Корабельный маг Хальцион Блисс
Шрифт:
Он пнул ногой останки монстра. Тело метаморфа постепенно таяло, превращаясь в лужу липкой синей слизи.
– Какая дрянь эти твари! Воняет – хуже некуда, но лучше уж нюхать эту вонь, чем помереть самому. Ну, господин Блисс, в обычных обстоятельствах я бы заставил вас убрать эту грязь, – сказал старшина Фэллоу.
– Слушаюсь, старшина, – упавшим голосом ответил Хальцион.
– Но мы, ланкширцы, должны держаться вместе и стоять друг за друга. Похоже, бой окончен – я не слышу, чтобы по «Сангину» стреляли. Надо полагать, враг бежал. Я пришлю сюда другого корабельного мага, не такого везучего, как вы, чтобы он вычистил палубу.
– Замечательная
– Так и сделаем. У вас отличные задатки боевого офицера, господин Блисс. Доложите сами капитану об этом маленьком происшествии.
Эш отдал Хальциону пику, которой он прикончил Уили.
Блисс погрузился в раздумья о том, что дежурство в харт-камере оказалось не таким уж скучным занятием. Ему придется поработать над защитными заклинаниями. Ужасные монстры восьми футов ростом, которые подсовывают прямо в мозг неприятные мысли, впредь не смогут с ним справиться так легко – теперь он знает, что они собой представляют. И в конце концов, он же ланкширец! Хальцион прислонился к стенке харт-камеры и всей своей тяжестью оперся на пику – у него внезапно подкосились ноги.
XX
ЗА РОДИНУ И КОРОЛЯ
Хальцион выбрался на верхнюю палубу и оказался в сиянии солнечного дня. Он взглянул на море и вдалеке увидел последний из вражеских кораблей – фрегат, удирающий под всеми парусами с попутным ветром.
Корма второго фрегата виднелась совсем рядом с левым бортом «Сангина». Руль фрегата был уничтожен попаданием из взрыв-трубы.
К Хальциону подбежал Таппер, весь в саже от взрывного зелья.
– Ты бы только видел! Это было потрясающе! – Волнение от того, что он только что пережил, все еще переняло Таппера. – Пока морпехи брали на абордаж главный вражеский корабль, один фрегат начал обходить нас, чтобы подобраться с другого борта. Тогда мы залпом орудий левого борта разнесли им руль! Мы выиграли бой на «Миголе», и тогда капитан окликнул фрегат и заставил их сдаться, не потратив больше ни единого снаряда! Все прошло замечательно, просто великолепно!
– Мне нужно доложиться капитану, так велел старшина Фэллоу, – сказал Хальцион. Он тоже еще не отошел от собственных переживаний. – Я рад, что у тебя все хорошо, Таппер. А что остальные наши?
– Все живы. Марка сильно ранило в плечо, но все остальные живы и невредимы. Если тебе нужно к капитану, то вон он, на квартердеке, – сказал Таппер. Доклад капитану важнее всего – таков порядок на корабле, и оба корабельных мага это хорошо знали.
– Спасибо, Таппер. Я спущусь и помогу внизу, когда капитан отпустит меня! – крикнул Хальцион, уже взбираясь по сходням, ведущим на квартердек.
Наверху стояла лейтенант Дюран.
– Господин Блисс, что вам здесь нужно?
Она вытянула руку, преграждая ему путь на квартердек.
– Мне было велено доложиться капитану по поводу саботажника, мэм, – ответил Хальцион.
– Вот как? И кто же оказался саботажником? – спросила Дюран.
– Первый офицер Уили на самом деле был малейнским метаморфом. Мы со старшиной Фэллоу убили его… ну, то есть это больше заслуга старшины, чем моя.
Рассказывая о том, что произошло, Хальцион вдруг почувствовал себя неловко. Теперь, когда все было позади, ему казалось, что он сделал слишком мало.
– Да уж, капитан захочет послушать твой рассказ, это точно. Но тебе придется подождать своей очереди. Вон, видишь, по левому борту выстроились офицеры с докладами капитану? Отправляйся туда и жди, – распорядилась лейтенант Дюран, пропуская корабельного мага.
– Слушаюсь, мэм! – откликнулся он, поднимаясь на квартердек.
Сверху Хальцион посмотрел на палубу и на мачты. Он обнаружил, что урон кораблю был нанесен немалый. На бизани снесены брам-стеньга и топсели. Четыре взрыв-трубы левого борта разбиты вдребезги. Половина одного из огромных штурвальных колес корабля разнесена в щепки – впрочем, плотники уже трудились, меняя поврежденный штурвал на запасной. Команда и морпехи расчищали палубу. Несмотря на свежий ветер, воздух был насыщен запахом таннинового масла. Матросы натирали снадобьем все повреждения, нанесенные шкуре дракона.
На квартердеке был поставлен стол, перед которым и стояла очередь из офицеров на доклад капитану. Стюард капитана Олдена наливал каждому из докладчиков питье в кружку, так что тот сначала отхлебывал, а потом уж начинал говорить.
Когда Хальцион занял место в очереди, как раз говорил сильно потрепанный в бою майор Эйбердин. Через всю щеку и подбородок майора шел глубокий порез. Однако, судя по приподнятому тону Эйбердина, он был в добром расположении духа и докладывал он тоже о хорошем. Хальцион услышал только окончание его доклада.
– …Взрыв-трубы мастера Эндол выбили из них желание драться. Повреждения на верхних палубах, как вы можете отсюда видеть, ошеломляющие. Когда мы высадились а борт «Мигола», они уже были побеждены – хотя еще не и об этом. – Майор сделал большой глоток вина из кружки. – Мы ринулись на палубы. На квартердеке было полно малейнских офицеров и морпехов. Именно там мы сосредоточили свои усилия, и главная схватка происходила там. Проклятые малейнцы хороши в бою, особенно когда им некуда отступать. Я приказал захватывать все посты. Когда мы перебили офицеров на квартердеке, малейнцы потеряли контроль над кораблем, и мы принудили остальных сдаться. А те, кто не сдавался, вскорости пали под ударами наших разряд-пик и клинков.
Документы, которые нам удалось захватить, говорили о том, что «Мигол» вышел прямиком из Малуа. Мы не нашли донесений, предназначенных к отправке, не обнаружили и приказов с назначениями для «Мигола». Вероятно, враги успели выбросить за борт эти бумаги, прежде чем мы добрались до капитанской каюты.
Когда мы вернемся в Илумин, несколько человек морских пехотинцев заслуживают награды. Завтра я представлю вам письменный доклад. Пленные малейнцы из команды «Мигола» собраны в трюме. Ни офицеров, ни морпехов среди них нет.