Корабли времени
Шрифт:
В другой скудно освещенной галерее хранились останки машинерии прошлых веков. Здесь мне удалось опознать в груде механики даже динамо-машину, которой можно было отпугивать морлоков — но, не имея ни смазки, ни топлива, к тому же корпус был безнадежно испорчен ржавчиной, я вынужден был отказаться от этого проекта.
Во время блужданий по дворцу я наткнулся на макет города размером с целую комнату, которую он, собственно, и занимал. Смахнув пыль со стеклянной пирамиды, я понял, что передо мной макет Лондона, но до чего же неузнаваемо изменился он! — лишь по стеклянной полоске Темзы из стекла можно было
И эти мужчины и женщины вовсе не походили на меня. Очевидно, модель была построена в то время, когда рука эволюции уже коснулась человека, необратимо изменив его. Кто знает — в лучшую ли сторону.
По дорогам макета были расставлены моноциклы: одноколесные экипажи, большие самодвижущиеся повозки с продуктами без водителя, и так далее. Причем в этом городе не оставалось места для парков или полей — всюду ровная серая безжизненная поверхность.
По моим расчетам (судя по громадности макета) в таком городе могли проживать до двадцати-тридцати миллионов человек. Впечатляющая картина в сравнении с четырьмя миллионами жителей современного мне Лондона. Многие стены и перекрытия макета были сняты, и под ними за ними можно было увидеть все те же крошечные фигурки населения на многочисленных этажах мегаполиса. Было заметно, что на верхних уровнях жили «ряженые». Одетые в цветастые тряпки и колпаки — видимо, по последней моде, ни в чем себе не отказывая, эти люди купались в роскоши. Видимо, здесь жил высший свет, напоминавший лондонский Уэст-Энд.
Иное дело внизу — там, на последнем уровне, с заходом на подземные обустроились, в основном, машины и обслуживающие их существа. Там пролегали трубы и кабели, сечением до двадцати футов они змеились по потолку. Здесь тоже располагались миниатюрные манекены, однако одеты они были в бледно-голубые робы. Местные обитатели едва ли видели луч света — потому что их столовые и спальни располагались тут же.
Один угол модели и пирамиды отвалился, да и сама модель разваливалась на глазах — но все же этот кукольный город произвел на меня впечатление и я часами просиживал возле него, разглядывая подробности той далекой, ушедшей жизни.
Эта была модель самой колоссальной из глупостей человеческих!
Рядом с Зеленым Дворцом располагались луга. Разобрав машину времени на части, я соорудил плуг, вспахал и засеял окрестные земли.
Вскоре ко мне присоединились некоторые из элоев. Сначала они прибежали сюда, решив, что это какая-то новая игра, Однако вскоре они утратили энтузиазм, увидев, что это многочасовые труды. И тогда наши обязанности разделились: я работал, а они просто паслись. Развлекая меня своими играми и плясками. Все это походило на какой-то райский уголок — или хотя бы на его карикатуру.
Урожай непредсказуем в веке, где все времена года сменило одно вечное влажное лето, так что не прошло и нескольких месяцев, как я принес элоям плоды своих трудов. Мой восторг вызвал недоумение на их маленьких личиках, поскольку мои первые бледные попытки садовода не шли в сравнение с тем, что выращивалось морлоками — плоды набивали оскомину, им недоставало ни вкуса, ни аромата, ни сочности. И все же я доказал им, что они вовсе не так уж зависимы от морлоков.
Элои были не одиноки на этой земле далекого будущего.
И все же, несмотря на симпатии к элоям, ни они, ни морлоки не принадлежали к человеческой расе.
Поэтому я обратился к Тьме. Я должен вступить в переговоры с подземной расой, в качестве дипломата элоев. И воспитать из них новых Нево!
Еще не все потеряно для этого мира.
Надеюсь, за отпущенные мне дни жизни я еще успею развести костер мудрости и доброжелательства.
Я нашел эту пачку бумаги под фундаментом Зеленого Фарфорового Дворца. Страницы сохранились благодаря плотной упаковке, в которую они были упакованы упаковщиком. Из металлической части машины времени я отковал стержень, приготовил растительные чернила и, сев на любимой желтой скамье с видом на Темзу, приступил к работе.
Я описал все свои приключения во времени. Отныне все ушло в прошлое — от машины у меня остались лишь два свинченных рычага — они и сейчас рядом со мной на скамейке.
Потом, когда я завершу эти записи, исполнив, таким образом, свой долг перед современниками, я запакую их в тот же пакет, сооружу микромодель, использовав остатки платтнерита, и отправлю свой отчет в путешествие по времени. Я не совсем уверен, куда попадут мои записки — в будущее или прошлое, или же в одну из бесконечно альтернативных историй — главное, чтобы их кто-нибудь прочитал. В любом случае, буду считать свой долг перед человечеством выполненным.
Это необходимо знать, потому что я не знаю, чем все закончится: вернусь ли я из экспедиции к морлокам? Это произойдет на днях. Медлить нельзя, наступающая старость торопит меня к подвигам, на которые я в будущем окажусь неспособен! Ведь скоро я уже не смогу лазить по скобам колодцев.
К данной рукописи я приложу сообщение о своих подземных похождениях.
Уже поздно. Пора и в путь.
Как это сказал поэт — «Если чувства чисты, вечность даст о себе знать» — что-то вроде, у меня здесь нет полки с книгами, чтобы навести точную цитату, так что не обессудьте… Я видел Вечность и никогда не забуду ее света.
Но ни одно из тех далеких грандиозных видений и рядом не поставлю с тем, что удалось мне пережить здесь, в этом мире. Верность и терпение Нево, дружбу Моисея, теплоту и человечность Хилари Бонд. И ни одно из приключений во времени не взволновало мое сердце так, как тот первый день у ручья, омывая брильянтовое личико Уины, я услышал ее первый вздох, когда она закашлялась, открыла глаза, и, узнав меня, ответила благодарной улыбкой.
На этом рукопись кончается, никаких приложений к ней обнаружено не было.