«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма
Шрифт:
Никаких героев, нравственных ценностей, проверенных временем… все они дискредитированы тем, что служили эксплуатации. Тем более для троцкизма ненавистны всяческие институты типа государства, и сопутствующий государству патриотизм. Орудие в руках господствующего класса должно быть захвачено, повернуто против эксплуататоров, а затем, когда они будут уничтожены, отброшено. И если и государство следует защищать, то только социалистическое, то есть то, которое является тем самым орудием в борьбе с прежним миром и реакционными классами.
Вот троцкистское стихотворение, выражающее эту позицию.
Я предлагаю Минина расплавить,Пожарского.ЗачемНадо было, как предлагал Смердяков у Достоевского, и с Наполеоном не сражаться, и тогда «умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила бы к себе. Совсем даже были бы другие порядки». Да и во все иные времена защита Отечества не имела никакого смысла с точки зрения этих «марксистов». Позиция Ленина во время Первой мировой, о «превращении империалистической войны в гражданскую» и о желательности «поражения царизма войне» из этой же серии… Да и сегодня всякие троцкисты, типа Константина Семина, рассказывают нам, что русские не победят и не должны побеждать, потому что сражаться за «яхту Абрамовича» не имеет смысла…
Сталин уже тогда (!!!) в Первую мировую войну не разделял позиции Ленина. Выступая за рабочих, а не за идеалы марксизма, Сталин четко понимал, что в случае поражения России жизнь рабочих ещё больше ухудшится. Господи, как просто! Но Ленину это не понятно, потому что у него другие критерии и мерки: его «рабочие» интересовали только как элемент марксистской теории, в которую он верил, как фанатик, верил в то, что она поможет, эффективна, как теория, приводящая к власти…
В 30-е годы Сталин начинает программу реабилитации героев русской истории. Александр Невский, Александр Суворов, Минин и Пожарский – это те, на ком воспитывается молодое поколение…
И вот, он же произносит речь о том, что победили мы благодаря тому, что народ у нас советский и мы провели предварительные социалистические преобразования, а социалистическая система показала свою эффективность в сравнении с капиталистической…
Сталин понимал, в отличие от троцкистов, великую роль исторической инерции и поэтому даже самих троцкистов и их риторику использовал, для того, чтобы не спорить с этой инерцией, а поддерживать её, плавно замедляя. В этом и есть гений Сталина-руководителя, он был с историей на ты, чувствовал и понимал её, не был оторванным от жизни теоретиком, готовым за свою теорию погубить живую жизнь… И кто-то после этого говорит, что Сталин был марксистом… Для Сталина ни одна теория не стоила того, чтоб быть её фанатиком. Сталин слишком часто разочаровывался в разных идеологиях, чтобы доверять безоглядно хоть одной из них.
Гуманитарии часто замечают, что всевозможными сектантами часто становятся именно технари. Как это получается? Гуманитарий учится в университете, на первом курсе прочитывает Платона и у него «открываются глаза», он, наконец-то, начинает понимать, как устроен мир. Он ходит, как ошалевший, и объясняет всё, что вокруг происходит, платоновскими категориями. Но дальше он читает Аристотеля и видит ещё более логичную систему, которая ещё лучше всё объясняет, но она, правда, не бьётся с Платоновой. Потом на 2–3 курсе он прочитает отцов церкви и узнает истины христианства, потом его поразит буддизм, потом к концу учебы он будет обожать уже Канта, Гегеля, а, в конце концов – не Маркса даже, а циничного Ницше. Влюбиться в какую-то теорию
Технарь же ничего этого не знает, но свято место в душе пусто не бывает и без мировоззрения жить нельзя. Поэтому стоит ему прочитать хоть одну мировоззренческую книгу, будь то Бхагавадгита, будь то Сайентология, будь то Маркс, будь то Поппер, он становится фанатичным сектантом её и приверженцем, так как она «всё объясняет» в мире. Глупец не подозревает, что такие объясняющих идеологий – море, это свойство любой метафизики.
Ленин с его фразой «учение Маркса всесильно, потому что оно верно», есть пример такого узколобого недоучки, прочитавшего одну книгу… Кое-как образованный (какое образование может дать юридический экстерн, сразу же и забытый?), почти не работавший по специальности [5] , он запоем читает модные тогда книги только марксистской традиции, потому как зачем читать другие, если здесь и только здесь собрана вся истина?
5
Владимир Ульянов в 1892–1893 гг. работал помощником у присяжного поверенного (адвоката) А.Н. Хардина (1842–1910) в Самаре (мелкие уголовные дела, «казенные защиты»). – Прим. ред.
Переживший вовлеченность в христианское богословие, и разочаровавшись в нём, переживший влюбленность в марксизм и самого Ленина и разочаровавшись в нём, увидевший, как ловко жонглируют марксистской фразой в своих интересах и выворачивают всё наизнанку, доказывают всё что угодно, Троцкий, Каменев, Зиновьев, Бухарин и вспомнивший в этой связи свою семинарскую юность и претензии к христианским богословам, Сталин уже никогда не мог больше влюбиться в теории. Нельзя вернуть себе интеллектуальную девственность. Сталин стал философом в греческом смысле слова. Софос – мудрец и философ – любитель мудрости, отличаются, по остроумному замечанию Гегеля, так же как пьяница и ценитель вина. Софос – мудрец, любит мудрость как пьяница любит вино, он зависим от него, пьет без меры, и без разницы, что именно пить, не может никогда напиться и дуреет. Ценитель вин, разбирается в сортах, годах и урожаях, никогда не теряя нюх. А нам говорят, что Ленин учитель Сталина… Смешно.
Сталин действует как партизан внутри марксизма и социализма. Недаром он и в войне очень любил партизанское движение, а партизанским отрядам уделял огромное внимание, считал очень важной боевой силой, важной составляющей победы, кстати говоря, которой они и были на самом деле. И сам он значительной степени был таким партизаном внутри марксизма, таким Штирлицем, который за счет этого же марксизма, через марксизм, этот же марксизм изнутри выворачивал, реформировал, превращал где-то в мёртвую труху, выхолащивал, а где-то наполнял совершенно другими смыслами.
Почему Сталина отодвигали в конце жизни от дел всё больше и больше? Потому что он уже находился, так сказать, на отдыхе, где много размышлял и как раз думал о том, как постепенно выходить из той системы, заложником которой он был. А он был именно заложником этой марксистской трескотни. Революция в этой огромной стране, в Российской империи, была совершена под знаменами Маркса, Ленина, свержения капитализма, буржуазии, олигархов, помещиков и так далее. Всё! Ты находишься в этой системе, ты из неё никуда. Ты не можешь прийти и сказать: «Ребят, это всё была ошибка, всё было неправильно». Тебя вся эта система вынесла на самый верх, ты находишься внутри неё и ты её возглавляешь! У тебя есть только ручка с синими чернилами. У тебя есть только этот дискурсивный аппарат. У тебя есть только шелуха этих лозунгов. Ты можешь говорить только об эксплуатации, о коммунистах, о новом строе, о новом мире, о людях свободного труда, о злых и страшных буржуях, которые нас раньше угнетали и так далее. Других чернил тебе не дали. Это всё, о чём ты можешь писать, это твоя данность. Ещё Аристотель отмечал в «Риторике», что оратор, который не говорит то, что уже знакомо людям рискует быть освистанным. Как минимум. Все мы рассказывали сказки детям и внукам и замечали, что они любят слушать два раза знакомую сказку, а не новую и тщательно следят, чтобы не было исправлений и ошибок в старой сказке. Так и народ.