Коралловый город
Шрифт:
— Я не виновата! — тоненько пищала она. — Это все Лупибей! Он подстроил… Приказал возвести прозрачную стену, а потом запер меня за ней. По сторонам укрепил раковины, усиливающие голос. И велел мне изображать Великого Треххвоста, владыку моря. Того, кто не боялся Лупибея, он приводил сюда и показывал меня. Все пугались и начинали его слушаться… А потом и мне захотелось командовать. Лупибей страшно злился. Только он ничего не мог поделать. Если бы разоблачил меня, то и его никто не стал бы слушаться. Вот он и терпел… До сегодняшнего
— Но как ты, Звездочет-Клоун, узнал о тайне Великого Трех… тьфу! Этого прохвоста? — удивился Храбрый Ерш. — Ведь все видели его — и не догадывались…
Звездочет-Клоун улыбнулся.
— Я очень внимательно рассматривал Великого Треххвоста и меня удивило его сходство с обыкновенной Свистулькой. Потом я увидел на его обеденном столе гигантскую недоеденную креветку и спросил повара Тунца, есть ли на кухне большие креветки. Он сказал, что нет и не было. Владыка ел обыкновенные, даже мелкие креветки. Итак, сказал я себе, на столе рядом с Великим Треххвостом тоже лежала мелкая креветка, но казалась гигантской, значит, и сам владыка только казался, но не был таким громадным. И тогда я понял, что увеличивает его прозрачная выпуклая стена.
— Почему же ты нам не сказал ничего? — спросила Смешинка.
— Если бы я высказал тогда свою догадку, Лапшевники тотчас донесли бы Лупибею и он моментально уничтожил бы меня, чтобы скрыть тайну. Я не открыл ее даже Сабире. Милая, самоотверженная Сабира! Ты спасла меня от смерти, а сама погибла…
— Я жива! — послышался тоненький голосок. — Я жива! Я жива! — словно эхо раздавалось с разных сторон.
Все расступились и увидели, что из лучей выросло несколько Звезд разного цвета.
— Вот это да! А где же среди вас моя подруга, та, единственная Сабира?
— Я! Я! Я! — закричали одновременно все Звезды. — Я та самая, единственная Сабира. Я твоя подруга.
— Здорово! — обрадовался мудрец. — Теперь у меня несколько подруг вместо одной. А что будем делать со Свистулькой?
— Судить ее! — закричали все вокруг.
— Не нужно меня судить! — взвизгнула Свистулька. — Я буду вам служить… Я никогда не буду делать зла!
— Потому что не сможешь, — сказал Звездочет-Клоун. А Храбрый Ерш веско добавил:
— И не позволим!
Прощание
Вот и пришло время Смешинке, Капельке и его отцу Каппе пруда Тарусава расставаться с Коралловым городом. Вместе с ними отправлялся старый аист Остроклюв. Да, да. Остроклюв, который наконец принял свой облик и перестал превращаться то в Мичмана-в-отставке, то в Звездочета-Клоуна — таких диковинных непонятных существ.
— Почему ты не хотел быть самим собой? — спросила его Смешинка.
— Если бы я был самим собой в этом царстве насилия, то нашел бы верную гибель. Меня, признаться, смерть не страшила, но я не мог допустить, чтобы погибла ты, Смешинка: ведь мы должны были вернуть радость людям и помочь жителям Кораллового города.
— Но как ты переставал быть самим собой?
— С помощью волшебного «галстука гостя». Капелька сказал, что я, имея его, могу по своему желанию принимать любой облик. Вот я этим и воспользовался.
А в это время морские жители высыпали на улицы города провожать своих избавителей. Так же, как и в первый приезд Смешинки, здесь гремела музыка, били барабаны. Но теперь это была радостная музыка. И жители весело улыбались и громко смеялись своим собственным смехом — их научила этому Смешинка.
— Прощайте, — сказал Храбрый Ерш, и глаза у него были подозрительно красные. — Прощайте и не забывайте Коралловый город! Теперь мы заживем счастливо.
Остроклюв попрощался со своими подругами-Звездами.
Он подолгу вглядывался в каждую, но так и не смог определить, кто же из них та, единственная Сабира. У каждой Звездочки был голубой глаз, и каждая говорила ему:
— Прощай, мой добрый единственный друг!
Потом бросились обниматься с путешественниками Барабулька, Бекасик и Бычок-цуцик. Барабулька, не стесняясь, ревела в голос.
— Приезжайте к нам! — говорила она, всхлипывая. — Мы всегда будем ждать вас! Честное слово!
Она сняла с себя чешуйку и протянула Смешинке:
— Помни, если тебе понадобится наша помощь, сожги эту чешуйку, и мы тотчас появимся.
Последний раз помахали путешественники жителям прекрасного Кораллового города и поднялись на защитные стены, выступавшие из воды. Там встретили их Справедливые Дельфины, жаркое солнце и свежий ветер! Старый аист расправил крылья и крякнул;
— Ну, полетим! Ого-го, сколько пассажиров! Садитесь, садитесь! Аист отправляется!
Смешинка, Каппа и Капелька сели на широкую спину старого аиста, и он взмыл в голубое небо. Внизу катились зеленоватые волны с белоснежными гребешками и, резвясь, мчались Справедливые Дельфины.
Так они летели, пока не показалась земля. И увидели путешественники, что дома в селениях покосились, поля заросли сорняками, скот одичал, а люди сидят у своих домов и плачут, глядя туда, куда улетел старый аист. Уже никто и не верил, что он вернется.
— Смотрите, летит! — крикнул кто-то, вглядываясь в небо. И все закричали:
— Летит, летит! Старый аист вернулся!
И вдруг раскрыли рты от изумления: в солнечный летний день с неба пошел… снег.
То Смешинка брала горстями из мешка чудесные зернышки и бросала вниз. А пока летели они, превратились в сверкающие белые снежинки. И тот, кому попадала в рот снежинка смешинка, разражался веселым жизнерадостным смехом. (С тех пор и говорят люди: «Смешинка в рот попала».)
Закипела вокруг работа: люди принялись строить, пахать, сеять, почувствовали радость жизни, радость труда. А лица их то и дело озарял веселый, добрый, всепобеждающий смех.