Копье Пустыни

Бретт Питер

– Возможно. Или, напротив, рассеяла дурман.

Дамаджи Ичах презрительно усмехался, покидая Дворец зеркал со своими женами и детьми.

– Он бы убил тебя взглядом, если бы мог, – заметил Рожер.

– Можно подумать, он не украл этот особняк у какого-нибудь красийского вельможи, – фыркнула Лиша.

– Кто знает этих красийцев? – парировал Рожер. – Возможно, мы должны были оказать ему честь и сперва убить его со всеми домочадцами.

– Рожер, это не смешно.

– А разве я шутил?

Вскоре

Аббан вышел из особняка и низко поклонился:

– Ваш дворец ждет, госпожа. Мои жены уберут нижние этажи для свиты, но твои личные покои – весь верхний этаж – уже готовы.

Лиша подняла взгляд на огромный особняк. Только на верхнем этаже были десятки окон! И весь он – для нее одной? Да это раз в десять больше домика, в котором они жили с Уондой!

– Целый этаж для нее одной? – Рожер тоже разинул рот.

– Разумеется, твои покои тоже будут богато украшены, сын Джессума, – поклонился Аббан, – но по традиции девственная невеста должна жить одна на верхнем этаже, а ее сопровождающие – на нижних, чтобы она надела свадебное покрывало невинной.

– Я не приняла предложение Ахмана, – напомнила Лиша.

Аббан поклонился:

– Верно, но и не отказала, а значит, остаешься нареченной моего господина, пока не примешь решение. Боюсь, эта традиция нерушима.

Он наклонился к Лише и прикрылся рукой, поглаживая бороду.

– Я настоятельно советую, госпожа, не давать окончательный ответ в Даре Эверама, если этот ответ отрицательный.

Лиша кивнула. Она и сама уже пришла к этому выводу.

Они вошли в особняк. Множество женщин в черном поспешно наводили лоск. По обе стороны холла висели зеркала, образуя бесконечный коридор. По центру полированного каменного пола проходила мягкая ковровая дорожка с яркими узорами, перила широкой лестницы были выкрашены в цвет слоновой кости и позолочены. Они поднялись по лестнице под мрачными взглядами портретов бывших владельцев. Что с ними стало, когда явились красийцы?

– Если ты изволишь подождать здесь со своей свитой, госпожа, – сказал Аббан, – я скоро вернусь и разведу их по покоям.

Лиша кивнула. Аббан поклонился и оставил их в величественной гостиной с прекрасным видом на Райзон.

– Гаред, выйди и охраняй вход, – приказала Лиша, когда Аббан вышел.

Когда за лесорубом закрылась дверь, Лиша вихрем развернулась к матери.

– Ты сказала им, что я девственница?

Элона пожала плечами:

– Они сами так решили. Я не стала разубеждать.

– А если я выйду за него и он узнает, что это не так?

Элона фыркнула:

– Ты не первая, кто ляжет на брачное ложе подпорченной. Еще ни один мужчина не отверг желанную женщину из-за такого пустяка.

Элона взглянула на Эрни, который внимательно разглядывал свои сапоги, как будто на них было что-то написано.

Лиша нахмурилась, но покачала головой:

– Неважно. Я не собираюсь становиться очередной женой в гареме. Хватило же наглости привезти меня сюда, ничего не сказав!

– Ночь честная! – взорвался Рожер. – Можно подумать, ты не знала! В каждой красийской истории говорится о владыке с десятками скучающих жен, запертых в гареме. Да и какая разница? Ты уже сказала, что не собираешься за него замуж.

– А тебя никто не спрашивал, – отрезала Элона.

Лиша потрясенно взглянула на нее и вскричала:

– Ты знала, что он женат! Знала и все равно пыталась меня продать, как корову или овцу!

– Да, знала. Я поняла, что он может либо сжечь Лощину дотла, либо сделать мою дочь королевой. Разве я неправильно выбрала?

– Не тебе выбирать мне мужа!

– Кому-то же нужно, – отрезала Элона. – Сама ты явно не собираешься.

Лиша сверкнула глазами:

– Что ты им пообещала, мама? И что они посулили взамен?

– Пообещала? – засмеялась Элона. – Речь шла о браке! Жениху нужна игрушка в постели и мать его будущих детей. Я пообещала, что ты окажешься плодовитой и нарожаешь сыновей. Только и всего.

– Ты мне отвратительна! Да и откуда тебе знать?

– Кажется, я упомянула шестерых твоих старших братьев, которые трагически погибли в бою с демонами, – призналась Элона.

Она пригорюнилась.

– Мама! – возмутилась Лиша.

– По-твоему, шесть – слишком много? Я боялась, что переборщила, но Аббан и глазом не моргнул. По-моему, он даже был несколько разочарован. Можно было накинуть.

– Даже один – слишком много! Как можно врать о мертвых детях? У тебя нет ни капли почтения!

– Почтения к кому? К душам бедных детишек, которых не существует?

У Лиши дернулся левый глаз, и она поняла, что надвигается лютая мигрень. Она потерла висок.

– Напрасно мы сюда приехали.

– Раньше не могла сообразить? – хмыкнул Рожер. – Даже если они нас отпустят, уехать сейчас – все равно что плюнуть им в лицо.

За глазным яблоком вспыхнула боль. Лишу затошнило.

– Уонда, принеси мой мешочек с травами.

Надо приготовить настойку, чтобы разогнать кровь и унять приступ. Тогда будет легче вытерпеть мать.

Джардир прибыл вскоре после того, как друзей Лиши проводили в прибранные нижние комнаты. Травница заподозрила, что он специально ждал, пока она останется одна.

Он поклонился, стоя в дверном проеме:

– Я не хотел бы нарушать приличия. Если хочешь, позови свою мать.

– Я лучше подземника позову. Думаю, что справлюсь сама, если ты начнешь меня лапать.

Джардир рассмеялся, еще раз поклонился и вошел.

– Даже не сомневаюсь. Я хочу извиниться за убогость твоих покоев. Я охотно поселил бы тебя во дворце, достойном твоих могущества и красоты, но, увы, в Даре Эверама сейчас нет ничего лучше этой жалкой лачуги.

Лиша хотела было сказать, что в жизни не видела жилища роскошнее, не считая цитадели герцога Райнбека, но прикусила язык. Красийцы отобрали дворец у законного владельца, и в его красоте нет их заслуги.