Контрразведка. Охота за кротами
Шрифт:
Филатов радовался, что отказался от автомашины. Столько бы времени потерял! Его двигала вперед, просто-таки увлекала мысль во что бы то ни стало найти начальнику необходимые книги – еще со времен пылкой курсантской юности любил угождать отцам-командирам. Таким он остался и в майорских погонах. Натуру не обманешь, ее трудно переделать! Как говорится, слабость натуры – это единственный недостаток, который невозможно исправить.
Безуспешно обойдя несколько кварталов с книжными магазинами, он, расстроенный, с тяжелым чувством направился в посольство…
Неожиданно
– Вам куда? – на французском языке спросила незнакомка.
– В советское посольство, – с неожиданной откровенностью ответил мужчина.
– О, вы знаете французский. Вы дипломат?
– Да!
В процессе разговора познакомились. Его звали Анатолий, а ее – Нади. Через несколько минут американка знала, что советский дипломат озабочен поиском литературы по местной этнографической тематике.
– Вы ищете довольно редкие книги, – с едва заметным акцентом, теперь уже по-русски промолвила Нади. – Не тратьте себя в поисках таких книг, тем более в этом районе. Надо знать город, чтобы иметь представление, где искать подобную литературу.
От неожиданной участливости симпатичной девушки офицер опешил. Пусть небольшой, но профессиональный опыт подсказывал ему держаться настороже. Соблазнительно красивое, как в рекламных клипах, лицо, пухлые губы, гордо посаженная голова с рыжим хвостом на затылке, большие голубые глаза, легкое платьице, плотно облегающее точеную фигуру с высокой грудью, и длинные, словно растущие от шеи ноги с округлыми коленками и налитыми икрами могли свидетельствовать о совсем не случайном появлении ее возле советского военного разведчика…
Прошло еще некоторое время, и пассажир уже знал, что американка занимается российской филологией, а ее родители, временно проживающие в Алжире, – специалисты по этнографии. В родительской библиотеке должны быть книги по этой тематике. В худшем случае она их сможет достать у коллег или получить ответ на вопрос, где их можно купить.
– Ну, дипломат, давайте встретимся через некоторое время, я попытаюсь вам помочь, – предложила Нади.
– Честно, не откажусь от помощи, – последовал ответ Анатолия.
Договорились встретиться через неделю на этом же месте.
Филатов дипломатом в прямом смысле не был. Служил в аппарате военного атташе и по технической должности, какую он занимал, дипломатическим иммунитетом не пользовался. Это ущемляло его болезненное самолюбие. Ему казалось, что он достоин большего, поскольку достаточно образован, общителен, деловит, да и внешностью не обижен. Вот уж истинно: самолюбие – это наполненный ветром воздушный шар, из которого вырывается буря, лишь только уколешь его. Это любовный роман, продолжающийся у таких людей всю жизнь.
Восклицание «о, дипломат!», несомненно, польстило ему, и он почувствовал пусть мнимую, минутную, но неотразимую силу своей значимости. Однако его не покидала настороженность, но она размывалась искренностью Нади. Девушка волновала сердце опытного, несмотря на сравнительную молодость, ловеласа. Она уже частично овладела им.
Неделя в ожидании встречи тянулась резиной. Филатов же торопился. И вот он уже за пределами посольства. Благо время свободное и неподотчетное – он ищет подарок. Машина стояла на обусловленном месте. Нади приоткрыла дверцу, и он плюхнулся на переднее сиденье. Договорились съездить домой к девушке. Автомобиль быстро преодолел пробки в центре алжирской столицы, свернул в узкую улочку и вскоре остановился.
– Вот и мой дом, – весело щебетала голубоглазая спутница. Хлопнули дверцы автомашины, и они оказались у подъезда высокого дома. В лифте поднялись на шестой этаж. Филатов успел заметить ярко-зеленую цифру на табло. Нади достала из сумки ключи и стала долго возиться у двери. Наконец замок поддался. У гостя сложилось впечатление, что она или нечасто бывает здесь, или недавно поменяла замок.
Пока ехали в машине, Анатолий узнал, что родители Нади – выходцы из России, живут в Алжире и работают в одной из фирм. Правда, в настоящее время отдыхают – отправились с друзьями в недельную одиссею на яхте, а затем на месяц уедут в США.
Квартира, в которую они вошли, поначалу офицеру показалась какой-то казенной, нежилой, неуютной, лишенной той теплоты, какую обычно создают женские руки. И словно разгадав мысли гостя, Нади мило прозвенела своим тоненьким голоском:
– Анатоль, не скучай, я мигом. А хочешь, помоги своим присутствием. Мне будет приятно.
Филатов прошел на кухню. Холодильная камера была набита всевозможной снедью. Когда же Нади достала сыр, помидоры, колбасу и ловкими движениями стала готовить бутерброды, офицер пришел в норму – подозрения стали постепенно улетучиваться.
Затем прошли в большую комнату, заставленную старинной мебелью. Удивительная безвкусица снова поразила гостя: рядом с современной стенкой стояли старомодные горки и старинный сервант, вышедшие давно из моды этажерки и комоды – шедевры послевоенного дизайна. Такое нагромождение «эпох» действовало угнетающе, но когда вишневый цвет абажура успокоительно разлился по комнате, скрывая мебельный винегрет, и на экране телевизора показалась картина прерий, комната наполнилась тем домашним покоем, который располагает к бездумному отдыху тела и души.
Включенный кондиционер освежил прохладным и слегка ароматным воздухом. За знакомство выпили по рюмке виски. Бутерброды Анатолию показались вкусными – голод пришел через волнение. Затем американка стала перебирать книги, но «нужных» почему-то не находилось.
– Как же так, я их видела раньше до отъезда родителей! Может, они переложили или отдали кому-то, – ворчала себе под нос Нади.
Договорились, что она созвонится с родителями сегодня же по радиотелефону. Взглянув на часы, Филатов заторопился. Условились через неделю вновь встретиться.