Контрмеры
Шрифт:
— Зачем тебе это нужно?
Отпрыск ген-линии Эссори ухмыльнулся.
— Чисто шкурный интерес, — ответил он. — Да ты ведь и сама уже сообразила, что к чему. Ты всегда была умненькой… для своих лет. А я, как и ты, читал кое-какие материалы о контактах с иными расами. Те виирай, которые обнаружили мелькарийцев; те, которые обнаружили танириан; те, кто вступил в контакт с жителями системы Рах-Диар… все они вошли в историю. И я тоже хочу войти в историю. Хотя бы с чёрного входа, если с парадного не выйдет. Я не настолько гордый, чтобы прозевать свой шанс.
— Вот как.
— Ну да. Считаешь, моё желание предосудительно?
— Нет. У меня другой вопрос. Почему ты обратился со своим предложением помощи именно ко мне, а не к адмиралу?
— Зачем беспокоить Высшего такими мелочами? К тому же он дал тебе фактически неограниченные полномочия.
— Неубедительно. Ты что, ухитрился поссориться с адмиралом?
— Я похож на больного? Ссориться с Высшим… ха!
Сарина не шевелилась, молчала и ждала. Беззвучно, но красноречиво. Аниэр Литто Эссори быстро сообразил, что без ответа — причём ответа прямого и честного — в исследовательской группе ему не быть.
Прямота и честность ему никогда не нравились. Но именно поэтому ответ, который он сумел из себя выжать, прозвучал на редкость откровенно:
— Никто ни с кем не ссорился. Адмирал просто меня невзлюбил.
Сарина мысленно хмыкнула.
«Понятно. Значит, в отношении данного образчика „деревяшек“ Высший вполне солидарен со мной. Мелочь, а приятно».
Впрочем, теперь уже Аниэр молча ждал её ответа, и злорадствовать было некогда. Надо было решать. Да или нет? Принять или отвергнуть?
«Отношения с Аниэром у меня и так не блестящие — но если сказать „нет“, они будут испорчены окончательно. Собственно, будь он нормальным Владеющим, а не мелким потомственным поганцем, выбрать было бы куда проще, и не проклюнулось бы никаких отдалённых политических последствий выбора. Но такому злопамятному субъекту отказать сложно… и это — лишний камешек в чашу „нет“. Поставим вопрос под другим углом: будет ли от него при изучении тихэру польза? Ну что ж, Владеющий шестого ранга может оказаться очень полезен, если приложит к тому усилия. А стараться Аниэр будет… он выложил мне далеко не все причины, но работать он станет со всем тщанием. Хотя бы потому, что мне действительно вручены кое-какие полномочия, позволяющие дать ему отставку в любой момент.
И ещё. Пока он будет работать вместе со мной, ему будет сложнее проворачивать у меня за спиной свои тайные делишки.
…вот и готов ответ».
— Раз ты этого хочешь — добро. Поработаем вместе.
— Сарина Келл.
— Тег-директор?
Этого разговора она ждала. И заранее была готова предоставить Высшему инициативу.
А Дол Ремминир, похоже, не торопился этой инициативой воспользоваться. Он просто стоял рядом. Смотрел на главную достопримечательность малой обзорной комнаты: проекцию беззвучной одиннадцатимерной бури. Едва заметно покачивался с пятки на носок и обратно, словно под музыку, слышную ему одному. Молчал.
«И всё-таки, какая у него специализация? Вот так, навскидку — какая-то энергетика… но какая именно?»
— Много ли ты знаешь о мелькарийцах?
Неожиданный вопрос. Впрочем, учитывая присутствие на борту Ран'холь…
— В основном общие сведения, — ответила Сарина. — Биометрия, набор физически комфортных условий, понемногу об истории, планетографии и технике. Культура раннеиндустриальная, по нашим меркам очень консервативная, с сильно сглаженной динамикой. Языка не знаю, в нюансы психологии и социологии не посвящена.
— Ясно. А что можешь сказать о статусе Ран'холь?
— Она Высшая. Единственная из не-виирай, кого мы знаем. Меран Ликс Техат назвал её послом, но я не уверена, что интерпретирую это обращение правильно.
Дол Ремминир прищурился и подытожил:
— Зная, кто она среди нас, ты понятия не имеешь, кто она среди сородичей.
Сарина кивнула. Оспорить сказанное она при всём желании не могла.
— Каково основное отличие мелькарийцев от нас?
— То же, что и от большинства других. Сон.
Дол Ремминир кивнул.
— Да, мелькарийцы спят. А вот Ран'холь — нет.
— Почему?
— Она считает такое времяпрепровождение непродуктивным. И должен тебе сказать, что, по меркам своего народа, она — отрезанный ломоть. Да, Ран'холь — легенда, но ни в коей мере не та легенда, которой готовы подражать её сородичи.
— Почему? — повторила Сарина.
— Ты сама сказала, что их культура очень консервативна. Один некрупный материк, единая нация, единый язык, единая валюта, один и тот же технологический уровень. Одни и те же традиции и правила для всех. Есть, конечно, островитяне, в том числе достаточно цивилизованные, но, по мнению жителей материка, все они — просто дикари, недостойные пребывать в Сердце Мира. До нашего появления мелькарийцы не сомневались, что рождены во Втором Мире из-за прегрешений, совершённых в прежней жизни. Если пройти путь искупления, то есть жить праведно, в раскаянии и понимании, после смерти можно переродиться в Первом Мире, под самым оком Творца. При этом ни раскаяние, ни понимание не подразумевают какой-либо активности, выходящей за рамки обеспечения простых жизненных нужд. Сама жизнь ценится лишь постольку, поскольку на её протяжении совершается какая-то духовная работа, приближающая душу к свету либо толкающая её во тьму. И наш визит ничего по большому счёту не изменил. Вековые установления, предписывающие мелькарийцам буквально каждый их шаг, остались незыблемы. Мы дали им знание основ технологической культуры. С нашей подачи они освоили книгопечатание, усовершенствовали принципы кораблестроения, выстроили несколько железных дорог, открыли для себя радио, телефон и телеграф. Также мы показали им путь к вершинам Овладения пси. Мы не ставили никаких преград перед желающими учиться. Но хотя со времён развёрнутого контакта минуло почти двести хин-циклов, основная масса соотечественников Ран'холь до сих пор полагает все перечисленные нововведения бессмысленными. Полезными — да, но ограниченно полезными. Ничуть не помогающими на пути искупления.
— Выходит, Ран'холь — нечто вроде экстремиста?
— О да. И ещё какого! Даже хозяева Первого Мира в старых легендах мелькарийцев не обладали таким могуществом, как она. Ран'холь стала основателем и идейным вдохновителем выдающейся ереси… выдающейся уже потому, что это первая ересь, родившаяся на Мелькари за тысячи хин-циклов. Основной постулат её учения прост: для совершенствования души, для достижения высот познания и силы не обязательны смерть с последующим перерождением. Обладатель разума может не только сидеть у начала лестницы в небо, вздыхая о том, что груз плоти не даёт ему начать восхождение. Он (или она) может просто встать и начать долгий путь наверх. Консервативные сородичи отвергли её доводы под традиционными предлогами. Никто не может достичь чего-либо значимого иначе как волей Творца, сказали они. Дерзающий смотреть своими глазами и идти своими ногами — еретик, изгой. Имя Ран'холь более не произносится на Мелькари среди имён «достойных». Ей дали новое имя: Иель Ашта. То есть Отвергшая Дары, Неблагодарная… или даже Проклятая. То, что она до сих пор жива и скитается где-то в космосе, иначе говоря, находится в пределах Второго Мира, но дальше от его Сердца, чем любой островной дикарь, только укрепляет позиции консерваторов. Пока Ран'холь не раскается, говорят они, не будет ей ни смерти, ни перерождения — одни лишь блуждания без смысла и цели. С нашей точки зрения, их посылки ложны, но завоёванное Ран'холь бессмертие их «подтверждает».
— А что думает об этом сама Ран'холь?
— Она не открывала передо мной своих щитов и не делилась памятью. Но её конфликт с традициями родины наверняка сопровождался разладом в душе. Это было неизбежно. Вопрос в том, насколько ей удалось преодолеть разлад.
Сарина пожала плечами.
— Раз она стала Высшей, причём достаточно давно…
Дол Ремминир покачал головой.
— Не спеши с выводами. Это для нас стремление вверх является частью традиции. Когда виирай становится Высшим, это большое достижение со знаком «плюс». Когда Ран'холь стала Высшей, это тоже было большим достижением. Но с обратным знаком. То, что для нас — движение в общем русле, для неё — мятеж. А родившемуся среди мелькарийцев трудно гордиться своим бунтарством. Зато считать себя нераскаянной грешницей — легко.