Корейский вариант
Шрифт:
Поправив белую фетровую шляпу, постукивая изящной тростью, как увидел не мог удержатся, тем более трость хоть и была не новой, но с сюрпризом. Именно, то что вы подумали, с клинком внутри. В магазине помимо одежды и другие вещи продавались, но не на витрине, их спрашивать нужно. С тростью мне просто повезло, рассмотрел рукоятку в форме тигровой кисти. А так я был полностью одет в костюм, даже краешек белоснежного платка из кармашка торчит, в руке нёс небольшой чемодан из коричневой кожи, куда убрал комбинезон, и три комплекта запасного белья, вещмешок тоже сложил и убрал внутрь, а его содержимое, две гранаты, нож и продовольствие, уложил в чемоданчике так, чтобы всё уместилось. Ушло действительно всё, хотя чемодан я едва закрыл. Тяжело, но ничего страшного, для меня вес не был таким уж невыносимым. Даже делал вид, что тот не особо и тяжёлый. Вот сандалии бросил в мусорную корзину, уже не нужны. И да, в магазине мне легко обменяли часть долларов. Но не через кассу, продавец, как я понял из своих это сделал, явно решив подзаработать на разнице курсов. Обманул тот меня не сильно, на билет до Пусана должно хватить, так что я направился в порт, решив не задерживаться
Сначала зашёл в управление портом, где проходили регистрацию заходившие суда. Но выяснил что ближайший борт пойдёт в Пусан только через три дня, печально, но не смертельно. Служащий, посоветовал мне обратится к частникам, в тот порт частенько ходили грузовые джонки и среди них можно легко найти подходящее попутное судно. У тех были свои стоянки и свои пирсы, там и пакгаузы находились, где они разгружались или загружались. Поговорил я именно с грузчиками, кому как не им знать в какой порт какое судно идёт. В основном джонки работали по островам и по побережью Японии, доставляли продовольствие и разные хозяйственные вещи, даже были такие передвижные лавки с тысячей мелочей. Среди подобных судов мне назвали даже два, что шли как раз в Пусан. Эти джонки находились тут, всё ещё на загрузке, мне на них указали, так что постукивая тростью по деревянному пирсу, я подошёл к первой из джонок. Тут мне отказали, причину сообщили в отсутствии свободных мест. С интересом покосившись на ящики что загружали в джонку, что-то не похоже, чтобы там продовольствие было, больше на укупорку промышленного оборудования смахивало, я прошёл дальше. До следующей далековато было идти, в конце пирса находилась, но когда дошёл, быстро сговорился с капитаном о месте на борту. Причём тот уступил мне свою каюту, других мест всё равно не было, а три пассажирские каюты были заняты. Ушлый мужик, наполовину кореец, наполовину японец. Да и груз у него мешки да бочонки, не такой подозрительный как у первого.
Обустраиваясь в каюте, я сел у небольшого оконца, рассматривая нос стоявшего рядом судна, такой же джонки, и задумался. Думать в последнее время мне приходится часто, так что это, как не крути, для меня обычное время проведения свободных часов. Вот на работе, а я как вольнонаёмный работал, о чём вроде как уже поминал, поэтому о своей работе на аэродроме так и говорил, а не как офицеры о своей службе. Так вот, я только на аэродроме отходил душой, мне нравилось там работать, как в молодости, я ведь двадцатилетним лейтенантом закончил войну. Во Вьетнаме был, честно признаюсь, хотя и подписал разные бумажки о нераспространении. Шесть лет, одиннадцать сбитых, но это к нашей теперешней истории никак не относится. Честно скажу, я там летал и сбивал для души, да и в форме чтобы себя держать, но основная моя работа была в штабе, планирования операций уровень эскадрилья-полк. Те штабы что выше, до дивизии, своих советников имели. Может в те времена и началась у меня зарождаться ненависть к американцам, а потом уже в Литве, где четыре года на их секретной базе провёл, эта ненависть трансформировалась просто в огромные формы. При этом я владел своим разумом и головой и вполне контролировал себя, не бросался с кулаками на первого же попавшегося американца. Нет, терпеть я умел. Мне проще дотерпеть до начала американского десанта в Корее, чтобы уничтожить тысячи, чем прибить одного и получить от этого проблемы. Так и терпим. А те двое на грузовике, это так, для души. Всё же и мне подобная разрядка нужна, пружина внутри закручивается туго, но и у неё есть пределы прочности. Будет возможность, повторю, раз уж судьба вывернула всё так, что я снова окажусь у южан.
Наконец погрузка закончилась, как я понял, последними загружали мешки с фасолью, это если правильно разобрал бормотание снаружи, после этого где-то подо мной дробно застучал двигатель, наверху на палубе послышалась беготня матросов и судно стало медленно разверчиваясь, отходить от пирса, а на его место уже устремилась следующая джонка. Чтобы это всё увидеть, мне пришлось выйти из каюты на палубу, любуясь видами вокруг. Судно выходило из порта, а я смотрел вокруг и чем дальше, тем больше понимал, что если это не закат джонок, то близко. По крайней мере их точно станет меньше, вытеснят их многочисленные сухогрузные и разные грузовые суда. Обернувшись, придерживая шляпу чтобы её не сдул свежий ветер, я изучал город, который медленно становился всё больше плохо различимым. А ведь хотел посетить местный ресторанчик, испробовать японские национальные блюда. В Пусане такие рестораны тоже есть, один я точно видел, но это не то. Японские блюда есть в Японии – это высший шик. Не я сказал, один из знакомых лётчиков. Из моего полка парень. Пройдя переквалификацию и обучение, он летал на гражданских рейсах «Аэрофлота», в том числе и в Японию, так что знал, что говорить. Ничего, может это не последнее моё посещение Японии, загадывать наперёд мне бы не хотелось.
Тяжело опираясь на трость, я хромать для вида начал ещё отходя от магазина поддержанных вещей, тоже для создания ложного образа, всё же к врагам, пусть и будущим, плыву, без этого никак. Всё из-за тех фото что были в газетах Северной Кореи. Могут и опознать, если они попали к южанам, и их, например, перепечатали. Вот так хромая, я спустился в каюту и велел меня не беспокоить до обеда. Каюту я снял с питанием. Причём я выяснил этот вопрос, когда ещё насчёт каюты общался, камбуза на джонке как такого не было, готовили по старинке на жаровне на открытой палубе, ну и питались. Мне обещали носить в каюту как привилегированному пассажиру. Не скажу что приятно, сам-то я из простой семьи, привык жить без особых излишеств, к роскоши равнодушен, а тут вынужден, всё для дела. Пылать нам до Пусана сутки, быстрее будет если ветер применится, тогда ночью придём, сейчас мы плыли на механическом ходу, двигатель работал, ветер встречный был. Всё же желательно ночью, днём для меня может закончится печально. Может я и накручиваю себя, но я считаю, что лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорил наш комиссар полка в марте сорок пятого, меняя магазин в пистолете. На полк тогда вышла группа окруженцев. Очень крупная, еле отбились, шесть машин нам сожгли, сволочи. К чему я это, если бы комиссар не настоял на том чтобы установить у аэродрома огневую точку, зенитных счетверённых пулемётов, да ещё закопав, дошли бы они до нас. А так одна мясокосилка и сорвала атаку на не подготовленный к обороне аэродром. Мясокосилкой её уже комполка назвал, наблюдая как бойцы охраны грузят трупы немцев в грузовики. Много их тогда вывезли. Эсэсовцы были, впереди они гнали простую пехоту, а сами сзади шли с автоматами и пулемётами. Так-то простая пехота в те временя с охоткой сдавалась, а тут ситуация заставила. Комиссар наш был настоящим комиссаром, хотя правильно было называть замполитом, но тот заслуживал наше уважение. Между прочим, это был единственный замполит, которого я действительно уважал. В пору моей службы мне встречались достойные люди, но такой был один.
Ладно, прочь старые воспоминания, лучше спланируем дальнейшие шаги по прибытию в Пусан. Хочу я там в одно место заглянуть.
Проснулся я от стука в дверь своей каюты, сонно пробормотав, вопрошая чего надо, услышал ответ матроса что мы прибыли, можно собираться. Есть свободное место у пирса, тут повезло, можно сразу на берег сойти, минуя лодку. Собрался я быстро, даже умылся, мне тазик с водой принесли, и матрос что обслуживал меня, держал его пока я мылся, а потом я снял с его плеча полотенце и вытерся. Дальше застегнув подтяжки, ремня у костюма не было, собрался, и покинул каюту, стукая набалдашником трости сначала по палубе, а потом по трапу. Мы уже причалили, и сходил я одним из последних. В порту горел свет и у пирса стоял не то таможенник, не то пограничник. Когда дошла моя очередь, тот изучил японские иероглифы на бумаге, явно не разобрав что там написано, толмача-то под рукой не было, и спросил на корейском что мне нужно, на что я с сильным акцентом, с японским акцентом, замечу, ответил на том же языке, что прибыл к родственникам. Каникулы у меня. Это того удовлетворило, записал мои данные, поставив отметку о прибытии, после чего занялся следующим пассажиром что стоял за мной, а я направился прочь, убрав сложенную бумагу в карман. Повезло что смог купить её у того главы села на острове, в который раз уже пригождается. Да и билет без подобной бумажки я бы не купил. Это конечно не полноценный паспорт, но я молод, и иметь подобную замену для школьника, вполне мог.
Отойдя, я обернулся, разглядывая слегка освещённый прожекторами силуэт джонки. Как ни странно, именно это путешествие, когда мы шли под парусом, мне понравилось больше всего, чем на том же углевозе или грузопассажирском судне. Очень понравилось, это недолгое суточное плаванье, что тут, всё рядом, оставило след в памяти. Такие воспоминания называют приятными. Я весь день провёл на палубе, общался с капитаном, его единственным помощником, местным боцманом или матросами, узнал много нового и интересного, мне всё было любопытно. Да и те видя такой интерес явно юноши из обеспеченной семьи, легко шли на контакт, объясняли, и если нужно, показывали. А я смотрел на них и завидовал, завидовал их единению с природой, их свободе, и их дружбе. Было и такое, команда была как одна семья, хотя в ней и было всего семь человек, плюс капитан с помощником. Я за время плаванья даже серьёзно задумывался купить джонку, и отогнать её в Пхеньян, подняв по реке, да жить в ней. Между прочим, это не редкость, так многие делали не только в Японии или Китае, но и в Корее. Как такого порта в Пхеньяне нет, но на реке я видел покачивающиеся ряды джонок, а свой дом, всё же это свой дом. Но потом быстро отбросил эту мечту, а она уже в неё трансформировалась, я же почти военный человек, с началом войны точно стану, какая джонка? Вот потом, если не надумаю возвращаться в Союз, в этом теле поеду впервые, тогда можно вернутся к этой мечте, быть свободным от всего и от границ, ходя в разных водах и морях. Филиппины, Манила, Малайзия, Индонезия, Австралия и остальные города, острова и государства. В Индии можно будет побывать. Интересно же.
Эх, мечта-мечты. Развернувшись, постукивая тростью, я так и скрылся в темноте. До рассвета немного осталось, всё же ветер сменился, и мы смогли идти под ветром, что было ненамного быстрее чем под двигателем, просто запас хода в топливе был невелик. Однако всё равно, чуть быстрее шли под ветром, раз ещё ночью прибыли в Пусан. Кстати, я удивился, узнав, что хозяин джонки, он же капитан, недолго думая поставил на судно обычный бензиновый двигатель от армейского японского грузовика. Это он так модернизацию проводил, раньше у джонки двигателя не было.
Покинув порт, внимательно поглядывая по сторонам, ограбления тут не редкость, так что нужно держать ухо востро, один раз я уже расслабился, подходя к дому, и дал подкрасться к себе со спины, огреть по голове, сейчас я подобного решил не допускать. И не зря, не успел я далеко отойти от порта, поворачивая в одну из улочек, помнится в той стороне и был рынок, как заметил, что меня преследуют две тени, причём, в отличии от меня обходя световые пятна от фонарей, всё время держась в темноте. А то что те повторяют все повороты что и я, заставило насторожится ещё больше. Этого ещё не хватало. Причём я был уверен, что это именно грабители, так как вычислить моё тут появление было нереально и я был уверен, что меня считают мёртвым. Выжить в той ситуации было просто невозможно, но я сделал это невозможное, смог.
Слегка увеличив скорость хода, я убедился, это за мной, те не отставали, тоже прибавив шаг. Что ж, придётся избавляться от налётчиков. Хм, теперь их трое, ещё один присоединился. Уйдя за угол, я поставил чемодан, и вернувшись к углу, быстро извлёк лезвие из трости. Нож в чемодане был, быстро не извлечёшь, так что воспользуемся клинком. Похоже не зря я купил эту трость. Встав у угла, чтобы сразу ударить первого кто появится, я всё же оплошал, преследователь появился так внезапно, что я вздрогнул, никакого шума при движении тот не издавал, и при этом увидев блеск клинка, свет отразил от дальнего фонаря, закричал: