Контрудар
Шрифт:
Кто-то из чужаков, выкрикнув что-то неразборчиво-гневное, резко развернулся к охотнице.
«Пора действовать!» – приказал Смагину внутренний голос.
Три длинных прыжка в сторону врага, и одним слитным движением Толя ударил на лету штык-ножом в бок «чернобалахоннику». Тот попытался развернуться, его тело не хочет умирать, в нем еще есть силы, он еще может выжить, он должен жить для повелителя… Он отмахнулся кинжалом, но парень изогнулся, уклоняясь от клинка, и ударил второй раз.
Предостерегающий крик Кири, и боец
И лишь потом опустился на землю.
Кири, с трудом переставляя ноги, подошла к нему.
– Толь'йа, – зачем-то спросила она, – ты живой или нет?
– Вроде живой, – сообщил он.
Навалилась боль в старых ранах и усталость – и не было сил радоваться ни победе, ни даже тому, что кинжал последнего врага скользнул по солдатскому жетону, лишь чуть-чуть просадив его…
Потом он тяжело поднялся, опираясь на оружие.
Наскоро проверил трупы.
Двое «чернобалахонников» еще подавали признаки жизни, и их пришлось добить ударами по голове. Без особого желания, но и без особого сомнения – мстители за спиной ни ему, ни Кири не нужны.
Девушка смотрела на его работу и на трупы с внешним спокойствием, но безумные остановившиеся глаза и неподвижное, будто каменное, лицо говорили, насколько она потрясена.
Затем вернулась к поверженному ею жрецу или колдуну и выдернула свой клинок из его глаза. Обтерла его об одежду убитого.
– Толь'йа, – позвала она его вдруг. – Подойди, посмотри…
Анатолий присмотрелся.
В руке мертвец держал непонятное украшение – цепь тонкой работы из серебристого металла.
Смагин наклонился – и цепочка словно сама прыгнула ему в руку.
Первым желанием было стряхнуть непонятную фигню, которую он зачем-то взял вопреки инструкциям по магической безопасности, вбитым еще в ходе операции «Порог».
Но потом… Потом пришла непонятная уверенность, что ее стоит оставить при себе, а дома показать знающим людям.
Он обмотал ее вокруг запястья и лишь затем поднес к глазам.
На змейке из толстых грубых колец бледного золота – потемневший серебряный семиугольник с дыркой посередине. На пластинке – еле различимая вязь странных знаков. Возле каждого – маленький черный камешек с неприятным отблеском.
Спрятал украшение в вещмешок.
Девчонка ойкнула, но спорить не стала. В здешнем патриархальном мире, будь ты какой угодно храброй да воинственной, мужчине особо возражать не принято.
Ладно, с добычей потом, пора отсюда выбираться.
И словно по волшебству отступили куда-то усталость, боль и страх – ведь они живы, и неведомое зло не коснулось их.
Двинулись прочь от каменной пирамидки, которая, как могла бы рассказать Кири, называется тут – Молельней Первых. Но ей было не до того.
Ничего не случилось в мире.
Не побагровела, налившись кровью, Луна, не дрогнули корни гор, не повеяло мертвецким ветром из-за края мира. Просто замкнулось еще одно звено в цепи давнего, почти забытого всеми, кроме горстки посвященных, пророчества, в котором были «Люди не Отсюда», «Слуги Давнего, дети Старого», «Летучий Огонь» и еще многое другое. В том числе и одна строфа, что наверняка заинтересовала бы некоего амбициозного кочевого владыку, как раз готовившегося стронуть свои конные армии в поход против мира:
Он погребен в нефритовом гробу,В степи пустой.Где грезит падалью шакал,И навсегда забудут путь к нему,Чтоб скверны смрад людскойСон Мертвеца не осквернял…Долина озера Гримсаар
Еще не стаяли окончательно снега, не просохли степные дороги и тропы, а со всех, даже самых отдаленных окраин внезапно возникшей державы шаркаанов в сторону заката двинулись войска, должные выступить на войну с несговорчивыми жителями Южного предела и их союзниками. На холмистых равнинах у озера Гримсаар взвились к небесам тысячи костров, вокруг которых скапливались воины множества племен.
Здесь были все: болтливые андары, быстроконные гурасы, угрюмые карпетаги, могучие кряжистые кайергасы и храбрые до безумия двирсы. Но не одни степняки со всех окраин Великого Окоема вливались в войско повелителя шаркаанов. Немало пришло и горцев, прибывших не только для того, чтобы заработать золота и пограбить, но и для того, чтобы потешить своих кровожадных богов, о которых чужакам не говорят…
Их было не так много, хотя и немало. Правда, эти дикие и неукротимые в своей ярости воители были объединены во множество отрядов самой разной численности и не признавали над собой никакого начальства, кроме своих вождей, ну а тем лишь сам Ундораргир имел право отдавать приказы.
Кроме них были еще кое-кто – поклонники Подземного Хана – маги и шаманы…
Всего должно было собрать двадцать туменов, в каждом из которых по сто сотен, а с учетом того, что в местной сотне могло быть и полсотни и по полтораста человек, то численность противостоящего миру войска могла дойти до двухсот тысяч сабель и пик.
Небывалая рать, какой уже давно не выставляла Степь, грозная и несокрушимая, готовая по слову Владыки Окоема смести с лица земли его врагов.
Однако даже величайшие государи должны подчиняться законам, установленным самой жизнью.