Контрразведка
Шрифт:
«Включи обработку», – тотчас отреагировал Панкратов.
Домовой послушно вывел волну «спрута» в аудиодиапазон, и спустя мгновение из неимоверной дали – по первому впечатлению – прилетел Голос Пустоты:
– Все, кто слышит: Система – игровое поле! Оглянитесь вокруг! Флуктуативность константы дельта эм – в пределах двух значений!
Голос упал до шепота, стих.
«Что он сказал?!» – изумился Ставр.
Инк послушно повторил загадочные фразы, добавил ворчливо:
«Какую систему он имеет в виду под «игровым полем», я не знаю, но дальше речь, вероятно, идет о разнице масс протона и электрона. Интересно, кто скрывается за
Ставр перебрал в уме варианты объяснений сообщению, потом сразу засобирался, сворачивая тренировку. В последние дни он работал не с домашним инком, а на больших инк-системах Института внеземных культур, расположенного под Рязанью, на берегу Оки, одной из самых чистых рек земного шара.
Степан Погорилый все еще лежал в реанимационной камере клиники «Скорой помощи» во Владимире, врачи вытащили его из комы, но контактировать ни с кем не разрешали, и Панкратову пришлось самому продираться сквозь дебри физматрасчетов, которые когда-то проделал молодой фридмонолог. Дело продвигалось медленно, однако Ставр дилетантом в науке не был и ждать, пока проблему за него решат другие, не любил. Уже к концу третьей серии эфанализ ситуации, смоделированной Умником ИВКи, дал приближенные параметры волновых пакетов, которые использовал Погорилый для прощупывания нагуаля. Оставалось в принципе проделать пару экспериментов, чтобы убедиться в правильности выводов. Но именно этого Ставр позволить себе не мог из-за риска получения новых «ям» в евклидовой метрике мира. Да ему бы и не дали этого сделать ни эмиссар ФАГа, ни проконсулы синклита, знающие цену подобных открытий.
Вечером Ставра вызвал в контору да Сильва и предложил участие в «абордаже» галиона «Тяньаньмынь».
«Я не возражаю, – согласился Панкратов. – А с чем это связано и что мы должны делать на борту галиона?»
«Искать оружие, с помощью которого сегодня исполнители ФАГа уничтожили патрульный когг с двумя пилотами в системе Чужой и едва не сбили машину с Виданой Железовской».
Видимо, чувства Ставра отразились-таки на лице, потому что Мигель поспешил добавить:
«Она жива, хотя и получила шоковую дозу неизвестного излучения. В клинике управления остаться не пожелала, лечится дома дедовскими методами. Готовься, включай себя в сеть «спрута» по коду АА, пароль – Печенег. Я тебя вызову».
Ставр откланялся и через полчаса входил в квартиру Виданы, которую посещал всего один раз, но запомнил до мелочей. Еще отпуская такси, он выявил и тихую охрану девушки (обойма «Аргуса» в количестве пяти душ с аппаратурой «нонвуд»), и ее гостей – Забаву Боянову и мать Виданы, но визит откладывать не стал.
«Привет, эрм, – услышал он характерный пси-голос Бояновой, когда открыл засветившуюся зеленым светом дверь. – Не пугайся, все в порядке, но девица в расстройстве. Эти бешеные псы слегка пощипали ей перышки».
– Добрый день, – приветствовал Ставр всех присутствующих, одним взглядом окидывая гостиную: Видана в чем-то полупрозрачно-дымчато-белом сидит в кресле с ногами, рядом – мать, Галена, похожая на нее, как сестра, Боянова стоит у окна-стены с кошкой на руках и поглаживает ее по спине.
– Как это произошло?
– А тебе что за интерес? – глянула на гостя Видана исподлобья. – Не терпится проявить заботу?
– Дана! – укоризненно произнесла мать девушки. – Извините, Ставр, она действительно расстроена, да и скучает.
– Состояние скуки не стоит никаких душевных усилий, – хладнокровно
Видана фыркнула.
– Отсюда вывод: я – человек недалекий. Теперь видите? Ставр Панкратов – умный, деловой и сильный паранорм, всегда знающий, что делать в каждую последующую минуту. А слабо, эрм, поскучать наедине с самим собой?
– Дана, – обеспокоенно проговорила Галена, переводя взгляд с дочери на гостя.
– Ее сбили из какого-то неизвестного «уничтожителя», – обернулась Забава, отпуская кошку. – Этим делом занимаются пограничники, но они люди не заинтересованные в раскрытии преступлений на своей территории. Если хочешь, можешь присоединиться к мальчикам из бригады Ги Делорма, которые расследуют нападение на свой страх и риск.
Ставр хотел сказать, что шеф на эту деятельность добро не даст, но передумал.
– Благодарю за предложение, я его принимаю. Извините за вторжение. – Панкратов посмотрел на Видану. – Я рад, что все обошлось… на этот раз, но, однажды начав, террористы не остановятся на полпути и будут идти за вами следом до тех пор, пока… Не хотите взять меня на постоянный консорт-контроль?
Ставр имел в виду компьютерную многодиапазонную связь по личной консорт-линии, поддерживаемую между абонентами постоянно.
– Вот еще! – надменно поджала губы Видана. – Мне только ваших советов не хватало!
Галена беспомощно глянула на Ставра, потом на Забаву. Та улыбнулась.
– Не слушайте ее, мастер, у девочки режутся зубки индивера. Спасибо, что зашли проведать.
Ставр поклонился, передав Видане слоган без слов: снежное завихрение – облако из струек эмоций разного плана – венок цветов – блик солнца на воде – свежий ветерок и запах луга, – и вышел. Он понимал чувства девушки, но все равно в сердце зашевелилась грусть. Хотелось, чтобы его встречали в этом месте не так.
Поскольку дома его не ждал никто, кроме домового и терафима, Панкратов решил продолжить свои научные изыскания, и метро выгрузило его в транспортном портале Института внеземных культур.
Работал он до позднего вечера, проделав два цикла предварительных и уточняющих расчетов взаимодействий пространств с изменяющейся геометрией и мерностью. Результат его ошеломил: Степан Погорилый не мог повлиять на нагуаль ни одним из полей или изучений, потому что калибровку мира определял вакуум данного континуума, а не внешнее воздействие! Вакуум же, то есть физическая база нагуаля, никому не был известен, в том числе и Степану. Как он превратил нагуаль в многомерную «яму», оставалось загадкой.
Для меня, добавил Ставр, склонный к прямоте. Но, может быть, Левашову повезет больше?
Разбуженный мозг требовал немедленных консультаций, и Панкратов снова заявился к начальнику погранотряда в системе Чужой, чтобы поделиться результатами собственных вычислений и договориться о новых экпериментальных проверках «эффекта Погорилого».
Левашов тоже имел свои выводы, а вдвоем они сделали еще один шаг к решению, найдя попутно способ «заткнуть яму» в лесу под Владимиром. Удовлетворенные успехом, они пили ароматный гикос – кофе, выращенный на равнинах Марса, и обсуждали дальнейшие варианты поисков, когда по сети «спрута» прошло сообщение о новых актах террора против интраморфов. Было совершено около шестисот нападений, из которых почти половина закончилась трагически – смертью людей.