Копейка
Шрифт:
— Ах, приемник, — улыбнулся парень. — Я бы показал, да ты все равно не купишь.
Он помахал мне рукой и пошел дальше. Он не был похож на других, кто сновал взад-вперед. Парень шел степенно, никого не спрашивая, ничего не говорил. Я слышал, как умолкла музыка и голос диктора произнес: «Концерт эстрадной музыки окончен. Слушайте последние…» Голос диктора оборвался: парень отошел на порядочное расстояние. Я слышал о приемниках на полупроводниках, крошечных, чуть побольше спичечной коробки, но никогда их не
— Куплю, — сказал я. — Покажи.
Парень взглянул на меня из-под желтой копны волос. Улыбнулся.
— Ты упрямый, чертенок!
Достал из нагрудного кармана плоскую металлическую коробку. Немного побольше папиросной. На коробке были маленькие кнопки и красные деления. Я взял приемник в руки. Он был легкий и теплый. «Притащить бы эту штуку в школу, — подумал я. — Вот бы все ахнули».
— Производство фирмы «Глебов и К°», — сказал парень. — Модель «Малютка-два».
— Дорого? — спросил я. Надо было возвращать приемник, но мне еще хотелось подержать его в руках.
— Не продается, — сказал парень и забрал приемник. — Ношу с собой, чтобы быть в курсе всех последних событий.
— А где их продают?
— Сам сделал, — сказал парень. — Фирма «Глебов и К°» — это я.
Он снова помахал мне рукой и скрылся в толпе, а я все еще стоял разинув рот. Вот бы мне такой приемник! Сунул в карман — и ходи себе как бог. Теперь я понял, почему парень не был похож на других: он ничего не покупал и не продавал. Прогуливался. Слушал музыку и последние известия.
Когда я вернулся к дяде, он уже продал все яйца и сметану. На столе осталось пучков двадцать луку.
— Как мотоцикл? — первым делом спросил дядя.
— Куда он денется? — ответил я. — На цепи, как Картуз.
— Погляди тут, — сказал дядя. — Схожу на барахолку… Резину пошукаю.
Дядя ушел «шукать» резину к мотоциклу, а я остался за прилавком. У женщины в фартуке были толстые руки. Таких я еще не видел. Руки проворно хватали связки красной редиски и заворачивали в листы от книги.
— Редисочка первый сорт, — приговаривала толстуха.
— Почем лук? — спросил мужчина.
— Двугривенный, — сказал я.
Мужчина взял со стола три пучка и бросил на стол три двадцатикопеечные монеты. Потом подошли мужчина и женщина. Молодые, веселые. Они сразу взяли пять пучков, а у тетки — три связки редиски.
— Помогаешь матери? — спросил мужчина. — Это хорошо.
— А по-моему, плохо, — возразила женщина. — С таких лет приучают мальчишку…
— Верно, плохо, — согласился мужчина. — Ты, друг, брось это занятие…
— Есть яички от курицы-птички, — сказал я. — Не желаете?
Это я нарочно сказал. Яиц не было. Дядя все продал. Не хватало еще выслушивать нотации от каждого покупателя.
За каких-то полчаса я распродал все пучки. В корзинке валялось
Когда пришел дядя, я передал ему деньги. Он пересчитал, спрятал: бумажки — в один кошелек, мелочь — в другой. А меня похвалил. Сказал, что я молодцом, не позволил себя надуть. Только меня никто и не собирался надувать.
На это дядя мне сказал:
— Э-э, ты еще молод… И считанную овцу волк съедает.
А потом дядя снова достал из кармана кошелек, который с мелочью, вынул монету и протянул мне.
— За труды, — сказал он.
Это был полтинник. Тяжелый, блестящий. Новенький полтинник. Заработанный. Я еще никогда не зарабатывал денег. Сегодня в первый раз. Оказывается, это не так трудно — зарабатывать деньги.
— Сбегаю в магазин, — сказал я.
— Попусту не трать, — посоветовал дядя. — Пригодится.
Я забежал в магазин спорттоваров. Я любил заходить в этот магазин. Тут есть всякая всячина. Все для рыбной ловли и охоты. Под витринным стеклом блестели блесны. В углу стояли бамбуковые удилища.
— Цена? — спросил я, кивнув на бамбуковый лес.
Раньше я бы не спросил, постеснялся. Тем более что цену можно было прочитать на табличке, прикрепленной к стене. Но у меня в кармане был новенький полтинник. Я его мог в любую минуту истратить, и никто у меня не потребует отчета. Ведь я его заработал.
Продавец посмотрел на меня. Я засунул руку в карман и пощупал полтинник. И тогда продавец ответил:
— Восемьдесят копеек.
Я выбрал одно удилище, взмахнул. Удилище свистнуло. Хорошее, гибкое. Я поставил удилище на место и нагнулся к витрине. Надо крючков купить. Долго выбирал, а когда облюбовал два десятка и вытащил из кармана полтинник, вдруг стало жалко тратить. Совсем новенький полтинник. Блестит.
Я вздохнул, спрятал в карман полтинник и зашагал к выходу. Обойдусь и без крючков.
— Ты что же мне голову морочил? — рассердился продавец.
— Это разве крючки? — сказал я. — Недоразумение.
Продавец еще что-то хотел сказать, но у меня не было времени пререкаться с ним.
Домой мы возвращались в полдень. Я ехал на заднем седле и был очень доволен. Ветер обдувал со всех сторон. За щекой у меня «Гусиная лапка». Это дядя купил. Кроме полтинника. А еще говорят, что он скупой. Я пощупал в кармане и чуть не свалился с седла: мне показалось, что полтинник исчез. Провалился в дырку и упал на дорогу. Я хотел сказать дяде, чтобы он остановил мотоцикл, но тут моя рука нащупала круглую монету в другом кармане. Просто по ошибке я не в тот карман руку засунул.