Контрразведчик на Западенщине. Генерал КГБ вспоминает
Шрифт:
Непосредственное место моего рождения – деревня Кабаклы, Чановского района Новосибирской области относится к Барабинской низменности, переходящей в Кулундинскую равнину. Их поверхность местами покрыта параллельными высокими гривами. Село Кабаклы как раз и располагается на так называемой «Макаровой гриве», цветущей в летнее время разнотравьем, роскошными визилями и ковылями, высотой по пояс человека, затрудняющими передвижение по ним, и сбор имеющейся массы душистой и вкусной ягоды – земляники. Повсюду грива украшена берёзово-осиновыми колками, усыпанными в летнее время грибами (самыми ценными из них являются белый гриб и белый груздь), и ярко-красной костяникой, вкусной и очень полезной для здоровья ягодой, заготавливаемой на зиму в мочёном виде целыми бочками. Леса нередко соседствуют со сфагновыми болотами, с огромными кочками, заросшими осокой, с очень вкусной, слегка желтовато-зеленоватой, щёлочно-мягкой водой, пригодной для употребления человеком и животными, в частности, кишащими около них зайцами, барсуками и волками, а также разведёнными перед войной антилопами. В расположенных поблизости от деревни озёрах Кабаклы и Чертокулич бытует масса всякой прилётной на лето птицы (утки, гуси и др.) и круглогодично водится рыба (щука, красный карась, гольяны и др.). Сюда устремляются не только рыболовы-любители, но и промысловики, вылавливающие большое количество рыбы, особенно зимой неводами через проруби толстого слоя льда.
Барабинская низменность – один из важнейших районов Западной Сибири по развитому молочному и мясному животноводству, наличию лучших мировых пород быков, коров, овец и свиней, крупного птицеводства. Высокоразвитое сельскохозяйственное производство основано на плодородном земледелии, на лучших в мире тучных чернозёмах, залегающих на глубину до 1,5 метра, дающих в благоприятные от засухи годы большие урожаи высококачественной яровой пшеницы, всегда пользующейся высоким спросом на мировых рынках. Хорошо развито также производство картофеля, свеклы, других кормовых и технических культур (лён, подсолнечник).
Чановский район именуется по названию огромного бессточного озера Чаны (площадь 2600 кв. км.). На нём много живописнейших островов, достойных кисти художника. Берега озера сильно изрезаны, выглядят необычайно красивыми и соединены протокой с озером Малые Чаны. Оба они являются излюбленным местом охотников и рыбаков, вдоволь наслаждающихся своими щедрыми удачами. Многие из таких любителей приезжают в эти благодатные места не только из близлежащих населённых пунктов, но и из Новосибирска, Омска, а то и из Москвы и Санкт-Петербурга.
Райцентр Чаны – это посёлок городского типа, тут магазины и средняя школа, железнодорожный вокзал и кинотеатр. Из основных предприятий можно назвать крупный маслозавод общерайонного масштаба, мясокомбинат и кирпичный завод, огромный зернохранилищный комбинат – элеватор, поставщик высококачественного зерна, прежде всего пшеницы, на экспорт за границу.
Из всех богатств Западной Сибири самым бесценным являются люди, закалённые в сибирском резко континентальном климате. Выносливые и сильные, возможно, потому что там постоянно проходило смешение разных национальностей: русских с украинцами, поляками, немцами и прибалтами, перемещавшихся туда в разное время на постоянное жительство. Исключительно трудолюбивые – а без этого у Сибири не отвоюешь всего того необходимого, что нужно для жизни – героически смелые и беспредельно честные.
Моё социальное происхождение – из крестьян, так называемых «маломощных середняков». По вероисповеданию – православный христианин. Крещён в Кабаклинском церковном приходе. Днём своего ангела считаю 14 января – день Святого Василия Великого, Новый год по старому стилю.
Отец, Грачёв Ефим Терентьевич, родился 14 января 1881 года. В пятилетием возрасте вместе с матерью и старшими братьями Константином и Семёном, прибыл в село Кабаклы из Тульской губернии, где родители и Константин служили в имении Льва Николаевича Толстого, великого русского писателя.
Отец в период службы в царской армии. Омск, 2.2.1917. Слева направо: в первом ряду отец Е. Т. Грачев, полковой писарь; двоюродный брат Николай Константинович Грачев, рядовой. Во втором ряду: дядя Константин Терентьевич Грачев, рядовой; неизвестный сослуживец
До 1932 года отец занимался единоличным сельским хозяйством и как любитель исполнял обязанности псаломщика при Кабаклинском церковном приходе. Хорошо помню о своём детском участии в изнурительных трудовых буднях крестьянина-единоличника. Наверное, с этим связано и то, что в школу пошёл не с семи, а с восьми лет, в 1933 году, когда уже окончательно стали членами колхоза им. Сталина. Поэтому меня никогда не покидает мысль: не будь бы коллективизации, возможно, так бы и остался в родном селе безграмотным или малограмотным крестьянином. О преимуществах коллективного сельскохозяйственного производства, мне кажется, не следует забывать и теперь, в период насильственно навязываемой «капитализации» села. Глубоко в этом убеждён на собственном опыте.
В начальный период членства в колхозе отец под укорами: «грамотный, но не хочешь помочь в организации колхоза», а затем и прямыми угрозами со стороны комитета бедноты о раскулачивании за причастность к церковным делам вынужден был согласиться исполнять должность т. н. организатора труда колхоза (объединяла функции счетовода, частично землемера и агронома). В этот период к нам в дом нередко приходили на ночёвку и ужины, сопровождавшиеся выпивками, различные уполномоченные района, а иногда и области. Отец постоянно тяготился своим организаторством, и к 1936 году нашлась замена, а он перешёл на разные работы почти бесконтрольного надомника, умельчески исполняя на дому заказы на всякого рода сельские изделия. Он был мастером «на все руки». Очень был доволен тем, что ни от кого не зависит, свободен в возможностях найти «минутку» для чтения книг (особенно любил юмористические новеллы О. Генри и А. П. Чехова, многократно перечитывая их короткие рассказы). Последний раз я общался с ним во время отпуска в июле 1951 года (после этого в Кабаклах не был), а он через месяц умер. Из-за сильной занятости по службе не смог проводить его в последний путь «на царствие небесное». Осталось моей несбыточной мечтой побывать на его могиле, оборудовать её каким-нибудь памятником и отдать должное его светлому образу.
Мать Грачёва (девичья – Кондратьева) Татьяна Кузьминична, рождения 14 января 1886 года, уроженка села Ивановка (ж. д. разъезд Кабаклы) Татарского района Новосибирской области. Вместе с отцом занималась крестьянством единолично, а затем в колхозе и благодаря своему упорному трудолюбию всегда была в числе передовых, получая многочисленные благодарности и вознаграждения, а в 1937 году ее рекомендовали на Всесоюзный съезд колхозников-ударников в Москву, от чего категорически отказалась в пользу своей подруги Волковой Феклы, ссылаясь на то, что та член ВКП(б). Обладая высокой жизнеутверждающей энергией и волей, она никогда и никому не могла уступить в чём-либо, стремясь всегда и во всём быть первой. Даже на покосе сена или жатве зерновых косой, где в большинстве были мужчины, она вырывалась быть ведущей, т. е., «вести первую ручку».
Мать обладала крепким наследственным здоровьем и не помню случаев, чтобы она в годы моих детства и юности когда-то болела. С её слов известно, что даже в период колчаковщины, в 1921–1922 годах, когда свирепствовал тиф, им болели отец и шестеро их детей, похоронив их всех и с трудом выходив отца, она, единственная, оставалась здоровой и не упала духом. У неё после всего этого хватило сил и воли в тридцатидевятилетнем возрасте родить меня, а через два года, 2 мая 1927 года брата Сашу, и ещё через два года, 18 января 1929 года, брата Ивана.
Не зная устали, мать обеспечивала наш дом (безусловно, с участием остальных членов семьи) всеми необходимыми запасами, огородными овощами и дарами природы (грибами, различными ягодами и т. п.). Как добрая, сердечная и заботливая мать она всегда особую заботу проявляла о том, чтобы её три сына были хорошо одеты, обуты и накормлены. Навсегда остались незабываемыми случаи, когда в сильную зимнюю пургу, в выходные дни, не дождавшись моего появления дома из Чанов, где я учился в школе, что в 18 километрах от дома, она, рискуя жизнью, приходила ко мне с приготовленными полуфабрикатами еды (пельмени и прочее). Не могу не вспомнить и о том, как резко пресекая иногда попытки отца наказать кого-либо из нас, сыновей, за какие-нибудь провинности ремнём, брала в таких случаях полотенце, шлёпала им провинившегося и комически-шутливо приговаривала: «Вот тебе, вот тебе».