Контрольный поцелуй
Шрифт:
Проглотив кофе, набрала номер Александра Михайловича.
Он наш старый и добрый друг. Дружим столько лет, что точно и не припомню, еще с тех пор, когда Александр Михайлович учился в Академии МВД, а я пыталась там подрабатывать. С тех пор наша дружба не раз проверялась на прочность, многократно полковник вытаскивал нас из самых разных неприятностей, и я знала, что на него всегда можно положиться. Он из тех профессионалов, которые, наступив на горло собственной песне, способны даже отпустить похитителей, если это поможет вернуть ребенка.
Александр Михайлович выслушал взволнованный монолог, вздохнул:
– Сказал тебе вчера и повторяю сегодня: без заявления родителей
– Они сильно напуганы и боятся преступников…
– Все равно не имею права.
– А если заявлю я?
– Что?
– Ну, дети пропали, а я, крестная мать, волнуюсь.
– Нет, – отрезал полковник, – только родители. И потом, откуда знаешь, что малыши пропали?
– Ты что, белены объелся? – возмутилась я. – Который раз тебе объясняю, я Наденьку вчера видела…
– Запросто могла ошибиться, – вздохнул полковник, – ну зачем воровать ребенка из хорошей семьи…
– Так еще и Полину украли…
– Тем более. Зачем брать девочек у благополучных родителей, чтобы возить в метро под видом калек? Да всю Москву наводнили «убогие» из Украины и Молдавии. Потом, полно алкоголиков, бомжей, отдающих ребенка в нищенский бизнес. Глупо и опасно брать для этого таких детей, как Артамоновы. Скорее всего потребуют выкуп или…
– Или?
– Или сами отец с матерью от них избавились.
– Как?
– Просто. Взяли и выгнали из дома, сплошь и рядом такое творится. У нас по сводкам, знаешь, каждый день – то младенец убитый, то ребенок удушенный. А вот вчера повязали мужика. Добрый папа посадил пятилетнюю девочку на цепь и не давал даже воды: слишком много ела, на его взгляд, а зарплата маленькая… Но, правда, он ей не родной отец, а отчим! Так что, извини! Напишут родители заявление, с дорогой душой помогу!
Вот чинуша! Я швырнула трубку на диван. Хотя, работая столько лет в системе МВД, трудно сохранить сострадательную душу, и, естественно, полковник подозревает абсолютно всех и вся. Но Лида и Андрюша обожали девочек. У Артамонова не первый брак и предыдущие жены не родили ему детей. Почему-то не могли. Лида тоже забеременела не сразу, примерно года через два после свадьбы, и это было полным счастьем для всех. Андрюша все девять месяцев пылинки с жены сдувал, лично давил соки и бегал на рынок за свежим творогом и печенкой. Когда ждали рождения Полины, мужик слегка поутих, но все равно выполнял Лидкины прихоти, покупая все, что душа пожелает. У детей отличные комнаты, набитые игрушками под завязку, лучшие учителя, великолепное питание…
Нет, подозревать Артамоновых невозможно. И потом, видела вчера Лидку, такое не сыграешь! Ладно, поеду к ним снова и уломаю их подать заявление.
На этот раз дома оказались все. Бледная Лида зябко куталась в халат, Андрей ел геркулесовую кашу, а Валерия Петровна пила изумительно ароматный кофе из тонкой кобальтовой чашечки. На мои страстные речи первой отреагировала именно она.
– Нет, Дашенька, спасибо за участие, но подождем пока, что потребуют похитители. Если денег, продадим все и выкупим девочек.
Я во все глаза глядела на эту женщину. Язык не повернется назвать ее старухой, хотя возраст подкатывает к семидесяти. Изумительная, абсолютно девичья фигура, густые волосы безукоризненно уложены, макияж выше всяких похвал – лицо такое, будто на нем совсем нет косметики. Хотя знаю, сколько усилий прикладывают женщины, чтобы получить персиковый цвет лица.
Валерия Петровна преподает в театральном вузе актерское мастерство. Говорят, в молодости талантливо и с успехом выступала на сцене МХАТа, но после войны ни разу не выходила на сцену, только преподавала. Иногда она, смеясь, называет себя «конфеткоделательницей». В первый раз услышав это слово, я не поняла, о чем речь, и Валерия Петровна охотно пояснила:
– Берешь говно и делаешь конфетку!
Как многие актеры, Валерия Петровна весьма невоздержанна на язык, и Лидочка уводит детей, когда бабушка пускается в длительные воспоминания. А вспомнить есть что! В молодые годы женщина была удивительно, уникально красива. У нее в спальне на видном месте стоит гигантская фотография: двадцатипятилетняя Лерочка нежно улыбается, сжимая в руках розу. Правда, Андрюшка как-то проговорился, что Валерии Петровне на том снимке под сорок. Поверить невозможно, такие лица не встречаются на улице или в магазинах, совершенная, какая-то неземная красота. Поклонники вокруг Леры Липатовой роились тучами, но она, беспечно заводя романы и без сожаления разрывая их, не торопилась связать себя брачными узами. Замуж вышла поздно, выбрав из всех ухажеров композитора Артамонова, и не прогадала. Жизнерадостные песни мастера с энтузиазмом распевала вся Страна Советов. Признанный народом и обласканный властями, Михаил Артамонов, к сожалению, прожил недолгую жизнь, но можно смело сказать, что последние годы, проведенные вместе с любимой Лерой, оказались самыми счастливыми. У Михаила Артамонова был сын от первого брака – Кирилл. Валерия Петровна родила Андрюшу. Разница в возрасте у мальчиков пустяковая – всего несколько лет.
К чести Валерии Петровны, надо отметить: она сделала все для того, чтобы Кирюша относился к ней, как к родной матери. Из всех гастрольных поездок привозились две одинаковые сумки с подарками для мальчиков. И между прочим, саквояжик для Риммы Борисовны, мамы Кирилла, тоже. Ни один праздник в доме не обходился без присутствия «родственников». Даже когда Римма Борисовна весьма удачно снова вышла замуж и родила сына Геру, она продолжала частенько прибегать в дом к Артамоновым. Летом, на громадной трехэтажной даче в Пахре мило уживались все вместе. Бывала там и я, в годы своего недолгого брака с Кириллом. Дача напоминала детский сад: дети Кирилла от первого брака и внуки нового мужа Риммы Борисовны. За хозяйством приглядывали две домработницы, на веранде стоял гигантский обеденный стол, на который запросто мог совершить посадку вертолет.
На моей памяти Валерия Петровна никогда не занималась хозяйством и детьми. Нет, она искренне любила Андрюшу, дала ему прекрасное образование. В дом постоянно приходили преподаватели. С пяти лет ребенок болтал по-английски, играл на пианино, занимался плаванием, теннисом… Но всяческие сюсю-мусю у Артамоновых не водились. Валерия Петровна не пела колыбельных песенок, не играла с мальчиком, а потом и с внучками. Дома ее никогда не называли «мама». И дети, а потом и внуки обращались к ней просто Лера.
Сердце этой женщины целиком принадлежало творческой работе. Как-то раз мы сидели вместе на премьере спектакля. Главную роль играла любимая ученица Артамоновой. Когда упал занавес, Валерия Петровна повернула ко мне раскрасневшееся, абсолютно счастливое лицо и прошептала:
– Правда, чудесно? А ведь явилась в училище пень пнем, это я из нее звезду сделала! Могу научить этому искусству любого, даже полного идиота.
И это правда, профессионал она великолепный. Единственный человек, с которым Лера не слишком ладит, – невестка Лидочка. Только не подумайте, что они ругаются или, не дай бог, дерутся. Просто, когда Лидочка самозабвенно рассказывает за столом о том, как следует фаршировать утку, в глазах свекрови появляется такое выражение… Пит Банди смотрит так на дворовых псов: смесь легкого пренебрежения, высокомерия и снисходительности.