Контрразведчик на Западенщине. Генерал КГБ вспоминает
Шрифт:
Особенно сильные атаки враг предпринял против 1-го и 2-го батальонов гвардии капитанов Ивана Прокофьевича Чехова и Емельяна Степановича Гудыменко, которые перешли к обороне на северо-западной и юго-западной окраинах совхоза.
Так четыре танка, свирепствовавшие над нашими окопами, были уничтожены, и наши автоматчики «заградотряда» (действуя вместе с личным составом полка) отрезали от них и уничтожили наступавших под их прикрытием пехотинцев.
Когда противник был отброшен, оставшиеся в живых воины-десантники откопали раненых и засыпанных землёй своих побратимов, подбивших фашистские танки. Это были сибиряк, лейтенант Фёдор Березовский и уралец, комсорг батальона Дмитрий Иванович Фукалов. Как всё произошло с Георгием Жуковым, я лично не видел, так как тоже был присыпан землёй в окопе и какое-то время находился без сознания после того, как танк, приостановившись на моём окопе, сильно газанул и траванул меня выхлопными газами.
Теряя боевые машины и живую силу, противник не прекращал атак. Одной из групп вражеских танков удалось создать непосредственную угрозу командному пункту и штабу 29-го гвардейского ВДП. Командир полка гвардии майор Григории Васильевич Кочетков, продолжая твёрдо управлять подразделениями полка, погиб как герой при защите КП от захвата противником. За отвагу, проявленную в этом бою, он посмертно был награждён орденом «Отечественная война» 1-й степени.
В командование полком вступил командир 3-го батальона гвардии майор Михаил Петрович Тараканов. Вместе с начальником штаба, гвардии капитаном Константином Михайловичем Филиным и старшим оперуполномоченным «Смерш» гвардейским капитаном П. И. Китиным он организовал круговую оборону командного пункта силами личного состава штаба, пулемётной роты и взвода разведки. Сюда же была подтянута капитаном Китиным и наша рота автоматчиков, а поскольку в ней людей осталось мало, он приказал мне создать отделение полностью из оставшихся в живых курсантов Новосибирского военно-пехотного училища, оставив его в своём личном распоряжении, а остальных передал в разведвзвод и пулемётную роту. Так я стал командиром отделения в непосредственном подчинении Петра Ивановича Китина и с этого момента никогда с ним не разлучался за весь период службы в 29-м гвардейском воздушно-десантном полку.
Важный опорный пункт – совхоз «Ударник» – был удержан отважными советскими воинами. Враг понёс здесь большие потери, но и 29-й гвардейский воздушно-десантный полк не досчитался многих гвардейцев. Полк вышел из окружения в составе всего 723 человек. Благодаря разумным действиям капитана Китина П. И. осталось целым и моё отделение. Во многом этому способствовало и то, что курсанты Новосибирского военно-пехотного училища были высокого уровня боевой подготовки и полевой выучки. В разведвзводе двух или трёх из них видел с медалью «За отвагу». А вообще, наградами в то время не разбрасывались: геройски погибший рядовой Жуков, а также капитан Тарин (подвиг которого был занесён в боевой формуляр полка) правительственными наградами отмечены не были.
23 августа 1943 года настал блистательный конец оборонительной и наступательной операций Курской битвы, продолжавшейся 50 дней и вошедшей в историю, как одна из крупнейших битв второй мировой войны. Советские войска обескровили, измотали противника и затем перешли в наступление. Враг потерял тридцать отборных дивизий, в том числе, семь танковых. Общие потери составляли 500 тысяч солдат и офицеров, 1500 танков, 3000 орудий и свыше 3700 самолётов. С позором провалилась попытка немецко-фашистского командования взять реванш за поражение своих армий в битве под Сталинградом.
Корсунь-Шевченковская операция
В результате успешных действий 2-го и 1-го Украинских фронтов на кировоградском и житомирском направлениях немецко-фашистские войска, понеся большие потери в живой силе и боевой технике, были отброшены от Днепра на 50–100 км. Только в среднем течении реки противнику удалось удержать плацдарм в районе города Канев. Здесь противник располагал десятью дивизиями и одной мотобригадой, занимая оборону на местности, изрезанной балками, оврагами, речками. Питая надежды восстановить рубеж на Днепре, они рассчитывали на выгодную позицию в районе Канева и геббельсовская пропаганда продолжала похваляться, что их ротные повара по-прежнему заливают кухонные котлы водой из Днепра. Тут действительно имелась реальная угроза советским войскам, состоявшая в том, что стокилометровый выступ, образовавшийся клином между северным крылом 1-го Украинского и южным крылом 2-го Украинского фронтов, в любой момент мог разразиться ударом изнутри во фланг ушедшим вперёд нашим армиям. Действовать надо было опережающе, а поэтому войскам этих фронтов назначено было в ходе наступления встретиться в Звенигородке 28 января 1944 года, полностью завершить окружение вражеских войск и в двухнедельный срок покончить с выступом встречным ударом под его основание. Характерной особенностью этой задачи было то, что противник располагал полнокровными частями, в его руках была густая сеть населённых пунктов, готовых узлов сопротивления.
Выступ, именуемый Корсунь-Шевченковским, тянулся с севера на юг на 90 км и с востока на запад на 125 км. Гитлеровское командование старалось превратить его в несокрушимую крепость своей 100-тысячной группировкой личного состава 1-й танковой и 8-й армий. В спешном порядке создавалась прочная оборона с развитой сетью инженерных сооружений и различного рода заграждений. В соответствии с поставленной задачей по Корсунь-Шевченковской операции, спланированной на период с 24 января по 17 февраля 1944 года, командующий 2-м Украинским фронтом генерал И. С. Конев решил главный удар осуществить севернее Кировограда смежными флангами 4-й гвардейской и 53-й армий, силами четырнадцати стрелковых и воздушно-десантных дивизий при поддержке артиллерии и авиации фронта и, прорвав оборону противника на участке Вербовка – Васильевка, развернуть наступление на Шполу и Звенигородку.
4-я гвардейская армия под командованием генерал-лейтенанта И. К. Смирнова, составляя правую ударную группировку фронта, должна была прорвать оборону противника и, развивая наступление в северо-западном направлении, создать внутренний фронт окружения.
7-я гвардейская Черкасская воздушно-десантная дивизия прорывала вражескую оборону на правом фланге армии и 20-го гвардейского корпуса.
Подготовка операции осуществлялась в сжатые сроки. На это отводилось немногим более десяти дней. Дивизия, в том числе и 29-й гвардейский воздушно-десантный полк, получила пополнение личного состава. Старший оперуполномоченный ВКР «Смерш» капитан П. И. Китин почти круглосуточно вёл беседы с каждым из прибывших на пополнение в целях решения возложенных на него задач обеспечения государственной безопасности. Конкретную политико-воспитательную работу с молодыми людьми, необстрелянными солдатами, вели политработники. Акцент этой работы был перенесён в подразделения. Здесь были проведены митинги боевого содружества, на которых выступали стрелки-десантники, пулемётчики, бронебойщики, артиллеристы, саперы и связисты. Они рассказывали о недавних боях за город Черкассы, делились своим опытом. А хорошо подготовленного и обстрелянного воина убить не так уж просто. Там, где позволяла обстановка, проводились занятия по изучению оружия. Бывалые солдаты показывали, как устранять его неисправности в бою, быстро отрыть и замаскировать окоп и т. д.
На протяжении всего периода подготовки обеспечивалось усиленное питание личного состава, включавшее в себя трёхразовое питание горячей пищей, в том числе блюдами из свежего мяса. Расторопные хозяйственники на месте проводили приём мясных животных на убой, выдавая специальной формы справки о зачёте их в государственную мясопоставку. Ежедневно выдавалась и стограммовая норма спирта. Меня особенно удивило то, что уже в который раз при помывке в бане выдавалось новенькое бельё, упакованное в пакетах. Одновременно производилась подгонка обмундирования: и обуви, а при необходимости и их замена.
Все ранее осуществлённые победы воинов-десантников 7-й гвардейской ВДД и, в частности, 29-го гвардейского воздушно-десантного полка, были одержаны при высоком моральном подъёме и нравственном порыве, примерной дисциплине и боевой организованности личного состава, где на фоне постоянного общего героизма отмечались и личные отличия, и подвиги.
24 января 1944 года такая честь выпала и мне, когда командиром 29-го гвардейского воздушно-десантного полка гвардии майором И. И. Голодом был отдан приказ: «Старший сержант Грачёв, уничтожить пулемётную точку!». Точку, которая препятствовала дальнейшему продвижению штаба полка за своими батальонами, ушедшими вперёд. Попав под шквальный пулемётный огонь, личный состав штаба залёг. Я оказался вблизи от командира полка и П. И. Китина, поэтому мне и поступила такая команда. После её выполнения в приказе командира полка гвардии майора И. И. Голода № 06/н от 5 февраля 1944 года о моём награждении правительственной наградой отмечалось следующее: «Наградить медалью «За отвагу» командира отделения автоматной роты старшего сержанта Грачёва Василия Ефимовича за то, что в бою за деревню Вербиевка 24 января 1944 года, действуя в группе автоматчиков, первый подполз к огневой точке противника и гранатой вывел из строя ручной пулемёт, при нём уничтожил расчёт в количестве 2-х немцев».
Но в действительности не всё выглядело так гладко. На самом деле, гранатой был выведен из строя пулемёт «МГ-34» на треноге и два немца, а третий, находившийся поблизости, остался невредимым и вступил со мной в схватку. Ловким приёмом он вывихнул мне руку. Сильным ударом ногой мне удалось свалить его. И здесь вовремя подоспевший мой друг-сибиряк Николай Черных, не раздумывая, расстрелял его автоматной очередью.
Гвардии майор И. И. Голод прямо на поле боя вручил мне медаль «За отвагу», сказав: «Это всё, что у меня есть с собой». И тут же отправил меня на мотоцикле в медсанбат. Приказом награждение было оформлено только 5 февраля.