Корабль палачей(Романы, повести, рассказы)
Шрифт:
И вот Факир появился на арене. Это было громадное животное; его огненная шкура с черными полосами придавала ему величавый вид. Под низким лбом с серебристыми пятнами огромные глаза сверкали зеленым пламенем.
Он медленно обошел клетку, отбросил лапой табуретку и улегся на песок.
Стоя за перилами, с хлыстом в руке, я смотрел на зверя. Потом я вспомнил изъеденного молью тигра, встреченного мной когда-то в джунглях. Да, сравнение было не в его пользу…
— Вперед, Джонни, — шепнул мне Кассегрен, — номер должен пройти с блеском!
Я толкнул решетчатую дверцу.
Теперь я находился в клетке, лицом к лицу с гигантским хищником.
Он не шевелился, и я заметил проблеск удивления в его огромных зрачках. Удивление, которое я быстро понял: не увидев своего прежнего дрессировщика, он воспринял меня как врага.
— Встань, Факир!
Он сжался и прижался к земле; его хвост легонько забил по песку.
— Встать!
Его жуткий взгляд остановился на мне; волна злобы прокатилась у него по позвоночнику.
Прошло минуты две; среди публики раздался шум. Зрители были не столько удивлены непослушанием животного, сколько почувствовали приближение драмы. Я услышал, как за моей спиной Кассегрен оборвал возглас ужаса. Внезапно чудовище зарычало — прозвучал глухой рокот гнева и ярости, и приготовилось к прыжку.
Я услышал щелчок взведенного курка револьвера; Кассегрен, в ужасе и отчаянии, был готов выстрелить.
Но роковой прыжок не состоялся. Неожиданно послышался звонкий крикливый голосок:
— Встань, Факир! Встань, мой хороший!
Мне показалось, что случилось чудо: Факир быстро обернулся, вспрыгнул на табуретку, дернул за шнур, привязанный к курку пистолета, потом спрыгнул на землю и проделал несколько танцевальных па, потом потянулся ко мне мордой для финального поцелуя. Номер закончился, и Факир бросился в клетку, где и улегся с чувством исполненного долга.
Раздались громкие аплодисменты, и Кассегрен обнял меня со слезами на глазах.
И тогда я увидел Колетт, сидевшую на одной из поперечин палатки и энергично искавшую блох в своем блестящем наряде. Я понял, что это она взяла на себя руководство номером в трудный момент и даже изобразила рокот барабана. Короче, она создала для тигра привычную обстановку представления.
С тех пор я больше не заходил в клетку Факира, но Колетт с удовольствием исполняла роль дрессировщика. Номер от этого стал еще более необычным, что положительно отразилось на наших заработках.
Вонгоноо
Крауч, Купер и Брашер никогда не скажут, почему они поставили свой бриг на якорь у острова Араганга. В конце концов, это их дело…
Крауч был капитаном, Купер — главным помощником, а Брашер — вторым рулевым. Все трое числились владельцами брига, экипаж которого состоял из одних канаков.
Когда они подошли к острову, Вапоо, старший матрос, заявил, что канаки не станут высаживаться на берег.
— Несомненно, очередной дювель-дювель, как они называют всякую чертовщину, — сказал Крауч, давно усвоивший, что над предрассудками островитян нельзя подшучивать. — Хотел бы я знать, какой именно?
— Это Вонгоноо, — ответил ему канак и добавил на английском: «Ghost-Gull» [45] . Услышавший его Брашер поморщился.
— Вы что-нибудь знаете об этом? — спросил рулевого капитан.
— Да, они имеют в виду птицу, которую называют Ghost-Gull или чайкой-призраком. Ее стоило бы называть Flying Crest [46] или «Летающий хохолок», потому что это единственная часть этого отвратительного создания, которую можно увидеть, если вам повезло повстречаться с ним.
45
Чайка-призрак (англ.).
46
Гребешок, хохолок (англ.).
— Глупости, — проворчал Крауч.
— Разумеется, я сойду на берег, — сказал Брашер, — хотя и предпочел бы этого не делать. Слишком многое рассказывают об этой шельме.
— Если бы удалось подстрелить ее, то мы получили бы за нее хорошие деньги, — засмеялся Крауч.
— Вероятно, весьма приличную сумму, — сказал рулевой, — и я не стал бы больше рассуждать об этом.
Три моряка высадились на берег. В их распоряжении оказалось большое количество кокосовых орехов; на острове во множестве водились дикие цесарки; попалась им и большая дрофа.
— Страна с медовыми реками и кисельными берегами, — пошутил Крауч. — И замечательно, что рядом с нами нет мускатных рож, чтобы портить нам настроение.
Население острова вымерло в результате болезни, вызванной этим ужасным северным ветром, и после этого на нем больше никто не поселился.
— Нам нужно поставить палатку на берегу небольшого внутреннего озера, — предложил капитан. — По крайней мере, там мы будем подальше от тараканов с судна.
Жизнь в палатке имела множество преимуществ по сравнению с жизнью на судне. Погода стояла прекрасная. В небольшом озере водилось много рыбы, соседние заросли кишели дичью. Купер обнаружил залежи перламутровых раковин, хорошо продававшихся на рынке, и за короткое время они загрузили раковинами свое судно.
— Так где же здесь обитает Вонгоноо? — поинтересовался однажды Крауч, когда ему захотелось пошутить.
В этот момент Купер, любовавшийся опускавшимся в океан солнцем, дико вскрикнул, получив сильнейший удар по лицу.
— Вот вам и Вонгоноо, — сказал Брашер, указав на небольшой треугольный предмет, стрелой промчавшийся над озером.
На следующий день Крауч, сортировавший на пляже перламутровые раковины, получил звучную оплеуху, за которой последовал удар чем-то острым, распоровший ему левую щеку.
Он увидел мелькавший перед его лицом красноватый хохолок, услышал хриплый крик и получил еще одну затрещину, заставившую его покатиться по песку.
После этого призрак птицы исчез.
— Будь ты на самом деле призраком, но я доберусь до тебя, мерзкое животное, — прорычал моряк. И он больше не выходил из палатки без ружья, заряженного картечью.
На следующий день странный хохолок, вынырнувший из зарослей, увидел Брашер.
Он закричал и попытался отогнать призрак, размахивая руками, но получил сильнейший удар, сбивший его с ног.