких, как она, неискоренимым злом. В её понимании псичи были ещё и злом необходимым. В каждой звёздной системе, в каждом заселённом людьми уголке пространства, как паук в закрытой банке, мог существовать только один бессмертный и могущественный псич. Если система лишалась хозяина (что всегда происходило в результате удачных козней другого псича и требовало поистине несметных затрат), на опустевший трон вскоре восходил новый хозяин. Смерть Вейлони стала бы для Марсии настоящим праздником, но мысль о том, что ей, Марсии, пришлось бы занять её место и превратиться в её подобие, моментально ввергала в пучину ужаса, что чернее сажи. Потому что Марсия ненавидела псиоников, а псичи, как только что заметил Кэп, были псиониками в восьмой степени.
Марсия и саму себя ненавидела. Если бы последний псионик во Вселенной пал от её руки, она бы моментально и с огромным облегчением выжгла себе мозги с помощью любимого «Борка». Увы! Псионики, живучие, как любые иные паразиты, регулярно выползали из самых невероятных щелей. Они обнаруживались и среди нищих, и среди богачей, и среди цивилизованных народов, и среди вчерашних варваров, среди мужчин и среди женщин… так что отдых от исполнения её высокой миссии Марсии не светил.
Ведь если не она, то кто? Кэп? Х-ха! Да его самого надо было бы сжечь! Его существование как-то оправдывает лишь то, что он тоже по мере сил истребляет пси-заразу…
Мобиль без остановки кружил по улицам Купола Тормах. Когда акула останавливается, она умирает. Сразу. Так уж устроен её дыхательный аппарат. Остановка акулы — её смерть. И это правильно, решила Марсия. Так и должно быть.
Хотя будет лучше, если виирай умрут первыми.
Встреча должна быть заснята и оттранслирована через систему мгновенной связи.
— Против съёмки я не возражаю, но трансляция — забота новостных агентств.
— Так привлеките их. Разве это трудно сделать?
— Это не трудно, просто на Душном Дыме не аккредитовано ни одно действительно крупное агентство. А прикармливать мелочь нет смысла.
«Дай мне слово», — просигналил Грайм. И с улыбкой пояснил:
— Риель имеет в виду, что запись настолько важного события имеет свою цену. Немалую цену. И что никто здесь настоящей цены не даст.
Брови Сарины поползли вверх. Мимика у неё, подумал Управляющий, вполне человеческая. Или она изучала её специально, как бейсик?
— Вы думаете о цене даже в такой момент? Впрочем, конечно: вы же стоите во главе коммерческих структур…
«А вот это уже граничит с оскорблением», — решила Риель Асьеннон.
Пронырливая переводчица, она же наставница из касты Контролёров, она же Владеющая чем-то там (интересно, чем?), Сарина Келл Морайя планетарному координатору не нравилась. И в первую очередь — тем, что была почти непредсказуема в словах и поступках. Привыкшая просчитывать собеседника и видеть развитие ситуации на три-четыре хода вперёд, при общении с этой виирай Риель постоянно заходила в тупик.
Вот, к примеру, последняя фраза. Это что — действительно попытка нанести оскорбление, или излишняя откровенность, простительная столь молодой особе, или попытка манипуляции? Как бы там ни было, заурядной констатацией факта это не является точно…
Особенно если вспомнить, что виирай — чужие. Нелюди и варвары. Это в Сфере находятся под абсолютным запретом генетические манипуляции, способные продлевать жизнь сверх отпущенных природой полутора столетий. А вот у этих… Сарина вполне может только выглядетьюной, а на самом деле… как бы половчее выспросить её об истинном возрасте?
— Если вы настаиваетена прямой трансляции через Квантум Ноль, — сказал Грайм, — нам придётся удовлетворить вашу просьбу. Но не скрою — и моя… коллега со мной согласится, — что прямая трансляция представляется нам нежелательной.
— У вас есть какие-то причины избегать передачи необработанной информации? — живо поинтересовалась «переводчица».
Необработанной! Вот как!
— Мы не собираемся подтасовывать факты или искажать запись любым из возможных способов, — заявила Риель весьма чопорно. Так, чтобы и тени сомнения не возникло, что на этот раз она всё-таки оскорблена, притом совершенно незаслуженно.
— Я вам верю, — кивнула Сарина. Лицо её не выражало никаких определённых чувств. — Но всё же повторяю свой вопрос. Если причины действительно есть, и если они действительно серьёзны, от прямой трансляции можно отказаться.
Тонкие ноздри Риель чуть дрогнули. И это стало единственным признаком охватившего её бешенства.
— Вам наверняка не чужд вопрос… безопасности, — сказала она подчёркнуто ровно. — С точки зрения дипломатии также очень удобно и полезно сначала записать какое-либо событие, потом просмотреть запись, и только потом решать, что и с какими именно комментариями транслировать для публики.
— Контроль и осторожность? Что ж, с этим мы согласны. Нельзя ведь, в самом деле, исключать возможность возникновения какого-нибудь скандала или иной… неприятности.
— Значит, мы можем отдать агентствам новостей запись?
— Да. Осталось согласовать только одно: размещение представителей обеих сторон…
«Наследница Энара справляется прекрасно».
«Да. Её явно ждёт большое будущее. Особенно хорош этот манёвр с записью…»
«Заставить людей отказаться от прямой передачи, причём так, чтобы казалось, будто наши интересы зеркально противоположны? Согласна, было хорошо».
«Вся прелесть в том, что эти люди понятия не имеют, зачем нам нужно отредактировать запись. Среди них, Оксири, нет провидцев вашего уровня. Потому и вычислить истинные мотивы они не смогут никогда».
«К сожалению, Меран, ЭТИ люди — не единственные, кто намерен направлять события в нужном им ключе».
«К сожалению, верно и это…»
«Пробил долгожданный час», — подумала Сарина на языке людей. В последнее время ей пришлось столько пользоваться бейсиком, что в голове словно сами собой начали вертеться обрывки размышлений именно в этой вербальной плоскости.