Координаты чудес (сборник)
Шрифт:
— Чего же об этом распространяться? — удивился Джо.— Не имеет смысла терять уважение.
— Я не убивал,— упрямо повторил Баррент.— Передашь Моэре?
— Хорошо,— согласился Джо.— Если смогу найти ее. Но лучше послушай меня. Может, еще не поздно все исправить. Сходи на Черную Мессу...
— Возможно, я так и сделаю,— произнес Баррент.— Ты обязательно скажешь Моэре?
— Да,— пообещал Джо. Он вышел из магазина противоядий, печально качая головой.
Глава 15
Тремя днями позже Баррента посетил высокий пожилой мужчина с горделивой осанкой, такой же прямой, как церемониальный меч, висевший у него на боку. На нем был мундир с высоким воротником-стойкой, черные брюки и блестящие черные туфли. По одежде Баррент распознал в нем важного государственного чиновника.
— Правительство Омеги шлет вам поздравления,— начал гость.— Я Норинс Джей, Субминистр Игр. В соответствии с законом я нахожусь здесь, дабы лично уведомить вас о великой удаче.
Баррент осторожно кивнул и пригласил посетителя пройти в комнату. Но Джей, величественный и исполненный достоинства, предпочел остаться в магазине.
— Вчера была проведена ежегодная Лотерея,— объявил он.— Вы, гражданин Баррент, один из выигравших. Поздравляю вас.
— А что за награда? — поинтересовался Баррент. Он слышал о Лотерее, но имел о ней лишь самое смутное представление.
— Почет и слава. Увековечение вашего имени в гражданских свитках. Сохранение для потомства списка ваших убийств. Конкретно — вы получите иглолучевик государственного выпуска и будете посмертно награждены Серебряным знаком солнечных лучей.
— Посмертно?
— Конечно. Серебряные солнечные лучи всегда присуждают посмертно. Однако от этого они не менее почетны.
— Да-да,— согласился Баррент.— Что-нибудь еще?
— Как выигравший в Лотерее, вы примете участие в символической церемонии Охоты, отмечающей начало ежегодных Игр. Охота, как вам известно, олицетворяет наш омегианский образ жизни. В ней присутствуют все элементы драматических взлетов и падений, соединенные с возбуждением борьбы и волнующим трепетом погони. Даже пеонам позволено участвовать в Охоте, потому что это праздник, открытый для всех, праздник, символизирующий возможность любого человека выйти за рамки своего статуса.
— Если я вас верно понял,— заметил Баррент,— я выбран одним из тех, за кем будут охотиться?
— Да,— подтвердил Джей.
— Но вы сказали, что церемония символическая. Разве это не означает, что никого не убьют?
— Вовсе нет, что вы! — воскликнул Джей.— На Омеге символы и символизируемая вещь практически одно и то же. Когда мы говорим Охота, то имеем в виду настоящую охоту. Иначе все выродится в показуху.
Баррент молчал, обдумывая положение. Оно было не из приятных. Лицом к лицу с врагом, в простой дуэли, он имел прекрасные шансы на победу. Но Охота с участием всего населения Тетрахида...
— Каким образом меня выбрали?
— Случайным отбором,— объяснил Норинс Джей.— Никакой другой способ не достоин тех, кто отдает свою жизнь во имя вящей славы Омеги.
— Что-то не верится, что меня выбрали совершенно случайно.
— Выбор был случайным,— заверил Джей.— Производился он, конечно, по списку подходящих жертв. Не каждый годится на роль Дичи. Человек должен проявить немало сил и упорства, чтобы Комитет Игр включил его в список кандидатов. Быть Дичью — великая честь.
— Не знаю,— заявил Баррент.— Просто вы преследуете меня.
— Вы не правы. Могу заверить, что никто в правительстве не питает к вам злых чувств. Вы нарушили закон, но это вовсе не касается правительства. Это дело касается исключительно вас и закона.
Синие ледяные глаза Джея сверкнули при упоминании о законе. Он выпрямился и еще плотнее сжал губы.
— Закон стоит над преступником и судьей и правит ими обоими. Он неотвратим, ибо любое действие либо законно, либо противозаконно. Если можно так выразиться, закон живет своей жизнью, ведет существование, совершенно отдельное от конечных жизней существ, приводящих его в исполнение. Закон управляет каждым аспектом человеческого поведения; следовательно, в той степени, в какой люди являются законными существами, закон человечен. И, будучи человечным, закон имеет свои слабости. Для граждан, соблюдающих закон, он далек и незаметен. Но если кто-то отвергает или преступает его, закон восстает из праха и преследует нарушителя.
— Вот почему меня выбрали на роль Дичи?
— Конечно,— сказал Субминистр.— Не выбрали бы вас сейчас, рьяный и недремлющий закон нашел бы другие пути, используя все доступные способы.
— Благодарю за информацию,— произнес Баррент.— Сколько у меня времени до начала Охоты?
— Охота начинается на рассвете и заканчивается с первой зарей следующего дня.
— А что будет, если меня не убьют?
Норинс Джей слабо улыбнулся.
— Такое случается нечасто, гражданин Баррент. Я уверен, это не должно волновать вас.
— Но все же бывает?
— Да. Те, кто остался в живых, автоматически включаются в Игры.
— А если я выживу в Играх?
— Забудьте об этом,— посоветовал Джей дружеским тоном.
— Но почему?
— Поверьте мне, гражданин, вы не выживете.
— Я все-таки желал бы знать, что произойдет в таком случае.
— Тот, кто проходит Игры, оказывается вне закона.
— Звучит многообещающе,— заметил Баррент.
— Вовсе нет. Закон, даже в самом своем карающем проявлении, стоит на страже ваших интересов. Как бы ни было мало у вас прав, закон гарантирует их соблюдение. Я не убил вас сейчас и здесь только потому, что это было бы незаконно,— Джей разжал руку, и Баррент увидел крошечное однозарядное оружие,— Закон устанавливает рамки и определяет поведение как своих нарушителей, так и исполнителей. Сейчас он повелевает вам умереть. Но все люди смертны. Закон, в силу своей природы проникающий в самую глубь явлений, открывает вам дату вашей смерти. Вы знаете хотя бы день; если бы не закон, вы остались бы в неведении.
— И все же,— настаивал Баррент,— если я выживу в Играх и окажусь вне закона?
— Единственный, кто существует вне закона,— задумчиво произнес Норинс Джей,— это сам Великий Черный. Оказавшиеся вне закона принадлежат ему. Но лучше тысячу раз умереть, чем попасть живым в руки Великого Черного.
Баррент давно пришел к выводу, что культ Великого Черного — суеверная чепуха. Но теперь, слушая доверительный голос Джея, он начал сомневаться. Может существовать реальное отличие между обычным поклонением Злу и действительным присутствием самого Зла?