Корабли времени

Бакстер Стивен М.

«Мне все известно», — хотел сказать я, но, как и тогда, в первую встречу с самим собой. Но слова, которые должны были слететь с языка, вылетели из памяти. Я снова перед ним: к таким встречам, наверное, невозможно привыкнуть. Передо мной стоял еще один двойник, скажем даже так — временной предок Моисея. Этот был моложе.

Он подозрительно изучал меня.

— Какого черта вам надо? Вы что не читали на дверях надпись: «Вход агентам воспрещен в любое время дня и ночи».

— Кгм, —

осторожно сказал я. — Дело не в том…

— А в чем тогда? — повысил он голос. И грозно взмахнув подсвечником, собрался захлопнуть дверь перед моим носом, но тут что-то промелькнуло в его лице — как будто он узнал меня, или мое лицо показалось ему странно знакомым.

— Так в чем дело? — сказал он облокачиваясь на косяк и упирая руку в бок.

Я неловко извлек и протянул ему мензурку с платтнеритом, которую прятал за спиной.

— Вот.

— Что это? — недоуменно уставился он.

— Это… вам.

— Зачем оно мне?

— Ну-у… как бы это объяснить…

— Да уж, объясните, будьте так любезны. Нам своего мусора хватает. Лоб его, собравшийся в складки, был освещен бледно-зеленым сиянием, исходившим из пузырька.

— Сажем, так, это проба.

— Проба чего?

«Вот тупица», — пронеслось у меня в голове. «Упрямый, как сто ослов». Неужели я был таким когда-то?"

Однако, сдержавшись, я ответил, в очередной раз спокойно, не дав себе воли двинуть ему чем-нибудь по лицу — тем более, у него был тяжелый подсвечник, а зная проворство молодого Моисея, от него можно было ожидать любых сюрпризов.

— Скажем так — я этого не знаю сам, — солгал я. — Думаю, вам удастся выяснить.

— Хм… — Он озадаченно (и с некоторым любопытством) посмотрел на странно светящуюся массу. Но он все еще колебался. Пребывал в нерешительности, которая однако, уже взяла верх над раздражением.

— И что я должен выяснить?

Меня опять стали выводить из себя эти глупые вопросы.

— Да берите же, вам говорят… Проведете эксперименты…

— Какие эксперименты?

— Любые!!!

Он смотрел на меня с нескрываемой враждебностью.

— Что-то мне не нравится ваш тон. Что за гадость вы мне подсовываете?

Я почесал взмокшие волосы. Мне они уже казались мокрыми от пота, а не от дождя.

«Этот молодой гений выведет меня из себя», — подумал я. «Надо кончать с ним как можно скорее».

— Вот

что я вам скажу: это новый минерал, свойства которого еще не изучены. И вы сами сможете в этом убедиться.

Он насупился еще больше. Очевидно, его подозрения удвоились. Тогда я нагнулся и поставил пузырек перед ним на пороге. Точнее, на ступеньке, потому что на порог меня даже не пустили.

— Пусть останется здесь. Дальше — дело ваше. Займетесь этим, когда появится время, — кои чтобы не тратить его понапрасну. Я удаляюсь.

С этими словами я стал спускаться в дождь.

Уже внизу, направляясь к калитке, я оглянулся и увидел, как он схватился за пузырек — зеленый свет упал ему на лицо. Он воскликнул:

— Но кто вы… как ваше имя?

Повинуясь безотчетному импульсу, я ответил:

— Платтнер.

Сам не знаю, кто сказал это за меня!

— Платтнер? Мы с вами знакомы?

— Платтнер, — повторил я с некоторым отчаянием, и уже не повинуясь себе, а затем добавил еще одно слово, которое никак не могло возродиться у меня в голове:

— Готфрид Платтнер.

Словно кто-то другой сказал это имя за меня — но как только я услышал эти слова, то понял, что они были неизбежными.

Свершилось! — круг замкнулся.

И, не отвечая на его дальнейшие призывы, я решительно двинулся за калитку, вниз по склону Ричмонд Хилл.

— Так чего же ты собираешься ждать, Нево?

— Мне тоже приходится замыкать круги, — ответил он, наконец. — Только мой круг находится в далеком будущем, которого тебе уже не достигнуть.

— Но как же ты туда попадешь?

— Дело в том, — говорил он, как бы и не отвечая на мой вопрос, словно для этого требовались бы более продолжительные предварительные объяснения, — что мы, морлоки…

Ну, и так далее.

Как обычно. Я снова, в очередной раз узнал о том, какие морлоки высоко продвинутая раса и т.п. О том, что высшая их цель — сбор и хранение информации… И вот наконец он дошел до себя.

— А я… — произнес Нево.

— Что — ты? — Он почти никогда не произносил этого местоимения. Все время говорил «мы-морлоки». А тут вдруг такое изъявление индивидуальности! Положительно, он сильно изменился за время общения со мной и остальными представителями рода человеческого!

— Меня всегда интересовало то, что лежит за кругами…

— Что это ты имеешь в виду?

— Если бы ты вернулся сюда и застрелил самого себя в молодости — в этом не было бы никакого случайного противоречия. Даже напротив, ты бы создал Новую Историю, свежий вариант Множественности, в котором ты погиб молодым от руки незнакомца.