Корабль палачей(Романы, повести, рассказы)
Шрифт:
Он пользовался поддержкой многих ученых, тогда как управление французского флота не считало необходимым продолжение исследований, так как оценивало их как слишком дорогостоящие.
В конце концов, после ряда неудач лейтенант Блоссевиль получил в свое распоряжение парусный восьмипушечный бриг «Лийуаз», к сожалению, не слишком хорошо подготовленный для исследования полярных регионов.
Судно вышло из Дюнкерка в начале весны 1833 года и достигло берегов Гренландии в конце июля.
— … В конце июля, — машинально повторил Гюстав, очевидно, невольно подумавший о сроках начала экспедиции «Доруса Бонте».
— Он
Больше никто ничего не слышал, ни о нем, ни о бриге «Лийуаз», что вызвало большое беспокойство в кругах французского военного флота. На следующий год был снаряжен корабль «Борделез» под начальством капитана Дютайи, также малопригодный для полярных исследований. Он вернулся, не доставив никаких сведений о пропавших. Это вызвало волнение как в морских кругах, так и среди публики. Проблемой занялся известный английский исследователь севера Джеймс Росс, считавший, что оснований для отчаяния нет. Этого же мнения придерживался знаменитый натуралист Араго.
— Энергичные, отважные люди, вооруженные одними ножами и всем, что требуется для разведения огня, могут продержаться не один год в полярных областях, питаясь мясом тюленей и используя их жир в качестве источника энергии, — заявил Росс.
Затем к Гренландии было отправлено судно «Решерш» под командой опытного моряка капитана Треуарта.
Следует отметить, что в ходе поисков было допущено несколько серьезных ошибок. В частности, власти отказались от сотрудничества с опытным охотником на китов Гидоном из Дьеппа, предложившим свои безвозмездные услуги.
Что касается Треуарта, то он, несмотря на весь свой опыт, не решился на проникновение в область паковых льдов и, в итоге, не обнаружил никаких следов экспедиции Блоссевиля.
Через три года, в 1836 году, Жюльен Блоссевиль, предположительно погибший, был вычеркнут из списков французского военного флота [18] .
Когда Каплар замолчал, Мартин Списсенс провозгласил громким голосом:
— Да здравствует Блоссевиль!
Огромный поморник, носившийся над водой, отозвался эхом:
18
Даже если в 1837 году уже упоминалась Земля Блоссевиля, например, во время открытия памятника этому моряку в Руане, официально это название было присвоено заброшенной территории только в 1900 году, когда датский мореплаватель Амдруп водрузил на ней французский флаг с согласия датского правительства. С тех пор название «Земля Блоссевилля» присутствует на датских картах. (Примеч. авт.)
— Иль!.. Иль!..
Граф де Вестенроде попросил принести секстан и определил позицию судна. Обращаясь к капитану, он сказал:
— Завтра мы войдем в фьорд, обогнув мыс Тобин.
— А Розенвинг?
Граф покачал головой:
— Это бесполезно! Мы войдем в Харри Инлет, и в конце фьорда начнутся северные территории.
Тем не менее это еще не была Земля Блоссевиля, но Списсенс не придал этому значения. Ему достаточно было осознавать, что это одно из самых печальных и самых недоступных мест на земле.
Отрезок пути от мыса Бревстер до мыса Тобин не представлял особых трудностей для навигаторов, если не считать нескольких повстречавшихся им плавающих льдин и трех остроконечных айсбергов, которые можно было обойти без труда.
На гребне мыса Тобин развевался на ветру выцветший датский флаг, но отсутствовали какие-либо проявления человеческой жизнедеятельности, которые можно было бы разглядеть в бинокль, за исключением разве что развалин жалкой деревянной хижины. Кроме этого, ничто не позволяло установить, что здесь когда-либо жили люди.
Вдали вздымались заснеженные вершины гор, обрамлявших залив Розенвинг. На темном фоне обрывов отчетливо выделялась пенная полоса водопада.
Несколько ленивых тюленей валялось на узкой полосе каменистого пляжа. Ни спущенная на воду шлюпка, ни сидевшие на веслах моряки не привлекли их внимания.
Сидевший за рулем Ивон Тейрлинк поспешно передал его матросу и схватился за гарпун.
— Ты видел его, Гюстав? — воскликнул он.
Гюстав ничего не разглядел, кроме большого нечеткого светлого пятна, возникшего рядом с лодкой.
— Настоящее чудовище! — крикнул Ивон, поднимая гарпун. — Если мне удастся добыть его, наш кок будет на седьмом небе от радости.
Раздался короткий свист брошенного гарпуна, вода возле лодки вскипела, и линь натянулся, словно струна.
— Подсоедините линь к лебедке! — закричал гарпунер.
Из воды появилось огромное плоское тело. Выскочившие на палубу Мартин и Каплар дружным криком выразили свой восторг.
Существо походило на огромный перламутровый диск. Сначала покорно приближавшееся к шлюпке, оно неожиданно забилось со страшной силой, вспенивая воду. Только через несколько минут его удалось затащить в лодку.
— Гигантская камбала! — воскликнул Гюстав.
— Огромная тюрбо [19] ! — поправил его Тейрлинк. — Чтоб мне провалиться! Она будет метра два в длину и по меньшей мере метр в диаметре. А до чего тяжелая! Не удивлюсь, если она потянет килограммов двести!
Он оттолкнул Гюстава, наклонившегося над рыбой.
— Осторожней, парень! У нее еще хватит сил, чтобы превратить тебя в лепешку ударом хвоста, несмотря на торчащий в ней гарпун… А вот и Ригольбер, он нюхом почуял нашу добычу.
19
Большая, похожая на камбалу хищная морская рыба. Достигает метра в поперечнике и 20 кг веса.
Выскочивший на палубу кок крикнул, приплясывая:
— Замечательно! Свежая тюрбо! Съедим, сколько сможем, а остальное можно будет засолить! Нам крупно повезло!
Обед в этот день оказался невероятно вкусным, так как Ригольбер в полной мере проявил свое поварское искусство.
Даже старый Ансельм, уверенный, что бренди гораздо надежнее, чем самое лучшее жаркое, поддерживает пламя жизни в человеческом организме, расправился с несколькими порциями жареной рыбы, утверждая при этом, что полярные страны следует считать благословенным краем.