Корабли Мериора
Шрифт:
— Тебя усыпило обжорство, — резко возразил Аритон.
— А их? — не отставал Дакар, указывая на выразительно храпящих посетителей таверны.
— Перебрали эля, настоек или рома. Какое тебе до них дело? «Черный дракон» скоро снимется с якоря. Ты идешь со мной или остаешься?
— Иду, — пробурчал Дакар, поднимаясь на ноги. — Хоть посмотрю, как тебе достанется за твои шалости.
Аритон сухо рассмеялся.
— Не волнуйся. Ребята Диркен доберутся до меня раньше, чем ты продерешь глаза.
Он махнул куда-то в сторону.
— Раз ты идешь со мной, не согласишься ли помочь?
Дакар пригляделся и увидел спящую Диркен: ее пальцы с
— Даркарон тебя побери! Тебе как будто мало приключений. Никак ты ее уломал и она согласилась на твое предложение?
Аритон без видимой спешки наклонился и, взяв Диркен за запястье тонкой руки, попытался поставить капитана на ноги, однако колени ее подгибались. Корпус суровой женщины качнулся в обратную сторону, ткань блузы натянулась, и под ней обозначились маленькие бугорки грудей.
— Тебе повезло: удовлетворил свое любопытство, не рискуя яйцами, — усмехнулся Аритон.
Он быстро снял с пояса Диркен массивную абордажную саблю и передал ее, перевязь и лиранту Дакару. Затем нагнулся и подхватил женщину себе на плечи. С первого же шага он почувствовал заметную тяжесть своей ноши. Диркен была не только тяжелее, но и крупнее его. Ее руки и ноги свисали у него по бокам, а бедра упирались прямо в загривок. Аритон топтался на месте, пытаясь уравновесить свой груз. Каждый шаг сопровождался мелодичным звоном серебра.
Пол вокруг стола был густо усыпан серебряными монетами, которые чеканились не только в Корабельной Гавани, но и в дюжине других портовых городов. Посетители «Трехпалой чайки» щедро отблагодарили менестреля за доставленное удовольствие. Казалось, Аритона смущало такое количество денег. Он снова дернул плечами, чтобы поудобнее устроить на них Диркен.
— Надо думать, убытки я покрыл с лихвой. Как ты считаешь, хозяин будет доволен?
Дакар округлил глаза и наморщил лоб.
— Я тебя не понимаю. Если тебе понадобился корабль этой Диркен, почему ты не наплел ей чего-нибудь? Когда нужно, ты умеешь врать.
— Но здесь мне необходимо ее доверие. — В зеленых глазах Фаленита читалась терпеливость здравомыслящего человека, которому приходится втолковывать недотепе самоочевидные вещи. — Теперь понятно? — В этот вопрос Аритон вложил всю свою убийственную иронию.
— Доверие? К тебе! Разрази меня гнев Даркарона — ты говоришь полную чепуху!
В голове у Дакара скопилось множество обличительных слов, которых хватило бы на длинную обличительную речь. Не хватало лишь времени, и он выложил Аритону суть.
— Чтобы Диркен тебе доверяла, вначале нужно побросать за борт всю ее команду.
Аритон не отвечал.
— Ублюдок! — прошипел Дакар.
Он только сейчас сообразил, как ловко Фаленит воспользовался его гневом. Безумный Пророк был пешкой, которую он двинул во вражеский лагерь, заставив служить своим целям. Побоище в «Трехпалой чайке» — вовсе не просчет, а расчет. Все это лишь сыграло Аритону на руку!
Только хрупкая лиранта удержала Дакара от того, чтобы расправиться с Фаленитом прямо сейчас. И оружие подходящее имелось — абордажная сабля. Безумный Пророк злился на своего главного врага и одновременно проклинал себя за потерю бдительности. Неужели он до сих пор не убедился, что люди для Аритона — жалкие пешки в изощренных, до тонкости продуманных играх?
Ярость выбила из Дакара все слова и сдавила горло. Он шумно топал к выходу,
— Связался с красоткой, — пробурчал Безумный Пророк.
Запутавшийся ремень перевязи ущемил его бороду. Все происходящее с ним вдруг показалось Дакару каким-то дурацким сном. Однако невесомая лиранта и тяжелая сабля явно не были предметами из сновидений. И Аритон, осторожно спускавшийся с крыльца таверны, тоже ему не привиделся.
— Нашел из-за кого ломать себе шею, — бросил ему Дакар.
Очередная попытка разозлить Фаленита провалилась.
— Поверь, это не самая худшая из тягот моей жизни, — сказал он Дакару.
Видя, что Безумный Пророк направляется прямо к пристани, Аритон придержал его и кивнул куда-то влево.
— Нам еще надо зайти и взять кое-какие мои вещи. Аритон притащил его… к домику портового начальства.
Дакар ожидал чего угодно, только не этого. Увидев его сердитый, недоуменный взгляд, Фаленит пояснил:
— Навигационные инструменты, карты. Разве ты забыл? — вкрадчиво спросил он. — Из-за них-то я и затеял всю эту чехарду.
«Рассказывай! — подумал Дакар. — Так я тебе и поверил».
Нет, будущее плавание — только начало очередного лабиринта, новое хитросплетение коварных уловок, которые сам Дейлион-судьбоносец если и распутает, то с изрядным трудом.
Капитан Диркен проснулась с тяжелой головой. Не успев разлепить склеившиеся веки, по шелесту ветра и качке она поняла, что ее корабль давно покинул гавань и плывет в нужном направлении. Об этом Диркен говорило и поскрипывание надутых парусов. На море было вполне спокойно, иначе бы ей сейчас задувало в правый бок. Струйки ветра, пробивавшиеся сквозь потолочный иллюминатор, были сухими и теплыми. Клочья пены, вылетавшие из-под руля, явно улавливаемое напряжение в пении снастей сообщали капитану, что стаксель и топсель подняты на самый верх. Диркен до тонкостей знала нрав «Черного дракона», как иные женщины до тонкостей знают нрав своих мужей или возлюбленных. Послушав жалобы оснастки, она поняла, что основной парус сейчас нужно немного сместить к правому борту, дабы уравновесить нагрузку на кливера.
Диркен уже спустила ноги, готовясь встать, когда услышала незнакомый мужской голос, отдавший краткие распоряжения. Судя по ответам, первый помощник принял их к исполнению: с палубы донесся топот матросских ног, сменившийся скрежетом грота-шкотов. «Черный дракон» качнулся и подчинился чужой воле, взявшей его не силой, а лаской. Паруса больше не жаловались на ветер, а послушно несли корабль по волнам.
«Странно», — подумала Диркен, стоя босыми ногами на холодном полу. Она еще не до конца стряхнула с себя дремоту. Ее первый помощник, конечно, знал свое дело, но так искусно управлять кораблем не умел. Диркен прислонилась к переборкам каюты и только сейчас заметила, что спала одетой. Тоже странно. Подобной привычки у нее не было. Она же не трюмный матрос, чтобы валиться в койку в чем попало. Ложиться одетой Диркен позволяла себе лишь в тех случаях, если погода предвещала бурю. Капитан дотронулась до щеки и поняла, что во сне прижималась лицом к манжетным запонкам. Расплетенная черная коса густо провоняла табачным дымом.