Корабли Мериора
Шрифт:
— Он не умер! — вырвалось у Дакара. — Дейлион-судьбоносец должен был услышать мою молитву. Я не верю, что Халирон умер! Асандир не позволит ему умереть раньше, чем привезет в Иниш.
Аритон склонил голову.
— Сегодня утром он перешел на незримую часть Колеса Дейлиона. Это случилось вскоре после восхода солнца. — Шепот Аритона был спокойным и размеренным. — Сетвир передал известие местному прорицателю, а тот сообщил мне.
Дакар шумно проглотил скопившуюся в горле слюну.
— Значит, он не увидел Иниша… Какая потеря… Просто в голове не укладывается.
Дакар не лукавил; его скорбь по Халирону была такой же искренней, как жалость к самому себе. Безумный Пророк сел на камень и с трудом сдержал слезы. Из уважения
Когда святилище погрузилось во тьму, Дакар все же дал волю слезам. Потом вытер мокрые щеки рукавом, откинул со лба слипшиеся волосы и огляделся. Аритона в святилище не было.
Повелитель Теней стоял неподалеку от входа, по-прежнему невозмутимый, ибо темнота его не пугала и не мешала ему. Одежда на нем была простой, но ладной и опрятной. Он глядел на Дакара, чуть-чуть склонив набок голову. Прежде Аритон часто застывал в такой позе, обдумывая очередное музыкальное задание Халирона.
Дакару сразу вспомнился обходительный Медлир, и новая волна злости напрочь смыла скорбь по покойному.
— Ты ведь знал! — бросился он в новую атаку. — Такие заклинания, когда их накладывают, издают особый звон. Ты его явно слышал, когда Асандир встал надо мной, но даже не потрудился предостеречь!
— Я крепко спал и проснулся немногим раньше тебя. И потом, если помнишь, я спросил тебя про золотую монету. На слух она и ты звучали очень похоже. Я посчитал это странным совпадением. О том, что Асандир наложил на тебя заклинания, я догадался позже, встретившись со свечным торговцем. Можешь мне не верить, но я бы с радостью отпустил тебя на все четыре стороны.
Дакар грязно выругался, однако на Аритона это, как всегда, не подействовало. Безумный Пророк сознавал превосходство Фаленита, и оно злило его еще сильнее.
— И что ты теперь собираешься делать? — вызывающе спросил Дакар.
— Мне позарез необходимо навестить одну таверну на Портовой улице, — сказал Повелитель Теней, шагнув к нему, — Не ошибусь, если тебе смертельно хочется эля.
— Хватит фокусов, — отпрянул Дакар. — Собрался напоить меня, чтобы сделать податливым? Однажды я уже попался на твою уловку.
«Нет, — решил про себя Дакар, — я должен противостоять Повелителю Теней и искать способ высвободиться из оков Асандировых заклинаний. Здесь нужен тонкий расчет и ясная голова».
— Раз уж мне навязали твое общество, я теперь буду держать ухо востро и не напьюсь до беспамятства. Такого удовольствия я тебе не доставлю.
Аритон пожал плечами. Белым пятном шевельнулась в сумраке его рубаха.
— Как хочешь. А вот мне, по правде говоря, эль не помешает.
— Ты никак спятил? — взвился Дакар. — Где же твое почтение к Халирону? Первый менестрель Этеры, не жалея сил, учил тебя всем премудростям своего искусства. Хороша же твоя благодарность! Можно подумать, Халирон запрещал тебе выпивать и теперь ты торопишься наверстать упущенное.
Умей Дакар видеть в темноте, он бы не заметил на лице Аритона никакой перемены. Вместо ответа Фаленит произнес что-то на певучем паравианском языке. Слова сразу же поглотил шум прибоя. Раньше Аритон непременно ответил бы какой-нибудь язвительной колкостью. Неужели и впрямь что-то изменилось? Безумный Пророк застыл в немом изумлении. Аритон прошел мимо него и зашагал к проезжей дороге. Дакару ничего не оставалось, как поковылять за ним следом, спотыкаясь и поддевая ногами камешки.
У гавани, давшей название этому городу, была своя, особая жизнь. Почти пустые и сонные днем, с заходом солнца портовые улочки и переулки пробуждались и наполнялись шумной и разношерстной публикой. Смех, ругань, крики не умолкали на них до самого рассвета. Кого здесь только не было! Собирая
Практически все портовые таверны имели скандальную репутацию и слыли местами, небезопасными для чистой публики. Но «Трехпалая чайка» занимала свое, особое положение как самая буйная таверна Портовой улицы. Она находилась почти у самой кромки залива, соседствуя с причалами. Неудивительно, что, едва сойдя на берег и еще не отвыкнув от качающейся палубы, матросы начинали свой питейный вояж с «Трехпалой чайки» и после двух-трех кружек двигались дальше. Однако не всех приводило сюда желание покутить. Кое-где за столами сидели весьма странные люди. Кружки с элем служили лишь для отвода глаз; те, кто их заказал, перешептывались между собой и поминутно бросали напряженные взгляды на дверь. Это были матросы с судов, перевозящих контрабанду. В любой момент мог явиться человек от их капитана и подать условный сигнал. А дальше — только успевай поворачиваться. Нужно было как можно быстрее покинуть гавань, пока портовая стража не пронюхала про запретный груз. Ночь всегда считалась союзницей контрабандистов. Если все проходило гладко, к утру корабль уже вставал на якорь в какой-нибудь незаметной бухточке, чтобы с наступлением темноты плыть дальше.
К незнакомцу, появившемуся на пороге «Трехпалой чайки», внимательно присматривались. Служанки не торопились найти ему место за столом и подать эль. Недогадливые удивленно пожимали плечами и, потолкавшись в зале, шли в другую таверну. Догадливые покупали себе и место, и внимание. Неписаный этот закон соблюдался свято.
Опутанный по рукам и ногам заклинаниями Асандира, Дакар прикусил язык и воздержался от привычных сетований. Намерение оставаться трезвым, дабы расправиться с Аритоном, подкреплялось еще и скудостью оставшихся у него денег. Чтобы не потерять из виду Фаленита, Дакару пришлось локтями прокладывать себе путь по залу «Трехпалой чайки».
Невысокий и удивительно быстрый, Аритон с ловкостью угря лавировал между посетителями таверны. Он заранее сговорился с хозяином — рослым краснолицым человеком. Прежде чем осесть на берегу, хозяин плавал корабельным коком, и привычка ходить сгорбившись стала его второй натурой.
Больше всего Дакара интересовало, о чем говорят Аритон и владелец таверны. Он всегда отличался пронырливостью и любил совать нос в чужие дела, но теперь к природному любопытству добавилась необходимость как можно лучше узнать своего врага. И пусть вокруг хохотали и пьяно горланили песни, пусть от чьих-то щипков соблазнительно попискивали пухленькие служанки, — Дакар мужественно боролся с искушениями.