Копье Пустыни

Бретт Питер

Аббан побледнел. Джардир гневно подошел к трону и плюхнулся на него.

– Откуда ты узнал о том, кого зовут Меченым? Дама пришлось с пристрастием допрашивать священников чинов, чтобы вырвать его имя.

Аббан покачал головой:

– Избавитель, чины только о нем и говорят. Сомневаюсь, что допросами можно узнать больше, чем парой ломтей хлеба или добрым словом на улицах.

Джардир нахмурился:

– И что, по слухам, он действительно в Лощине Избавителя?

Аббан кивнул.

– Что

ты знаешь об этом селении?

– Еще год назад оно называлось Лесорубовой Лощиной. Небольшой поселок во владениях герцога Энджирса. Местные жители валили лес на доски и дрова. Возить лес через пустыню накладно, и я не имел с ними особых дел. Хотя одна зацепка у меня все-таки есть. Торговец превосходной бумагой.

– Какой в нем прок? – спросил Ашан.

Аббан пожал плечами:

– Может, и никакого, Дамаджи.

– И что ты слышал об этой деревушке с тех пор, как ее переименовали? – спросил Джардир.

– Что Меченый явился к ним в прошлом году, когда там бушевала горячка и метки подвели. Что он убил сотни алагай голыми руками и научил местных жителей вести алагай’шарак.

– Не может быть, – фыркнул Джайан. – Чины слишком слабы и трусливы, чтобы сражаться в ночи.

– Возможно, не все, – сказал Аббан. – Вспомните Пар’чина.

Джардир сверкнул глазами.

– Никто не помнит Пар’чина, хаффит, – проскрежетал он. – И тебе давно пора забыть!

Аббан кивнул и поклонился низко, насколько позволил костыль.

– Сам посмотрю, – решил Джардир, – и ты отправишься со мной.

Все удивленно уставились на него.

– Хасик, отыщи Шанджата. Вели собрать Копья Избавителя.

Отряд Джардира из Лабиринта взял это название, став его личной охраной. В Копьях Избавителя служили пятьдесят лучших даль’шарумов Красии под началом Шанджата.

Хасик поклонился и быстро вышел.

– Ты уверен, что это мудро, Избавитель? – спросил Ашан. – Не опрометчиво ли разлучаться с армией на вражеских землях?

– Сражаться на Шарак Ка вообще небезопасно, – ответил Джардир и положил руку на плечо Ашана. – Но если ты беспокоишься, я возьму тебя с собой, друг мой.

Ашан низко поклонился.

– Это безумие! – возмутился Альэверак. – Тысяча чинов-слабаков одолеет даже Копья Избавителя.

– Как бы не так, старик, – усмехнулся Ашан.

Альэверак повернулся к Джардиру, и тот кивнул, разрешая. Ветхий Дамаджи простер к Джайану руку, и юнец вдруг растянулся на спине.

– Я убью тебя за это, старик, – прорычал Джайан, стремительно вскочив на ноги.

– Попробуй, мальчишка. – Альэверак принял позу шарусака и поманил его.

Тот оскалил зубы, но в последний момент взглянул на отца.

Джардир улыбнулся:

– Что ж, попробуй его убить.

Джайан растянул губы в злобной ухмылке, но через миг вновь очутился на полу. Альэверак потянул его за руку, медленно давя пяткой на шею.

– Довольно, – сказал Джардир.

Альэверак немедленно отпустил противника и отступил. Джайан встал, кашляя и потирая шею.

– Джайан, даже мои сыновья должны уважать Дамаджи, – предупредил Джардир. – Впредь придержи язык.

Он повернулся к Альэвераку.

– В мое отсутствие Даром Эверама будут править Дамаджи. Ты встанешь во главе совета.

Альэверак сощурился, словно решая, возражать ли дальше. Наконец он низко поклонился.

– Как прикажет Шар’Дама Ка. Кто будет говорить от имени Каджи до возвращения Дамаджи Ашана?

– Мой сын, Дама Асукаджи. – Ашан кивнул в сторону юноши.

Асукаджи еще не исполнилось восемнадцати, но он уже носил белое одеяние, а значит, был достаточно взрослым и для черного тюрбана, если хватит сил его удержать.

Джардир кивнул:

– И если Джайан выкажет смирение, я назначу его шарум ка.

Все взглянули на потрясенного Джайана. Через мгновение он опустился на колено и прижал ладонь к земле – наверно, впервые в жизни.

– Конечно, я буду служить совету Дамаджи.

Джардир кивнул.

– Проследите, чтобы мелкие племена продолжали покорять чинов, пока меня нет, – велел он Асукаджи и Альэвераку. – Мне нужны новые воины для Шарак Ка, а не драки из-за колодцев.

Мужчины поклонились.

Инэвера поднялась с подушек. Лицо ее за прозрачной вуалью было безмятежно.

– Я поговорю с мужем наедине, – объявила она.

– Разумеется, Дамаджах, – поклонился Ашан.

Он быстро вывел всех из комнаты, и только Асом не пожелал выходить.

– Тебя что-то беспокоит, сын мой? – спросил Джардир, когда остальные ушли.

Асом поклонился:

– Если Джайан станет шарум ка в твое отсутствие, я должен стать андрахом.

Инэвера засмеялась. Асом сощурился, но перечить матери не рискнул.

– Это поставит тебя выше старшего брата, сын мой, – заметил Джардир. – Отцу нелегко пойти на такое. К тому же шарум ка назначают, а титул андраха нужно заслужить.

Асом пожал плечами:

– Созови Дамаджи. Я убью всех, если потребуется.

Джардир заглянул в глаза сына и увидел в них честолюбие, а еще – непомерную гордость, которая и впрямь проведет мальчишку едва восемнадцати лет через одиннадцать смертельных схваток, даже если придется убить родного брата или Асукаджи – лучшего друга и, по слухам, любовника. Белое одеяние запрещало Асому брать в руки оружие, но он был намного опаснее Джайана, и даже Альэвераку стоило его поберечься.