Копи царя Соломона / King Solomon's Mines

Хаггард Генри Райдер

“I, Jos'e da Silvestra, who am now dying of hunger in the little cave here no snow is on the north side of the nipple of the southernmost of the two mountains I have named Sheba’s Breasts, write this in the year 1590 with a cleft bone upon a remnant of my raiment, my blood being the ink. If my slave should find it when he comes, and should bring it to Delagoa, let my friend (name illegible) bring the matter to the knowledge of the king, that he may send an army which, if they live through the desert and the mountains, and can overcome the brave Kukuanes and their devilish arts, to which end many priests should be brought, will make him the richest king since Solomon. With my own eyes I have seen the countless diamonds stored in Solomon’s treasure chamber behind the white Death; but through the treachery of Gagool the witch-finder I might bring nought away, scarcely my life. Let him who comes follow the map, and climb the snow of Sheba’s left breast till he reaches the nipple, on the north side of which is the great road Solomon made, from whence three days’ journey to the King’s Palace. Let him kill Gagool. Pray for my soul. Farewell.

Jos'e da Silvestra.” [26]

illegible ['ledbl]

nought [n:t]

«Я,

Хозе да Сильвестра, умирая от голода в маленькой пещере, где нет снега, на северном склоне вершины ближайшей к югу горы, одной из двух, которые я назвал Грудью Царицы Савской [27] , пишу это собственной кровью в год 1590-й, обломком кости на клочке моей одежды. Если мой раб найдет эту записку, когда он придет сюда, и принесет ее в Делагоа, пусть мой друг (имя неразборчиво) даст знать королю о том, что здесь написано, чтобы он мог послать сюда армию. Если она преодолеет пустыню и горы и сможет победить отважных кукуанов и их дьявольское колдовство, для чего следует взять с собой много священнослужителей, то он станет богатейшим королем со времен Соломона. Я видел собственными глазами несметное число алмазов в сокровищнице Соломона, за Белой Смертью, но из-за вероломства Гагулы, охотницы за колдунами, я ничего не смог унести и едва спас свою жизнь. Пусть тот, кто пойдет туда, следует по пути, указанному на карте, и восходит по снегам, лежащим на левой Груди Царицы Савской, пока не дойдет до самой ее вершины. На северном ее склоне начинается Великая Дорога, проложенная Соломоном, откуда три дня пути до королевских владений. Пусть он убьет Гагулу. Молитесь о моей душе. Прощайте. Хозе да Сильвестра».

26

Eu Jos'e da Silvestra que estou morrendo de fome n'a pequena cova onde n~ao ha neve ao lado norte do bico mais ao sul das duas montanhas que chamei scio de Sheba; escrevo isto no anno 1590; escrevo isto com um pedaco d'^osso n' um farrapo de minha roupa e com sangue meu por tinta; se o meu escravo d^er com isto quando venha ao levar para Lourenzo Marquez, que o meu amigo – leve a cousa ao conhecimento d' El Rei, para que possa mandar um exercito que, se desfiler pelo deserto e pelas montonhas e mesmo sobrepujar os bravos Kukuanes e suas artes diabolicas, pelo que se deviam trazer muitos padres Far o Rei mais rico depois de Salom~ao Com meus proprios olhos v'e os di amantes sem conto guardados nas camaras do thesouro de Salom~ao a traz da morte branca, mas pela traic~ao de Gagoal a feiticeira achadora, nada poderia levar, e apenas a minha vida. Quem vier siga o mappa e trepe pela neve de Sheba peito `a esquerda at'e chegar ao bica, do lado norte do qual est`a a grande estrada do Solom~ao por elle feita, donde ha tres dias de jornada at'e ao Palacio do Rei. Mate Gagoal. Reze por minha alma. Adeos. Jos'e da Silvestra. (Текст письма на испанском языке.)

27

Царица Савская – царица Савы – страны, по предположению, находившейся в Южной Аравии и всегда управляющейся женщинами; одна из многочисленных возлюбленных царя Соломона.

When I had finished reading the above, and shown the copy of the map, drawn by the dying hand of the old Dom with his blood for ink, there followed a silence of astonishment.

Когда я окончил чтение документа и показал копию карты, начерченной слабеющей рукой старого португальца – его собственной кровью вместо чернил, – наступило глубокое молчание. Мои слушатели были поражены.

“Well,” said Captain Good, “I have been round the world twice, and put in at most ports, but may I be hung for a mutineer if ever I heard a yarn like this out of a story book, or in it either, for the matter of that.”

mutineer [,mju:t'n]

yarn [j:n]

– Да, –

сказал наконец капитан Гуд, – я дважды объехал вокруг света и был во многих местах, но пусть меня повесят, если мне когда-либо приходилось слышать или читать этакую историю.

“It's a queer tale, Mr. Quatermain,” said Sir Henry. “I suppose you are not hoaxing us? It is, I know, sometimes thought allowable to take in a greenhorn.”

hoaxing ['hks] (hoax)

– Да, это странная история, мистер Квотермейн, – прибавил в свою очередь сэр Генри. – Надеюсь, вы не подшучиваете над нами? Я знаю, что это иногда считается позволительным по отношению к новичкам.

“If you think that, Sir Henry,” I said, much put out, and pocketing my paper – for I do not like to be thought one of those silly fellows who consider it witty to tell lies, and who are forever boasting to newcomers of extraordinary hunting adventures which never happened – “if you think that, why, there is an end to the matter,” and I rose to go.

– Если вы так думаете, сэр Генри, тогда лучше покончим с этим, – сказал я очень раздраженно, кладя бумагу в карман и поднимаясь, чтобы уйти. – Я не люблю, чтобы меня принимали за одного из этих болванов, которые считают остроумным врать и постоянно хвастаются перед приезжими необычайными охотничьими приключениями, которых на самом деле никогда не было.

Sir Henry laid his large hand upon my shoulder. “Sit down, Mr. Quatermain,” he said, “I beg your pardon; I see very well you do not wish to deceive us, but the story sounded so strange that I could hardly believe it.”

Сэр Генри успокаивающим жестом положил свою большую руку мне на плечо.

– Сядьте, мистер Квотермейн, – сказал он, – и извините меня. Я прекрасно понимаю, что вы не хотите нас обманывать, но согласитесь, что ваш рассказ был настолько необычен, что нет ничего удивительного, что я мог усомниться в его правдивости.

“You shall see the original map and writing when we reach Durban,” I answered, somewhat mollified, for really when I came to consider the question it was scarcely wonderful that he should doubt my good faith.

– Вы увидите подлинную карту и документ, когда мы приедем в Дурбан, – сказал я, несколько успокоившись. Действительно, когда я задумался над своим рассказом, я понял, что сэр Генри совершенно прав.

“But,” I went on, “I have not told you about your brother. I knew the man Jim who was with him. He was a Bechuana by birth, a good hunter, and for a native a very clever man. That morning on which Mr. Neville was starting I saw Jim standing by my wagon and cutting up tobacco on the disselboom.

– Но я еще ничего не сказал о вашем брате. Я знал его слугу Джима, который отправился в путешествие вместе с ним. Это был очень умный туземец, родом из Бечуаны, и хороший охотник. Я видел Джима в то утро, когда мистер Невилль готовился к отъезду. Он стоял у моего фургона и резал табак для трубки.

“‘Jim,’ said I, ‘where are you off to this trip? It is elephants?’

«Джим, – сказал я, – куда это вы отправляетесь? За слонами?»

“'No, Baas,’ he answered, ‘we are after something worth much more than ivory.’

«Нет, баас [28] , – отвечал он, – мы идем на поиски чего-то более ценного, чем слоновая кость».

“‘And what might that be?’ I said, for I was curious. 'Is it gold?'

«А что же это может быть? – спросил я из любопытства. – Золото?»

“‘No, Baas, something worth more than gold,’ and he grinned.

– Нет, баас, нечто более ценное, чем золото». – И он усмехнулся.

“I asked no more questions, for I did not like to lower my dignity by seeming inquisitive, but I was puzzled. Presently Jim finished cutting his tobacco.

28

Баас – господин.