Корабль-призрак

Буше Шарлотта

– Ах вот оно что… – выдавила из себя актриса и повернулась к Ольмерту. – Так ты мне покажешь мою каюту?

– С удовольствием, – ответил тот.

Внутри корабль выглядел куда элегантнее и ухоженнее, чем казалось. Виктории досталась каюта, не уступавшая номеру в гранд-отеле: комфортабельная гостиная с мебелью из светлой кожи и пушистым ковром на полу, маленькая уютная спальня и собственная ванная комната. Ольмерт открыл вторую дверь в ванную и указал на примыкающую к ней вторую спальню.

– Забронировано для госпожи

Райнер. Я же знаю, что ты предпочитаешь, чтобы она всегда была поблизости. Но, разумеется, у вас раздельные выходы в коридор. Если хочешь, ты можешь эту дверь запирать.

– Зачем мне это делать?

– Ну… – в мире существовало мало вещей, которые смущали Ольмерта. – Все-таки Конрад на борту. Ты действительно злишься из-за того, что он здесь? Мне дали понять, что вы не против встретиться где-нибудь на нейтральной территории.

– Кто это утверждает? Неужели Конрад?

– Нет, Конрад определенно нет.

– Если бы я знала, что он будет здесь, я бы не приехала. Теперь уже поздно сбегать. Но хотя бы сделай мне одолжение и позаботься о том, чтобы я видела его как можно реже.

Виктория осталась одна, села на диван и прикурила сигарету.

«Марен, – удрученно подумала она, – она здесь и как назло вместе с Конрадом».

Она достала из сумочки фотографию. На ней был изображен трехлетний малыш, радостно смеющийся в объектив фотоаппарата и прижимающий к себе игрушечного зайца.

– Ты погиб из-за того, что твой отец не смог о тебе позаботиться, – прошептала актриса. – Потому что его дела оказались для него важнее.

Пара слезинок упала на фотографию:

– Мой бедный маленький Дирк… И он даже хотел обвинить в этом бедную Марен!

В дверь постучали. В каюту вошел не стюард с ее чемоданами, как она предполагала, а Арнольд Хувер.

Почти каждый, кто хоть как-то интересовался кинематографом или театром, знал этого человека. В прошлом они пару раз становились партнерами по киноплощадке, но с тех пор ни разу больше не виделись.

– Я лишь хотел тебя поприветствовать, – с улыбкой сказал актер. – Как хорошо, что ты все-таки приехала! Я только сейчас об этом узнал. Я так рад, что главные роли в этом фильме достались нам! С удовольствием поработаю с тобой на съемочной площадке.

– Имя Конрада Бергмана было на сценарии, который тебе прислали?

– Да, конечно. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что на моем сценарии почему-то стояло совсем другое имя. Кажется, Ольмерт затеял какую-то интрижку. Или это грязные фокусы Конрада.

– Твоего мужа?

– Моего бывшего мужа! – подчеркнула Виктория, хотя юридически они с Бергманом до сих пор не были разведены. – Конрад Бергман – убийца.

Пару секунд актер не знал, что сказать.

– А почему же он тогда разгуливает на свободе? – спросил он, наконец.

– Потому что ему не смогли предъявить обвинение, – с досадой ответила она. – Для юристов он, конечно, не убийца. Ты наверняка слышал, что у нас с ним был ребенок. Ради Дирка я даже хотела оставить профессию. Однажды, когда я пришла домой, я нашла Дирка мертвым. Он захлебнулся в нашем собственном бассейне.

– И ты утверждаешь, что Конрад в здравом уме намеренно толкнул его в бассейн? Или как мне тебя понимать?

– Нет, Конрад утопил Дирка ненамеренно. Он его «всего лишь» забыл из-за какого-то якобы очень важного совещания. Дирку не было трех лет, и мы завели няню. Марен очень была к нему привязана и берегла его как зеницу ока. Но в тот злополучный полдень ей нужно было отлучиться, и муж ее отпустил, сказав, что сам присмотрит за сыном. И знаешь, что самое скверное? Конрад даже не признал, что он был небрежен! Он обвинил Марен в том, что она не выполнила свои обязанности.

– Марен? Необычное имя. Она случайно не имеет ничего общего с Марен Виланд, которая собирается играть Салли?

– Это она и есть. Марен – племянница моей костюмерши. Она в тот период как раз окончила школу, а незадолго до этого потеряла родителей. Смерть Дирка потрясла ее, как и меня, она с тех пор всегда упрекала себя за то, что отлучилась и оставила ребенка на Конрада. А он вел себя, как…

– Ты, действительно в порядке, Виктория?

– Ты имеешь в виду, что Конрад здесь разгуливает в сопровождении Марен? Ее считают его любовницей, да? Я в это не верю. Она была для нас с Конрадом… как второй ребенок. После смерти Дирка, я не хотела больше видеть ее в нашем доме. Я оплатила ей учебу на актерских курсах и больше ее не видела. Только слышала от ее тети, что у Марен неплохо получается. Очевидно, у Конрада есть что-то вроде совести, и он в знак искупления предложил ей крупную роль. Только это необязательно должен быть фильм, в котором снимаюсь и я!

Когда Арнольд ушел, Виктория бросилась на кровать и заплакала. Когда за иллюминаторами стемнело, под шум моря женщина задремала. Во сне она услышала песню, которую часто пела Дирку.Она не заметила, как в комнате возникла смутная фигура. Она долго смотрела на спящую Викторию, а затем бесшумно исчезла. Когда дверь тихо закрылась, в комнате остался легкий запах мужского одеколона или лосьона после бритья. На ночном столике остался стоять сильно потертый игрушечный автомобильчик.

* * *

Виктория увидела маленькую красную игрушку сразу, как только с дикой головной болью проснулась на следующее утро.

– Дирк! – вскрикнула она и вскочила с кровати. Взволнованная, она бросилась в ванную комнату и застучала ладонью в дверь спальни своей костюмерши.

– Эльза, что это значит! – она протянула костюмерше игрушку. – Как это оказалось в моей комнате?

– Это машинка Дирка, – пробормотала та растерянно. – Для чего вы ее взяли с собой?