Корабль неспасенных
Шрифт:
– Может, вам нужен врач?
– Давай на «ты», Женя, пожалуйста, как раньше – сказал он обиженно. – И забудь о врачах. Представь, что я не такой уж и старый. Просто такой вид человека, внешность инопланетянина.
Ага, конечно. Что за бред? Избегает взгляда, пялится в угол на брошенную гарнитуру и слегка покачивается на костыле, будто и правда сомневающийся подросток. А ресницы такие же пушистые, как у молодой копии.
– Хорошо, я попробую, но мне будет трудно, – нехотя согласилась она.
Он кивнул.
– Ну так где твой обещанный чай?
Женя добавила в голос веселый вызов, старик сразу обернулся и заулыбался. Глаза полыхнули знакомыми солнечными искрами.
– Сейчас мое второе «я» все сделает. Петя, организуй чай и угощение.
Переведенный в режим обслуживания андроид отправился на кухню. Женя проследила взглядом за идеально плавным, стандартным ходом машины. Легко представить, что ее друга заколдовали и взяли в рабство. Вот этот высокий худой дед на костыле.
– Знаешь, у тебя беспорядок. Даже негде сесть.
Простая фраза теперь ощущалась, как грубость малознакомому человеку.
– Извини, ты права. Настоящий срач. Я не ждал никого в гости, как ты догадываешься.
Вот уж точно. Поверхность стола почти не просматривалась под грудой хлама: здесь были мотки проводов, покрытый пылью трехмерный принтер, упаковки от еды, кожух какого-то устройства и даже модель подводной лодки, наверное, на том же принтере и изготовленная. На большом диване напротив полиэкрана сбились в комок сразу три пледа, на одном из которых почивало блюдо с остатками печенья. Петр с трудом наклонился над диваном и сдвинул все в один угол.
– Падай, Женя, сюда. Сейчас младший прикатит столик.
– Только без сластей. После кафе не хочется.
– У меня их и нет. Не особо много съедобного.
Петр с трудом уселся, Женя опустилась на краешек, оставив между ними пару ладоней свободного места.
– Я.., как бы это сказать, совсем не хотел тебя обманывать. Просто так получалось. Каждый раз думал, вряд ли ты снова приедешь. А потом сказать: знаешь, я такой старый с виду было как-то позорно.
– Ну да, на твоем месте я бы тоже не решилась.
– Особенно после того как мы залезли в чужой огород за яблоками.
Он скрипуче рассмеялся, Женя поежилась. Перелезть с верхнего уровня на нижний ради мешка чужих яблок, пусть и фантастического размера, сомнительно приключение. Особенно для девушки из приличной семьи и старика. Тогда хулиганское поведение Петра вызвало почти восхищение, а теперь пугало.
В коридоре загремело и в комнату заехал потрепанный сервировочный столик: медная оборка вокруг ножек висела набекрень, край поверхности был помят. Запах смородинного листа умиротворяюще поплыл по комнате. Такой чай любила заваривать бабушка. Женя покосилась на своего соседа и устроилась на диване глубже и удобнее.
– На самом деле я не пользуюсь сервировочными столиками, этот случайно попал ко мне.
– С соседского уровня?
– Не совсем. Я… как бы это сказать, тестировал своего Петеньку.
– Успешно?
– Ну, почти. Немного не рассчитал силушку.
В этот раз они рассмеялись вместе.
Фотография на стене привлекла внимание и, оставив душистый напиток, Женя подошла рассмотреть ее поближе. На фоне моря и уходящего вдаль широченного пирса стояли три офицера. В том, что был посередине, Женя узнала своего друга.
– Это кто из вас двоих на фото?
Петр или Петя, – развела их мысленно.
– Конечно, я. Андроидам, к сожалению, не присваивают звания. Не то что другим...
И расстроенно цокнул языком, будто еще тогда был готов поменяться местами со своей копией. Женя тронула пальцем глянцевую поверхность. Было в этой картонке что-то неестественное, она казалась даже фальшивой, вот только не ясно почему.
– Значит, вы – военный?
– Опять выкаешь? Думаешь, сильно приятно чувствовать себя развалиной? Знаешь, в зеркало не смотрюсь, ни одного в доме нет. Только входная дверь зеркальная. Там я другим отражаюсь.
– Буду стараться на «ты», –вздохнула она. – А какое у тебя звание, не пойму по форме.
– Штурман, но не военный, работал на глубоководных исследовательских аппаратах. Уже не гожусь для этого, вышел из строя. Могу только яблоки воровать и на велике гонять. И то не сам. Хорошо вот выделили андроида, за верную службу.
В последней фразе угадывалась горечь и подавленное раздражение, как будто вместо настоящей собаки жадные родители подсунули плюшевую.
– Но у тебя же была классная жизнь. Долгая, с множеством приключений. Ты видел глубоководный мир. Большинству людей его только в фильмах показывают.
Петр долго молчал, водил ладонью по костлявой коленке. Потом нехотя проскрипел:
– Да видел. И призрачные глубоководные ущелья, и плантации кораллов, и чудовищных рыбин в темноте. Только это и видел. Мне не хватило обычного. Хотелось бы нагнать, хоть немного успеть.
Ерунда какая-то, не с младенчества и до старости же он в батискафе? Стариков все же трудно понять, даже таких, которые иногда говорят как дети.
Несмотря на странности, Петр перестал вызывать у Жени опасения, и они общались еще два летних месяца. Чаще с его молодой версией, с Петей. По-прежнему гоняли по горному спуску на великах, ходили развлекаться в игровые туннели и концерт-холлы, устраивали щекочущие нервы вылазки то в промышленные секторы, то в чужие сады. Один раз ради битвы роботов Петя даже появился в городе, и заметно притормаживал в общении.
Женя перестала разделать хозяина и его периферийное воплощение, просто двуликий друг, но с какой стороны ни глянь – все он. Только романтические чувства пропали без следа. Слава богу, что в начале знакомства не случилось поцелуев с машиной. Настоящий Петр почувствовал бы каждое движение их губ и языка, и эта мысль жутко напрягала.
Однажды Петя неуклюже отвертелся от предложения посидеть у него дома и устроить небольшой видеосеанс. Стал уговаривать сходить в городе на панорамный кинопоказ. Следующие их встречи прошли будто под девизом – как можно дальше от моего родного захламленного логова. Женя не любила подозрительные манипуляции. Но терпела.