Корабль неспасенных
Шрифт:
– Что?! – она чуть не задохнулась от возмущения. – Я приезжаю, а тебе далеко? Ты же вроде нормальный, не инвалид и без психических отклонений. Или нет?
Тот загреб пятерней под челку и дернул плечом:
– Нормальный. Ну-у в том смысле, в котором ты думаешь.
Вот ничего себе! А в каком она думает? Разговор с неуверенным семиклашкой, который вымахал до размера медведя.
– Почему тогда боишься спуститься со своей горы?
Он уставился напряженным взглядом:
– Не боюсь. Не могу. Извини, что так вышло.
Что-то обреченное просквозило в интонации. Петя выпустил из пальцев ложку и медленно убрал руки под стол. Хмурился, словно подбирал в уме правильные слова, но при этом поджимал губы, похоже, не хотел лишних объяснений. И Женя уже угадывала, как после коротких сомнений он встанет, попрощается и уйдет.
– Как, по-твоему, вышло? Сейчас же объясни!
Не получится у него так просто ускользнуть. Надоели эти вечно сбегающие руки и глаза!
– Просто, просто…, мне бы не хотелось отвечать на твои вопросы. Лучше бы тебе поехать домой, Женя.
Он неестественно, как-то механически, дернул головой, уводя взгляд в сторону. Догадка буквально взорвалась в голове.
В прошлом году они с мамой смотрели голографическую презентацию последних периферийных андроидов. Обычных андроидов всегда делали с машинными элементами тела, чтобы не вводить людей в заблуждение. А периферийные были продолжением конкретного человека. Их внешность воспроизводила хозяина в его идеальной форме. Мама тогда назвала эти устройства парадным макияжем. Можно красивой прийти на вечеринку, оставаясь в постели. Был только один изъян: на большом расстоянии контроль разума человека за пластикой копии ослабевал.
Женя вскочила на ноги и обогнула стол. Петя неловко пытался отклониться, но она без малейших сомнений отогнула его ушную раковину. Вот оно – крошечное клеймо производителя.
– Петя! Почему ты не сказал? Так не поступают с друзьями. С девушками не встречаются, спрятавшись за робота!
Она с силой ударила кулаком по плечу чертового андроида и оглянулась. Оригинал, конечно, не сидит за соседнем столиком и выяснить отношения не подойдет. А хотелось бы. Заодно и пнуть его от злости. Развлекался, невидимый козел, тестировал свой «макияж». Вот наверняка где-то прячется прыщавый подросток, захотевший выглядеть красавцем-спортсменом в глазах взрослой девчонки. А она-то дура!
– Немедленно веди меня к оригиналу! – потребовала Женя, глядя в испуганно хлопающие глаза. – В смысле веди к самому себе.
– Это не очень хорошая идея.
– О, отличная! Нечего врать и увиливать. Хочу посмотреть в глаза того, кто уже три недели водит меня за нос. Иначе…
И она грозно скрестила руки на груди. Собственного, что может быть иначе, Женя понятия не имела. Ничего криминального так называемый приятель вроде не сделал, и угрожать тут нечем. Только избиением найденного обманщика.
– Что на них смотреть, глаза такие же, – промямлил он.
Ну хоть это радовало. Хотя, если периферийный андроид делался не по лекалам хозяина, его телом было сложнее управлять. В микродвижениях угадывалась бы машина.
– Поверь, лучше бы нам не встречаться лично, Женя. Если тебя это не устраивает, просто больше не приезжай.
Если бы она знала, насколько он окажется прав, то побежала бы на общественную парковку и ни разу бы не обернулась. Остался бы в ее памяти странноватый, немного неловкий приятель, любитель гонок на велосипедах, который заврался и не стоил ее дружбы. Но Женя уперлась и добилась желаемого.
Когда они оказались у двери на пятьдесят седьмом уровне, движения андроида стали механическими. Видимо, хозяин разорвал соединение и перевел его на автоматику. Но открывать дверь с зеркальным покрытием не спешил. Женя провела рукой по датчику еще и еще раз. Если этот врунишка думает, что отсидится, то напрасно. Она не уйдет, пока не увидит чью-то смущенную рожу и не заставит извиниться лично.
Дверь отъезжала в проем медленно и нехотя. Женя взглянула в глаза по ту сторону. Действительно, знакомые, лишь слегка выцветшие, вот только…. Тяжело опираясь на костыль перед ней стоял вовсе не прыщавый дуралей. Этот "Петя" был лет так на пятьдесят старше. Морщины вокруг рта, высокие залысины на месте когда-то русой шевелюры, узловатые пальцы, вцепившиеся в дверной косяк.
– Извините, –пробормотала она. – Я совсем не думала, что…
– Что я окажусь таким старым и страшным, – тяжело вздохнул он и с тоской посмотрел на свою застывшую на пороге копию. – Извини, Женя, поэтому я не хотел тебя приглашать.
– Нет, это вы извините, что я…, – замотала она головой.
Неприятно. Надо бы развернуться и уйти, но вид старика был настолько расстроенный, что Женя испытала необъяснимое чувство стыда и затопталась на месте. Нужно предложить какую-нибудь помощь, сделать что-нибудь правильное, прежде чем показывать спину.
– Может зайдешь? Я тебя угощу чаем? – глухо предложил тот. – Ты только из кафе, но больше нечего предложить.
Она заткнула возражающий в голове голос матери, кивнула и перешагнула порог. После того, как сама напросилась, отказываться от приглашения – хамство. Хотя и врать – хамство.
Тот тяжело захромал впереди по забранному стандартными панелями коридору. Они вошли не в кухню, а в довольно большую гостиную. Помещение выглядело пыльным и захламленным. У дальней стены стояло широкое бордовое кресло с брошенной гарнитурой.
Понятно такое пристрастие к спорту. Если бы у Жени была негнущаяся нога, она бы упросила родителей обзавестись своей дорогущей копией. Хотя лучше бы быстро вылечить ногу. Сейчас же не проблема зарастить травму. Может не для пожилых?
– А вы сами не выходите из квартиры? – осторожно спросила она.
– Обращайся ко мне по-старому, – он поморщился и вздохнул. – Раньше выходил, теперь реже. Ноги болят, спина болит, не могу бегать как андроид.
– А в нем не болит?
– Нет, чувствую младшего, как собственное тело. Гарнитура полностью переключает ощущения. И это здорово.