Координаты чудес (сборник)
Шрифт:
Баррент поддакивал и кивал, но сомневался, не отравит ли сперва Гаррисбурга его жена, худая бойкая женщина. Похоже, она недолюбливала мужа, а развод на Омеге был запрещен.
Другой сосед, Тем Ренд, был долговязым бодрым мужчиной около сорока. От левого глаза почти до уголка рта тянулся шрам — подарок от желающего подняться в положении. Желающий не на того напал. По свидетельству очевидцев, совершенное им ответное убийство было достойно всяческого подражания. Тем Ренд владел магазином оружия, постоянно практиковался и всегда носил при себе образчики своих товаров. Тем мечтал стать членом Гильдии убийц. Он уже подал заявление и имел шансы быть принятым в эту старейшую и суровую организацию через несколько месяцев.
У него Баррент купил оружие. По совету Ренда он выбрал иглолучевик Джамисона-Тира — быстродействующий и аккуратный, развивающий мощность пули крупного калибра. Конечно, у него не было такого рассеяния, как у теплового оружия хаджи, способного поражать в шести дюймах от цели. Но тепловики широкого радиуса действия поощряли неточность. Это было небрежное, беспорядочное оружие, приучавшее своих владельцев к беспечности. Из него мог стрелять любой, а чтобы эффективно использовать иглолучевик, необходима постоянная практика. И практика себя оправдывала: опытный стрелок из иглолучевика стоил двух с широкотепловым оружием.
Баррент внял совету, идущему от будущего убийцы и владельца оружейного магазина. Долгие часы он проводил в тире Ренда, оттачивая быстроту реакции и привыкая к автоматической кобуре.
Надо было многое знать и еще больше делать только для того, чтобы выжить. Баррент не возражал против тяжелой работы, пока она имела серьезную цель. Он надеялся, что некоторое время все будет спокойно и передышка позволит догнать в знаниях старожилов.
Но на Омеге нет ничего стабильного.
Однажды днем Баррент принял необычно выглядевшего посетителя: лет пятидесяти, плотного, со строгим лицом. Гость был одет в красную рясу до колен и сандалии. С пояса свисали маленькая черная книжечка и кинжал с красной рукояткой. От человека веяло силой и властью. Баррент был не в состоянии определить его статус.
— Я собирался закрывать, сэр. Но если вы желаете что-нибудь купить...
— Я пришел не за покупками,— перебил посетитель. Он позволил себе легкую улыбку.— Я пришел продать.
— Продать?
— Я священник,— сказал человек,— Вы новичок в моем приходе. Я не видел вас на службах.
— Я ничего не знал о...
Священник поднял руку.
— И по церковному, и по светскому закону неведение не служит оправданием. Напротив, неведение может быть наказано как акт намеренного пренебрежения, параграф 28 Закона о Всеобщей Персональной Ответственности, не говоря уже о его Малом Дополнении.— Он снова улыбнулся.— Тем не менее вопрос о дисциплинарном взыскании пока не стоит.
— Рад слышать, сэр,— сказал Баррент.
— Зовите меня Дядей,— сказал священник.— Я Дядя Ингмар, и я пришел, чтобы рассказать об ортодоксальной религии Омеги — поклонении вездесущему духу Зла, иже есть наша опора и упование.
— Буду счастлив узнать о религии Зла, Дядя,— произнес Баррент.— Разрешите пригласить вас в гостиную?
— Конечно, Племянник,— ответил священнослужитель и последовал за Баррентом.
Глава 6
— Зло,— сказал Дядя Ингмар после того, как удобно устроился в лучшем кресле,— это та сила внутри нас, которая вдохновляет человека на дела, требующие силы и выносливости. Культ Зла является культом самого себя и потому единственно верным культом. Личность, которой мы поклоняемся, есть идеальное социальное существо: человек, удовлетворенный своим положением в обществе, однако готовый ухватиться за любую возможность продвижения; человек, принимающий смерть с достоинством и убивающий без унизительного чувства жалости. Зло есть действительное отражение безразличной и бесчувственной Вселенной. Зло вечно и неизменно, хотя проявляется в различных формах многообразной жизни.
— Не угодно ли немного вина, Дядя? — предложил Баррент.
— Благодарю вас, вы очень любезны. Как бизнес?
— Прекрасно. Правда, на этой неделе, пожалуй, вяло.
— Люди уже не проявляют прежнего интереса к отравлению,— заметил священник, задумчиво потягивая вино.— То ли дело, когда я был мальчишкой, только что высланным с Земли... Однако я отвлекся.
— Слушаю вас, Дядя.
— Мы поклоняемся Злу,— сказал Дядя Ингмар,— как воплощению Великого Черного, страшного, увенчанного рогами надсмотрщика наших дней и ночей. В Великом Черном мы находим семь смертных грехов, сорок преступлений и сто один порок. Нет такого преступления, которого бы не совершил Великий Черный,— совершил безупречно, как подобает его натуре. Мы, несовершенные существа, стремимся вести себя по его образу и подобию. И иногда Великий Черный вознаграждает нас, являясь в ужасной красоте своей огненной плоти. Да, Племянник, мне посчастливилось видеть его. Два года назад он появился на Играх, и за год до того.
Священник ненадолго погрузился в воспоминания о явлении божества. Затем он сказал:
— Так как мы признаем в Государстве высшее проявление способности человека ко Злу, мы также поклоняемся Государству как сверхчеловеческому, хотя и не божественному, созданию.
Баррент кивнул. Он все время боролся со сном. Низкий монотонный голос Дяди Ингмара, повествующий о таком распространенном понятии, как Зло, оказывал усыпляющее действие.
— Можно спросить,— бубнил Дядя Ингмар,— если Зло является величайшим достижением человеческой натуры, зачем тогда Великий Черный позволяет существовать Добру? Проблема Добра веками волновала непросвещенных. Сейчас я отвечу.
— Да, Дядя? — произнес Баррент, тайком ущипнув себя за ляжку, чтобы отогнать сон.
— Но сперва,— продолжил священник,— давайте дадим определение понятий. Давайте исследуем природу Добра. Давайте смело и безбоязненно изучим нашего противника и раскроем его истинные черты.
— Да,— кивнул Баррент. Его веки налились свинцом. Он потер глаза и попытался слушать.
— Добро есть состояние иллюзии, — ровным голосом внушал Дядя Ингмар,— которое приписывает человеку несвойственные ему черты добродетели, смирения и благочестия. Как мы докажем иллюзорную природу Добра? Очень просто: во Вселенной существуют только человек и Великий Черный, и поклоняться Великому Черному — значит поклоняться высшему самовыражению. Таким образом, показав, что Добро есть иллюзия, необходимо признать его свойства несуществующими. Понимаете?
Баррент не ответил.
— Вы понимаете? — повторил священник резко.
— А? — произнес Баррент, дремавший с открытыми глазами. Он заставил себя очнуться и проговорил: — Да, Дядя, я понимаю.
— Превосходно. Теперь спрашиваем: почему Великий Черный позволяет даже иллюзии Добра существовать во Вселенной Зла? И находим ответ в Законе Необходимых Противоположностей, ибо Зло нельзя определить как таковое без обязательного контраста. Лучший контраст — противоположность. А противоположность Зла есть Добро.— Священник торжествующе улыбнулся.— Все просто и ясно, не правда ли?