Копье Дракулы
Шрифт:
– Я не просто хочу дать свидетельские показания, господин советник! Я хочу рассказать вам, как вы заблуждаетесь!
– В отношении чего мы заблуждаемся? – спросил несколько сбитый с толку Бредников.
– А всего! – категорически заявил Стогов-Абашидзе. – Начиная от мотивов действий господ Бернудова и Пихлера и кончая конфискованным вами копьем!
– Давайте по порядку! – призвал заинтригованный Бредников. – Что не так с копьем?
– Оно не просто кусок старого железа, – внушительно заметил Стогов-Абашидзе. – Это священный артефакт.
– Да, мы знаем, – перебил его я. – Копье Дракулы, оно же копье Дракона. Именно поэтому за ним и охотятся. Именно поэтому у госпожи Соколовой похитили сына. И именно поэтому мы собираемся отдать похитителям копье в обмен на освобождение мальчика.
– Да вы что?! – вскричал Стогов-Абашидзе, в возбуждении вскакивая с места. – Это нельзя делать! Ни в коем случае нельзя!
Он упал на диван, закрывая лицо руками.
– Пихлер тоже говорил, что копье – это не то, что мы думаем, – сказал Бредников. – Что он имел в виду?
– Да Пихлер не мог вам этого сказать, – глухо отозвался Стогов-Абашидзе. –
Я передал ему стоявшую на столе бутылку «Перье» и высокий стакан. Стогов-Абашидзе жадно выпил и продолжил:
– Вы наверняка слышали о копье Лонгина, не так ли?
Стогов-Абашидзе устало прикрыл глаза и монотонно прочитал:
– «Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух. Но так как тогда была пятница, то иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, – ибо та суббота была день великий, – просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их. И так пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним. Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода. И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили. Ибо сие произошло, да сбудется Писание: кость Его да не сокрушится. Также и в другом месте Писание говорит: воззрят на Того, Которого пронзили». Так апостол Иоанн описывает смерть Спасителя.
– Кстати, а зачем Христу перебивали голени и пробивали бок копьем? – спросил Тавров с неожиданным любопытством. – И, честно говоря, я не понимаю, как из мертвого человека может течь кровь, не говоря уже о воде!
Несколько удивленный Стогов-Абашидзе тем не менее охотно ответил на вопрос:
– Как правило, мучения распятых людей длились довольно долго, смерть наступала по прошествии многих часов, а иногда и суток. Однако при необходимости ускорить смерть осужденных палачи перебивали жертвам голени, из-за чего распятый человек утрачивал возможность опираться ногами о подножие на кресте и погибал от удушья вследствие давления собственного тела на дыхательные пути. Иудеи, разумеется, знали об этом и попросили Пилата ускорить смерть казнимых. Смерть от удушья считалась очень мучительной, и вполне возможно, что римский воин ударил копьем в бок Спасителя из милосердия, а не только для того, чтобы удостовериться в уже произошедшей смерти. Дело в том, что Спаситель умер неожиданно быстро, и потому все усомнились в его смерти. Ну а если вы хотите реалистического объяснения факта истечения из мертвого тела крови и напоминающей воду жидкости, то – извольте! С точки зрения медицины тут может быть два объяснения. Возможно, что наконечник копья вонзился прямо в сердце – профессиональному солдату нанести такой точный и смертельный удар несложно. В таком случае пробивается перикард и происходит истечение жидкости из околосердечной сумки, а также крови из сердца. Таким образом, говоря медицинским языком, Спаситель умер не от удушья, а от остановки сердца вследствие болевого шока и давления на сердце скопившейся в перикарде жидкости. Есть и второе, не менее убедительное медицинское объяснение. Дело в том, что благодаря Туринской плащанице мы знаем, что удар был нанесен в правый бок Христа. На изображении Спасителя ясно видна рана между пятым и шестым ребрами примерно в десяти сантиметрах справа от центра тела. При попадании наконечника в это место не могло возникнуть сиюминутной опасности для жизни, даже если бы копье проникло глубже: оно бы просто рассекло плевру. Во время болезни или вследствие мучений между легкими и грудной клеткой собирается водянистая жидкость. В таком случае «кровь и вода» – это жидкость из плевральной полости, количество которой значительно увеличилось из-за длительного бичевания Спасителя, а также в результате повреждения поверхности легких.
– Хм… Убедительно, – согласился Тавров. Его профессиональное любопытство криминалиста было удовлетворено. Стогов-Абашидзе, встретив неожиданное одобрение, воспрянул и с воодушевлением продолжил:
– Хочу подчеркнуть, что в связи с обстоятельствами смерти Спасителя исполнились два пророчества из книг Ветхого Завета, касающиеся прихода Мессии, которые и процитировал святой Иоанн.
– Давайте перейдем конкретно к копью! – нетерпеливо предложил Бредников.
– Что интересно: из четырех канонических евангелий лишь Иоанн упоминает об инциденте с копьем. Но имени уверовавшего сотника Иоанн не упоминает. Зато это имя известно из апокрифического «Евангелия от Никодима», где в десятой главе говорится следующее: «Один из воинов, Лонгин имя ему, взяв копье, пронзил Ему ребро, и истекла кровь и вода». Из «Жития сотника Лонгина» Исихия Иерусалимского, являвшегося учеником умершего около 450 года историка Церкви святого Григория Богослова, известно, что сразу после казни Иисуса в Иерусалиме случились землетрясение и солнечное затмение, которые заставили всех устрашиться и были восприняты сотником Лонгином как небесный знак, подтвердивший божественную природу казненного. Затем, по приказу Пилата, он со своими подчиненными охранял могилу Христа, где они стали свидетелями воскрешения Спасителя. Под влиянием этих событий центурион Лонгин и двое его воинов отказались лжесвидетельствовать о том, что тело Христа выкрали его ученики. Более того, они раскаялись и уверовали в Спасителя, а затем крестились от апостолов, оставили воинскую службу, стали проповедниками христианства и приняли мученическую смерть от рук язычников в Кесарии Каппадокийской в 58 году. Стоит добавить, что впоследствии Лонгин был канонизирован, и этому святому был посвящен один
– Но как же так?! – удивился я. – Да вы в Интернет зайдите и посмотрите, сколько там публикаций о копье Судьбы, как иначе называют копье Лонгина!
– Увы! – грустно улыбнулся Стогов-Абашидзе. – В представлении христиан в образе копья Судьбы слились две совершенно разные раннехристианские реликвии: копье Лонгина и копье святого Маврикия. Согласно официальному житию святого Маврикия он был военачальником из Апамеи Сирийской и пострадал в 305 году при императоре Максимиане Галерии, правившем с 305 по 311 год. Вместе с Маврикием экзекуции подверглись его сын Фотин и подчиненные ему семьдесят воинов. В то время шли жестокие преследования христиан, и после чудовищных пыток и убийства сына на глазах у отца, отказавшихся принять язычество, христианских воинов отвели на болотистое место, где были целые тучи комаров, ос и оводов, и привязали к деревьям, обмазав их тела медом. Мученики приняли мучительную смерть от насекомых, жажды и голода. Копье воина-мученика святого Маврикия стало христианской святыней. Но дело в том, что первые пятьсот лет существования копья Лонгина, к сожалению, никак не отражены в сохранившихся исторических источниках, а потому неизвестны обстоятельства и точное время появления этой реликвии в храме Гроба Господня в Иерусалиме. То же самое касается и копья святого Маврикия. Однако известно, что сам храм был построен в 325–335 годах над местом погребения Иисуса Христа по повелению Константина Великого, первого христианского императора Римской империи. Этот храм изначально стал местом почитания реликвий Страстей Христовых, прежде всего Животворящего Креста, найденного матерью этого императора – Еленой – во время организованных ею раскопок на Голгофе в 325 году. Не позднее V века к Кресту были добавлены Губка – которую во время казни, пропитав уксусом, подавали римские воины Спасителю для утоления Его жажды – и Святое копье. Почитание копья Лонгина в Иерусалиме документально засвидетельствовано с VI века.
– То есть все реликвии были собраны в Святой Земле? – уточнил Тавров.
– Именно так. Эти реликвии хранились на Святой Земле, входившей в состав Восточной Римской – именуемой историками «Византийской» – империи, до седьмого века, когда непрерывная цепь политических и религиозных конфликтов, войн и походов завоевателей на Ближнем Востоке вынудила христиан подыскать для своих святынь более безопасное место. В начале мая 614 года Иерусалим был взят штурмом персами после двадцати дней осады, после чего в городе трое суток шли грабежи, убийства и уничтожение христианских ценностей, в которых особенно отличились союзники персов – иудеи. Не менее семнадцати тысяч христиан были убиты в городе после его падения, а тридцать пять тысяч взяты живьем и угнаны в Иран на принудительные работы. Иудеи разрушили все христианские святилища, в том числе храм Гроба Господня, они же уничтожили часть христианских реликвий. Так что стойкая неприязнь к иудеям в средневековой Европе имела, увы, достаточно оснований! Главная христианская святыня – Животворящее Древо Креста – была захвачена персами и вывезена в столицу их державы, где и пребывала в плену долгие годы. Однако Губка и Святое копье избежали этой участи. Согласно сообщению одной из византийских летописей – так называемой Пасхальной Хронике, – они были спасены и переправлены в Константинополь. В главном храме Империи, храме Святой Софии, Губку выставили на поклонение 14 сентября 614 года, а копье прибыло 26 октября. Оно было доставлено уже из плена одним из людей иранского полководца Шахрбараза, захватившего Иерусалим. В столице Византийской империи Святое копье поместили в реликварий храма Святой Софии.
После победоносного завершения войны с персами в 629 году византийский император Ираклий Первый торжественно вернул в Иерусалим реликвию Честного Креста, переданную ему побежденными персами по условиям мирного договора, а вскоре восстановил и храмовый комплекс Гроба Господня. Посчитав, что реликвиям Страстей Христовых больше ничего не может угрожать на Святой Земле, византийцы вслед за Крестом возвратили в Иерусалим и другие святыни. Вероятно, они были переданы Иерусалимской Церкви не позже 630 года, начиная с которого имеются исторические свидетельства поклонения этим святыням в тамошних храмах. Копье Лонгина вернулось ко Гробу Господню и последующие триста с лишним лет вместе с остальными реликвиями было выставлено для поклонения паломников, прибывавших в Палестину со всех концов христианского мира. Этому сохранились документальные подтверждения.
Во второй половине седьмого века Иерусалим посетил галльский епископ Аркульф, рассказы которого послужили ирландскому аббату Адамнану основой для написанной им позднее книги «О святых местах». В своем сочинении Адамнан посвятил Святому копью целую главу, в которой сказал следующее. Вот цитата по памяти: «Тот же Аркульф точно так же видел и то копье воина, которым он прободал ребра висевшего на кресте Господа. Это копье находится вделанным в деревянный крест в портике базилики Константина; древко этого копья расколото на две части, и его также город Иерусалим посещает, лобызает и чтит». К тому же к седьмому столетию, ко времени после освобождения Иерусалима от персов, относятся свидетельства о Святом копье иерусалимского патриарха Софрония, жившего с 634 по 638 год, и армянского паломника Мовсеса Каланкатуаци.