Корабль палачей(Романы, повести, рассказы)
Шрифт:
— Будь осторожен, Гюстав, ты создал себе опасного врага. Мне не нравится этот Дингер. Это грязный тип, способный на самое страшное. Я не совсем понимаю, почему он не хочет, чтобы ты болтал с Стивенсом. Этот парень никогда не бросал свою работу по твоей вине.
— Так скажите это боцману! — воскликнул Гюстав, растирая пылающие щеки.
Но Каплар покачал головой.
— По правде говоря, я не могу вмешиваться в отношения боцмана с матросами, мой мальчик. Дингер командует экипажем, и все матросы подчиняются боцману. Старайся не попадаться ему на пути, это самое правильное, что ты можешь сделать.
Говоря это, он делал вид, что смотрит на макушку фок-мачты, но в действительности он следил за одним из иллюминаторов, выходивших на палубу. Изнутри к стеклу вплотную прилипла странно гримасничающая физиономия.
— Скоро прозвонит колокол на ужин, — сказал он Гюставу.
Вернувшись к штурвалу, Каплар снова помрачнел.
«Какая-то дурацкая ситуация, — подумал он. — Старик Пранжье внимательно следил за конфликтом и явно был доволен происходящим. Меня удивило, что примерно за час до этого я видел его доверительно беседовавшим с Дингером. Так ведут себя заговорщики. Я ничего не знаю о Пранжье, но зато я прекрасно знаю Дингера. За хорошие деньги он с радостью задушил бы свою бабушку».
Каплар отпил глоток горячего кофе из фляжки, стоявшей рядом с корпусом компаса.
«Потом этот заход в Могенас! Ах, Пьер Каплар, ты нанялся на очень странное судно! Мне кажется, что здесь начинает пахнуть жареным. Возникает тайна за тайной, и все это не обещает мне ничего хорошего».
Он прервал мрачные мысли, чтобы энергично повернуть штурвал, так как резкий порыв ветра отклонил судно от курса на несколько градусов.
— Обычно так и должна встречать судно шестидесятая параллель! — проворчал он. — Ветер может в любой момент подуть с самой неудобной стороны. Стоит только посмотреть на эти тучи!
— Эй, парни! — внезапно крикнул он. — Внимание! Отпустить кливер бушприта!
«Дорус Бонте» резко наклонился на левый борт, и реи сильно затрещали.
На юте появился Холтема.
— Я сейчас заметил резкое падение барометра, — сказал он.
— У нас слишком много парусов! Это можно было предвидеть, капитан, — оценил обстановку помощник.
Матросы поднялись на мачты и свернули марсы и фоки, оставив только несколько небольших парусов.
— Остальное — дело машиниста, капитан, — сказал Каплар после того, как вернул судно на курс ловким маневром.
Холтема согласно кивнул.
— Если бы мы находились в октябре или хотя бы в конце сентября, я сказал бы, что мы должны быть готовы к самому худшему. Но такие атмосферные события в разгар лета — это просто невезение.
— Действительно! Нормально, что ветер ведет себя буйно в этих краях, но обычно он продолжается недолго. После того, как нас швыряло и болтало на протяжении десяти-двенадцати миль, мы внезапно оказываемся на спокойной воде. Я не пророк и не метеоролог, но мне кажется, что сейчас нас ждут несколько бурных дней, так называемые «девять дней».
Выражение «девять дней» означает бурное море, сильный ветер, обильные осадки, штормовую погоду, и все это без остановки на протяжении девяти дней. Иногда, в особенности на севере, эти бурные дни сопровождаются сильными туманами.
Холтема посмотрел на небо, которое быстро заволакивали тучи.
— Невероятно! — пробурчал он. — В середине июля! Мне не часто доводилось видеть подобное!
— Но изредка так бывает, капитан. Вспомните, когда мы плавали на нашем китобойце, на нас неожиданно свалилось нечто похожее. Мы даже подумали на приносящий несчастье знак, который кто-то мог нарисовать на борту… В поисках этого знака нам пришлось перевернуть кверху дном все судно…
— Только этого не хватало, — вздрогнул Холтема. — Я суеверен не больше, чем любой моряк, но как-то я слышал от одного чокнутого проходимца, что он, желая насолить капитану, спрятал в межпалубном пространстве семь дохлых лягушек, нанизанных на веревочку.
Шторм разразился внезапно, угрожая выбросить судно на буруны. По-видимому, Холтема решил, что в подобном случае может помочь только молитва, подумал Каплар, с ироничной усмешкой посмотревший на капитана.
Не слишком доверяя предсказаниям, Пьер Каплар не сомневался, что на море может случиться и нечто сверхъестественное. Холтема, хотя и считал себя протестантом, когда надвигался шторм, был способен, не колеблясь, позвать на помощь Святую Матерь Господню и не гнушался прибегнуть к молитве.
— Забавно, капитан, — ехидно улыбнулся помощник, — как только погода становится угрожающей, вы перестаете ругать римского папу и обзывать меня проклятым папистом.
— Ваша религия тесно связана с морем. Протестантом гораздо легче быть на суше, чем на море. Я верю в действенную силу молитвы [16] .
Как бы там ни было, если шторм и не утих полностью благодаря молитве, судну непосредственно ничто не угрожало, что с удовольствием отметил Холтема.
Паровой двигатель был не в состоянии развить необходимую мощность, которую ожидали от него. Он вращал винт не так, как требовалось в каждом конкретном случае, то слишком быстро, то слишком медленно. Например, когда бушприт погружался слишком глубоко, а корма при этом поднималась и выступала из воды, винт со страшным грохотом вращался вхолостую, наводя ужас на главного механика, вполне обоснованно опасавшегося, что ось винта может не выдержать.
16
Автору довелось услышать, как эта фраза была произнесена английским матросом почти в тех же местах, где боролся со штормом «Дорус Бонте». (Примеч. авт.)
Все это доктор Пранжье знал до того, как капитан Холтема, с плаща которого ручьями стекала вода, пришел к нему в каюту, чтобы рассказать о ситуации, в которой оказалось судно, но, похоже, он не до конца представлял всю опасность.
— Вот что бывает, когда парусник переделывают таким образом, — пробормотал он, погрозив кулаком неизвестному негодяю, которого обвинял в стремлении погубить судно.
— Вы решитесь стать на якорь у Могенаса? — спросил он Холтему.
— Я могу решиться на что угодно, — с гордостью ответил капитан. — Я всегда подчиняюсь приказам того, кто имеет право отдавать их.
Пранжье был доволен.
— Мне нравятся ваши слова, капитан Холтема. Не сомневайтесь, вы будете вознаграждены.
— Именно так я и воспринимаю происходящее, господин Пранжье, — ответил морской волк. — Тот, кто платит мне, тот и отдает мне приказы. А вы хорошо платите. Пожалуй, даже слишком хорошо, так как сведения об этом могут породить кое у кого подозрения о цели путешествия. Я никогда не спрашивал у вас, что это за цель, и мне не нужно ее знать. Если все было бы иначе, кто знает, не исключено, что в тот или иной момент я отказался бы следовать предписанным вами маршрутом. У меня нет ни жены, ни детей, но в Холлуме, на острове Шиермонникоог есть дом с башенкой и садом, который хозяин пытается продать много лет. Думаю, что тот, кто будет жить в нем, сможет с уверенностью ожидать наступления рая на земле.