Корейский вариант
Шрифт:
Подумав, я спросил, как так, неужели разведка проглазела такие приготовления? Это не иголку, это бревно в чужом глазу не заметить. Лейтенант успокоил, видели, что перегоняют технику с одного аэродрома на другой, концентрируя их в нескольких местах большими группами, но ничего не знали, так как даже своим лётчикам сообщили о вылете только в последнюю минуту. Несмотря на то что лётчиков с опытом ночных полётов у южан было откровенно мало, однако взлететь смогли все, как и долететь до цели двумя волнами, совершать посадки при возвращении планировалось на яркоосвещённые полосы, чтобы уменьшить процент аварий. Вылет у южан получился, тут им повезло, потеряли они где-то около двадцати машин, точное количество неизвестно. Где столкнулись сами в воздухе, где наши зенитки поспособствовали, где при возвращении после сброса бомб догнали наши истребители. Южане по-умному поступили, налёт с моря произошёл, неожиданно для наших, уходили бомбардировщики также. В принципе, потери у них были не такие и большие, надо признать эта партия была за южанами, слишком качественно всё было сделано. Особист и подтвердил,
Попрощавшись, мы разошлись, я направился к стоянке, где лётчики и уцелевшие механики готовили машины к вылету, а лейтенант ушёл в штаб в столовой. Найдя нужного капитана, это оказался китаец, я его не знал лично, хотя вроде лицо знакомо, но аэродром большой, был, три полка дислоцировалось, включая отдельные эскадрильи, видеть мог, но лично не знакомы. Так вот, найдя его, представился и доложился о прибытии в его распоряжение. Тот меня с некоторым изумлением осмотрел, узнал сколько лет и убежал в штаб, ничего не сказав. Вернулся минут через сорок, я как раз с сухпаем заканчивал, нам их сюда бойцы принесли со складов из города. Наши разбомблены были. Тот хмур был, отдал несколько распоряжений, мне велел принимать машину с бортовым номером «13» и готовить её к вылету. Вылет по приказу, когда, пока не известно. Да, ещё велел мне самому найти себе стрелка. Просто отлично, и где мне его искать? Тут же кого попало не возьмёшь, обученный специалист нужен. Также он представил мне командира звена в звании лейтенанта с позывным - Кот.
Мельком осмотрев машину, на номер её было плевать, я не суеверный, к тому же уже летал на чёртовых дюжинах, так что пообщавшись с механиком, что работал с соседней машиной, тот мою уже осмотрел, сказал, что та в порядке, топливо и масло в норме, боекомплект тоже. Бомбы подвешены. В бомбоотсеке две «ФАБ-100», а те что под крыльями я и так видел, две «ФАБ-250» и шесть «РС-132». Из кабины стрелка торчал стволик крупнокалиберного пулемёта «УБТ», хотя у некоторых машин были двадцатимиллиметровые пушки. Ладно, осмотрел кабину и увидел, что парашют и шлемофон присутствовали, на сиденье лежали, потом проверил также кабину стрелка. Хм, вот тут пусто было, придётся искать.
Закрыв колпак, оставив сидор в кабине на полу, я побежал в сторону штаба, мне лейтенант-особист нужен был. Если кто и мог подсказать где искать нужного стрелка, так это он. С тем что творилось на аэродроме, хотя вроде подуспокаивалось, будет трудно самому найти нужного напарника.
Лейтенанта я нашёл в штабе, за столом оперативного дежурного. Тут вообще все столы сдвинуты были, а часть вынесены. Когда я озвучил свою просьбу, он на несколько секунд задумался и сказал:
– Два дня назад на гарнизонную гауптвахту отправили за драку несколько сержантов из младшего лётного состава. Там и стрелки были. Часть вернулись, хотя и комендатуре налётом досталось, но это у кого прегрешения слабые. Двое вроде остались, драка с офицером, могут не отпустить. Сейчас позвоню, связь только что наладили.
Первая попытка не удалась, точнее в комендатуре ответили, но обоих дебоширов уже осудил трибунал, и они были отправлены в штрафную роту на передовую. Да, было сформировано две таких роты из дисциплинарного батальона. Подумав, лейтенант позвонил в школу борт-стрелков в столице, вроде как ещё не было выпуска. Дозвонился не сразу, его перекидывали разным дежурным, но наконец попал куда надо. Вовремя этих общений тот узнал о курсах повышения мастерства, что были развёрнуты в школе ещё весной. Уточнил, есть ли там абитуриенты, и выяснилось, что да, несколько десятков военнослужащих разных частей проходили там обучение или переквалификацию. Изучали кабины разных машин. Сейчас все курсанты школы, включая этих стрелков, находятся в городе на разборе завалов.
Тот быстро договорился о срочной отправке трёх стрелков, не мне одному они нужны, после чего положил трубку. Тут со стороны стоянки штурмовиков взревели двигатели, и я, торопливо попрощавшись с особистом, побежал на стоянку. Еле успел, злой как чёрт капитан проводил меня свирепым взглядом, и смотрел, пока я надевал парашют и шлемофон, тут мне освободившийся техник помогал застегнуть, и устраиваюсь в кабине, запуская двигатель. После этого прозвучал сигнал к вылету и начали взлетать звенья штурмовиков. Вот и моё звено начало выруливать, и друг за другом мы поднялись в небо. Взлетали с дороги, полоса разбита была, следом за нами, нагоняя, поднимались истребители. Наш клин поднялся на километровую высоту и направился к линии фронта. Куда лететь и что бомбить я не знаю, не сообщили, так что будем следовать за ведущим, а точнее командиром звена. Мы с ним торопливо познакомится успели. На волне, а рация настроена была, редко переговаривались командиры, но наша группа шла в радиомолчании. Вот мы пересекли параллель, ту самую, означающую границу, и командир покачал крыльями, после чего стал уводить группу в сторону Сеула. Ага, ясно где наша цель.
В стороне шла настоящая свалка в небе, два звена «лавочкиных» повернула в ту сторону. Их отправили с земли на помощь, а оставшиеся три звена и отдельная пара, что барражировала высоко в небе, продолжили сопровождать. Внизу на дорогах стоял пыль, шли танковые и моторизованные колонны, со всех сторон виднелись многочисленные дымы, включая от горевшей техники. Вон, у моста встала колонна танков, знакомые силуэты «тридцатьчетвёрок». Рядом у того же моста стояло несколько явно брошенных танков южан, вроде два танка и три бронеавтомобиля. Их солдаты осматривали, а заметив нас, махали руками. Совсем маленькие сверху. Тут в эфире прозвучал голос командира, он сообщил несколько условных фраз, которые мне были непонятны, но явно известны командирам звеньев. Так как два звена, включая наше, отделились о группы и ложась на правое крыло стали уходить к Инчхону. Причём без истребительного сопровождения. Хм, тут командиры дали маху, если у нас стоит задача штурмовки порта, а это похоже так и есть, то заходить с него надо было с моря, опыт южан показателен, сейчас же, все кому не лень знают, что летят штурмовики, и куда, и будут готовы. Все у кого есть рации, не преминут об этом сообщить. Точно не скажу, тут поискать по волнам нужно, а рация под сиденьем, не достать, но думаю предупреждения уже звучат.
Вот и Инчхон, и почти сразу стали в разных местах вспухать шрапнельные разрывы, но пока мы шли нормально. Тут на меня вышел командир звена:
– Чиж, на тебе зенитки, как понял?
– Принято.
Первое звено уже ложилось на крыло чтобы ухнуть вниз, когда за ними последовали мы. Я видел в порту четыре батареи, две крупнокалиберные, одна средняя и одна мелкокалиберных пушек. Кстати, по нам ещё бил из всей артиллерии, включая зенитную, американский эсминец что спешно покидал порт, и к моему изумлению, первое звено атаковало именно его, сбросив бомбы. Легли они не точно, слишком сильный заградительный огонь, но одна попал в корму, к счастью это была «ФАБ-250», что хватило тому осесть и начать поворачивать к берегу чтобы выбросится на берег. К сожалению, один из штурмовиков из пике так и не вышел, войдя в воду рядом с бортом боевого корабля. Всё это я наблюдал боковым зрением, стараясь контролировать всё вокруг, привычка истребителя. Спикировав отдельно от своего звена, их целью были склады и стоявшие на загрузке-разгрузке суда, и очередью из пушек разметал расчёты двух мелкокалиберных автоматических пушек, пустив так же два «эрэса», одна ракета мимо, другая прямое попадание. Мешки и обломки одной пушки с остатками расчёта разметало по позициям. С этими двумя пушками покончено, бомбы использовать я не торопился и выходя из пике, сделав полубочку, снова устремился вниз, в этот раз целью моей было два орудия крупнокалиберных пушек, два других орудия этой батареи стояли в стороне. Больно удобно они для меня были, при выходе из пике ухожу свечой в небо и снова проваливаясь, как раз вижу их в прицеле. Тут я сбросил обе «ФАБ-сто», что легли рядом. В орудия не попал, но легли вблизи, отчего одно было сброшено набок. Расчёты тоже пострадали, так что и эти два орудия выведены из боя. Сейчас атакую две оставшихся автоматических пушки, одна на крыше здания пакгауза была, видимо портовым краном подняли, а вторая на площади у здания правления порта, характерное такое не спутаешь, значит две атаки чтобы заткнуть их. Они опасны дня нас.
В эфире стоял гвалт, матерились пилоты, отдавали команды оба командира звеньев, они уцелели, хотя мы ещё один штурмовик потеряли, в этот раз из моего звена. Команды меня не касались, поэтому я продолжил атаки, и с ходу уничтожил ту зенитку что была на пакгаузе, больно уж позиция у неё отличная была, и вроде это именно они сбили «ильюшина» из моего звена. Выходя из атаки, резко уведя машину от очереди снарядов с земли, я обнаружил под собой эсминец, так что сразу лёг на крыло и с разворотом понёсся вниз. Там зенитки били по первому звену, что заходил в третий раз на них, так что мою атаку они проморгали, а я сбросил обе «ФАБ-250» как на полигоне, и пустил все оставшиеся «эрэсы». Ну с ракетами я попал, как приметил, выходя из пике и постоянно маневрируя, чтобы сбить зенитчикам прицел. Не промахнулся, всего одна ракета из четырёх ухнула в воду у борта, зато одна «ФАБ» попал точно у рубки, вторая в многострадальную корму, которую уже захлёстывали волны. Если ракеты вызвали мелкий пожар и заметно приглушили зенитный огонь, расчёты пострадали, то бомб эсминец уже не выдержал, к тому же попадание одной из них дополнительно привело к подрыву артпогреба, слишком взрыв был сильный, отчего эсминец, не доходя до берега, разломился, а я атаковал одну из зениток среднего калибра. Ту автоматическую мелочь что стояла у здания правления, уничтожил мой командир звена. Она последней была в той батарее.
Тут пришло сообщение от командира первого звена, к нам шли истребители противника. Три пары. Хм, будет тяжело, но покрутимся. Осмотревшись, особенно небо, не забыв и низ, эти пары могут быть отвлекающими, а атака последовать снизу. Американцы так во Вьетнаме действовали, одни вроде как на виду, чтобы всё внимание на них, а другие приближаются складками местности вне работы радаров, и бьют исподтишка. Правда, мы эту тактику тоже использовали, но при подходящей ситуации. К счастью, до Вьетнама ещё далеко, и ничего такого я не обнаружил, значит, против нас пока шесть «Мустангов». При осмотре я окинул взглядом плоскости крыльев, правое чистое, а вот у левого топорщится профилем две пробоины. Значит не показалось, задела меня та батарея средних орудий, когда азартно била вслед. Хорошо снаряд лишь пробил крыло и взорвался где-то выше, неправильно выстеленная трубка спасла мне жизнь. То, что мы не подавили огонь противника, не удивительно. Поэтому порту без малого целый полк штурмовиков работать должен, а предварительно его атаковать истребители, чтобы подавать зенитное прикрытие и обеспечить почти домашнюю работу «илов». В нашей же ситуации, подход, атака и отход были выполнены отвратительно, наобум.